- Вот мы и пришли. - Я остановилась и повернулась к нему лицом, потому что казалось грубым просто уйти, хоть мне этого и очень хотелось.
Ридли оглянулся вокруг, словно ожидал увидеть что-то захватывающее:
- Где мы?
- Точка, где мы должны разойтись. - Я показала на две дороги.
- Почему здесь? Почему бы не продолжить идти по этой дороге? - Он ткнул большим пальцем себе за спину на дорогу, которая вела к его дому.
- Здесь дорога расходится, и я пойду по своей.
- Тогда я пойду по этой, - предложил он и показал на мою дорогу.
Я покачала головой:
- Иди своей дорогой.
- Может я не против пойти не по своей дороге. Может мне нравится ходить в обход. - Он улыбался, но глаза его были серьезны. - Разве плохо, что мне хотелось бы провести еще несколько минут с тобой?
- Это не плохо. Просто... - Я остановилась, увидев разноцветные блики на его лице, и подняла глаза в ночное небо к северному сиянию, мерцающему над нами. - Посмотри.
Переход от ярко-синего к ярко фиолетовому осветил небосвод в форме дуги. Звезды мерцали, как алмазы цвета индиго, словно мерцающие оттенки вымыли ночное небо сочными волнами.
- Ух ты, - прошептал он.
- Это удивительно. - Я смотрела с благоговением на яркие цвета, танцующие в ясном ночном небе. - Независимо от того, сколько раз я видела северное сияние, я все еще ошеломлена его красотой.
- Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, - сказал Ридли. В его голосе было что-то такое глубокое и значащее, что заставило меня повернуться к нему, он уже смотрел на меня.
- Что? - спросила я, смущенная мрачным выражением его лица.
- Раньше, в разговоре, ты спросила, почему она? - Северное сияние над нами отражалось на его лице, а его темные глаза были полны тепла. - Или ты спрашивала, почему не ты?
- Нет. Нет. - Я избегала его взгляда и провела рукой по волосам. - Я бы никогда. Нет. - Я с трудом сглотнула. - Я знаю, почему не я.
- Почему не ты? - повторил он.
- Потому что это не правильно. - Я, наконец, встретилась с ним взглядом и попыталась улыбнуться, стараясь задавить растущую боль в груди. - Есть миллион причин, почему не я, и ты знаешь их все. И ты не... В любом случае, ты даже не хочешь.
Он недоверчиво улыбнулся:
- Я хотел поцеловать тебя с первого дня нашей встречи. Но я знал, ты никогда не позволишь мне этого.
- Как ты мог знать, если никогда даже не пробовал? - спросила я, слишком взволнованная, чтобы дышать, и испуганная тем, что могло последовать за этим.
Мгновенье он смотрел на меня, а я желала, что бы эти слова никогда не звучали. Я жалела, что не ушла от родителей пятью минутами раньше, чтобы даже не встретить его этим вечером, и мне не пришлось бы играть в эту глупую игру, притворяясь, что мы нравимся друг другу, или что когда-нибудь мы даже могли бы быть вместе. Потому что я знала, что это невозможно, и он знал об этом, так что было бы лучше, если бы он просто ушел. Пусть он просто развернется и оставит меня одну, но мое сердце бешено колотилось в груди и умоляло о поцелуе.
И как раз в тот момент, когда я подумала, что он не решится, а сама собиралась поспешно ретироваться с позором, он наклонился ко мне. Его холодные губы жадно прижимаются к моим. Его пальцы запутываются в моих волосах, притягивая меня к нему. Его щетина царапает мои губы и щеки, но я не возражаю, мне нравится это. Мне нравится в нем все, что ощущается таким реальным, касается меня, держит меня.
Я обвиваю его шею и зарываюсь руками в его волосы. Они длиннее и гуще, чем я думала, и я чувствую, как завитки на его затылке обвивают мои пальцы.
Он силен, гораздо сильнее, чем я думала, а его рука так крепко сжимает мою талию, что я едва могу дышать. Но мне все равно. Я не хочу дышать. Я просто хочу целовать его вечно, ощущать его вкус на своих губах, чувствовать его рядом.
Затем он отстраняется, задыхаясь, но остается лицом очень близко к моему.
И когда мои легкие наполняет воздух, я вдруг овладеваю собой и понимаю, насколько неправильно все это было. Я отпускаю его и отступаю, несмотря на то, что это меня убивает.
Ридли стоит, его руки падают вниз, он смотрит, как я отступаю от него.
- Мне нужно идти, - говорю я, потому что ничего другого не могу придумать, разворачиваюсь и бегу так быстро, как только могут нести меня ноги, так далеко от Ридли, как только возможно.
Глава 28.
Раскаяние
- Я не ожидала увидеть тебя, - сказала Тильда с льдинкой в голосе, но позволила мне войти, так что все было не плохо.
Она жила в маленькой квартирке над магазином электроники. Снаружи магазин выглядел обычным продуктовым, как в сказочной деревеньке, но в внутри он заполнен гаджетами, которые были старее на одну-две модели, чем популярные среди людей, - снабжение у нас работало из рук вон плохо. Впрочем, в Дольдастаме на них не было и сильного спроса.
Как и всегда квартира Тильды была одним из самых современных мест в городе. Мебель напомнила мне отель, который я посетила в Калгари, и у нее, возле стока, стояла посудомоечная машина - единственная, которую я видела в Дольдастаме. Телевизор с плоским экраном располагался напротив дивана, и хотя телевидение не было чем-то из ряда вон выходящим здесь, это был явно не предмет первой необходимости в каждом доме.
- Так что же я могу сделать для тебя? - Тильда сложила руки на груди, отчего ее свободная майка обтянула слегка округлившийся животик, по которому я должна была все понять раньше.
- Я просто хотела поговорить с тобой. - Я засунула руки в карманы и попыталась незаметно отступить под ее испытующим взглядом. - Я должна извиниться за то, что наговорила тебе вчера. Это было неправильно.
- Чертовски верно, - рявкнула Тильда, но отступила, позволяя мне продвинуться от входа. Она вздохнула и закатила глаза, прежде чем направиться в кухню.
- Ты будешь что-нибудь? Я собиралась выпить чаю.
- Да. Буду то, что у тебя есть, - сказала я, следуя за ней.
- Есть ежевичный и китайская роза. - Ее длинные каштановые волосы были собраны в "конский хвост" и колыхались, когда она двигалась, ставя чайник на плиту и доставая чай и чашки из шкафа.
Тут она повернулась ко мне, снова скрестив руки на груди, ее серые глаза вопросительно смотрели на меня:
- Ну? Где извинения?
- Я правда-правда сожалею, что наговорила тебе вчера на встрече, - решительно сказала я ей. - Я была расстроена совсем по другой причине и это не твоя вина, и не имеет к тебе никакого отношения, и я не должна была кричать на тебя. Ты - моя подруга, и я должна радоваться за тебя.
- Это верно. - Она слегка расслабилась. - У тебя свой мешок проблем с любовью и отношениями, в которые я даже не хочу лезть, но это твое дело, и ты не имела никакого права срываться на мне.
