Королева разрыдалась и упала на колени в мерзлую дорожную грязь.
– Мы даже не простились… Но это не его вина, отец мой. Это она его околдовала. Я ее ненавижу… Вы не можете даже представить, до какой степени я ненавижу ее.
Аббат поднял глаза и встретил взгляд Лео де Грана. Герцог медленно спустился с коня, подошел к ним и легонько приподнял сестру за плечи.
– Оставь меня, – закричала она, оттолкнув его.
– Это бесполезно, – прошептал ей на ухо Кармелид. – Молись сейчас за его душу. Если любишь его, это все, что ты можешь для него сделать…
Она пристально посмотрела ему в глаза, и мужчина и воин первым отвел взгляд.
Когда она обернулась, Илльтуд уже взбирался на лошадь.
– Что вы делаете?
– Я возвращаюсь назад, – сказал аббат.
– Но это безумие! – воскликнул Лео де Гран. – Скоро настанет ночь, а вы не в состоянии ехать верхом по такому морозу!
Илльтуд обреченно улыбнулся.
– Я приехал за ответом, – сказал он, глядя на Игрейну.
– Скажите же ему, что я люблю его… Конечно, я люблю его… Ради моей любви сохраните его в живых, отец мой.
Аббат снова улыбнулся, кивнул головой и тронул поводья. Не сказав больше ни слова, он поскакал в сторону сражения.
– Вы убьете меня, так ведь?
Ллиэн вздрогнула. Погрузившись в свои невеселые мысли, она не слышала, как Герри подъехал на своем муле вплотную к ней. Она взглянула на Фрейра, который все так же сжимал в кулаке конец завязанного вокруг шеи убийцы шнура. Варвар кивнул, успокаивая ее, и взор Ллиэн скользнул по распухшему лицу проводника.
– Я же дала тебе слово, – сказала она с заметным отвращением.
– Ну, да… Кольцо и жизнь, так?
Ллиэн невольно посмотрела на кольцо на своем пальце. Герри презрительно усмехнулся и устало указал на разветвление туннеля в нескольких туазах впереди.
– Ну тогда ты можешь меня отпустить, – сказал он. – Это здесь, дорога налево…
Пока они разговаривали, их кони и мул подошли к развилке. Кевин и Тилль уже ждали их там, не зная, по какой дороге следовать дальше. Оба туннеля были совершенно одинаковые, и ни один признак не мог определить их выбор.
– Так или иначе, ты пойдешь впереди, – сказал Ульфин, подъезжая к ним. – Если ты нас обманул, тем хуже для тебя.
– Я знаю, – произнес убийца невыносимым свистящим шепотом, который появился у него после того, как его отделал Фрейр.
Он опять злобно усмехнулся:
– Мне-то какая разница?
Ульфин взирал на него с недоверием.
– Что ты хочешь этим сказать?
Герри Сумасброд попытался улыбнуться, растянув разбитые губы в подобие того, что можно было назвать улыбкой.
– Либо я заманиваю вас в ловушку, и мы попадаем туда все, либо я довожу вас до нужного места, и вы отдаете меня этой ведьме… В обоих случаях я остаюсь там.
– Ты, пес! Королева дала тебе слово! – закричал Дориан. – Как ты смеешь сомневаться в ней?
Остальные потихоньку переглянулись. Скорее всего, принц Дориан был единственным, кто полагал, что они будут настолько безрассудными, что оставят его в живых.
– Ну, ладно, – сказала Ллиэн. – Чего ты хочешь?
Герри указал на шнурок, обвивающий его шею.
– Сначала вы снимете с меня это… И пусть этот болван отойдет подальше от меня.
Когда до Фрейра дошло, что речь о нем, остальным пришлось удерживать его силой.
– Дайте мне уйти, – продолжал Сумасброд. – Я не вернусь в Каб-Баг, и вы ничем не рискуете… Пока я буду выбираться из подземелья, а потом из ущелья, вы успеете сделать все, что вам нужно.
Ллиэн вперила в него взгляд, и каждый мог заметить, как убийца задрожал, завороженный блеском ее зеленых глаз. Губы королевы зашевелились, и совсем тихо она произнесла несколько слов.
– Сеон ретхе нитх…
Герри буквально отпрыгнул назад и закрыл лицо руками.
– Не смей выделывать со мной свои штуки, ведьма!
На этот раз вскинулись Кевин и Тилль. Лишь запрещающий жест Ллиэн удержал их от того, чтобы положить конец всем этим оскорблениям убийцы и торгу, который он вел с королевой. В глазах Ллиэн его жизнь не стоила ничего. Это было как раз то, что она ненавидела в людях – гнусная смесь высокомерия, грубости и низости. Но Смерть по-прежнему бродила рядом, а Ллиэн не хотелось уступать ей.
– Ты уйдешь, – сказала она. – Я буду оставаться с тобой до тех пор, пока Тилль не пришлет к нам своего сокола. Тогда я пойму, что с ними ничего не случилось.
Сумасброд покосился на нее, выискивая скрытую угрозу в ее словах. Но все же он был мужчиной и считал себя достаточно сильным, чтобы не опасаться женщины, будь то даже королева эльфов.
– Итак, по какой дороге идти? По левой или по правой?
Они долго сверлили друг друга глазами, он – с распухшим от ударов лицом, страшным и блестящим от пота, и она – застывшая и холодная, с лицом таким чистым, какое ему не доводилось видеть, но безжалостным и жестким. Герри в конце концов отвел взгляд.
– По левой, – сказал он. – Туннель налево…
Ллиэн улыбнулась и кивнула головой в нужном направлении. Вскоре они остались одни, слушая постепенно замирающие вдали шаги остальных.
– Ты знал, что мы тебе совершенно не доверяем, не так ли? – спросила она, не глядя на него.
– Само собой…
– И отправляя нас налево, ты толкал нас к тому, чтобы мы пошли направо… Что там, в правом туннеле?
Герри снова презрительно усмехнулся.
– Иди сама посмотри, ведьма…
Ллиэн лишь мельком глянула в его сторону и тотчас же отвернулась. У него был жуткий вид, особенно при красноватом свете ее факела, подчеркивающем отеки и синяки на его изуродованном лице. Но самым страшным было его внутреннее уродство, выступавшее во взгляде и ухмылке. Она слегка тронула Ильру и продвинулась на несколько шагов к правому туннелю. Там она выпрямилась и прислушалась, поводя своими остроконечными ушами. В подземелье слышалось дыхание, медленное и глубокое, а также жуткое урчание. Какой бы ужас ни ждал ее там, у нее не было ни малейшего желания узнать о нем побольше.
Она натянула поводья, и в этот миг перед ее лицом промелькнула белая тень, от чего она невольно вскрикнула. Тут же она подумала, что это Смерть набросилась на нее; но это был всего лишь сокол Тилля.
– Я напугал тебя, – просвистел сокол. – Прости…
– Это я должна перед тобой извиниться, – просвистела Ллиэн в ответ (Герри смотрел на нее округлившимися глазами). – Вы нашли проход?
– Да, – ответила птица. – Он совсем рядом, в нескольких взмахах крыльев. Мы в какой-то конюшне. Там никого нет…
– Лети, я сейчас вас догоню.
Ллиэн подбросила птицу вверх, и сокол полетел. Она смотрела, как он удаляется, стараясь оттянуть принятие претившего ей решения. Освободить Герри – значит взять на себя риск попасть на обратном пути под обвал, если им все-таки удастся выбраться живыми. В ущелье сделать это совсем нетрудно. Человек и в одиночку может устроить камнепад без риска, что его кто-то заметит. А что может прийти в голову такой твари, как эта… Не отпускать Герри, вести его с собой до самого Скатха – об этом и думать было нельзя. Но убить его было бы настоящим вероломством. Нарушить свое слово – значило бы потерять честь, и сейчас у нее не оставалось слишком большого выбора…
