— Мне кажется, я знаю, откуда взялась эта книга, — заявила она вдруг.
Сашка с Андреем вопросительно воззрились на нее.
— Что ты хочешь этим сказать? — нетерпеливо спросил Андрей.
Не отрывая глаз от железного переплета, Маша медленно проговорила:
— Помните, я упомянула о железной книге, что хранится в библиотеке, где работает мама?
— Ну? — скосился Андрей на нее. — Мало ли на свете железных книг?
— Это та самая, — произнесла Маша уверенно.
— С чего ты решила? — заволновался Андрей. Сашка вздохнул — он уже понял, куда она клонит.
— С того, что рассказали вы. Я думаю, тот человек выкрал ее из хранилища. Ну тот самый, которого Герман Игоревич ударил тростью и которого мы встретили в библиотеке. Мама говорила, что там всего одна такая книга; я спрошу ее, не пропала ли она у них.
Андрей сердито засопел:
— Да что это такое? Тридцать три несчастья! С вами свяжись — вообще останешься без ничего! Сначала Сашка роняет книгу на пол, затем кот уничтожает оригинал перевода, потом Сашка умудряется измочалить копию так, что от нее остается половина. Теперь ты предлагаешь просто отнести книгу в библиотеку!
— Я этого не предлагала! — возмутилась Маша. — Я хочу лишь сказать, что такие совпадения маловероятны и что неплохо выяснить, откуда она появилась у тети Зины. Всё это очень странно. Я обязательно спрошу у мамы, на месте ли их книга!
— Пусти козла в огород, — расстроенно прошипел Андрей.
Маша пропустила его ремарку мимо ушей.
— Я бы на вашем месте поговорила с Германом Игоревичем, — сказала она, — чтобы быть уверенными, что книга не ворованная.
Нахмурившийся Андрей ничего не ответил. Сашка дипломатично произнес:
— Хорошо, ты спроси свою мать, а мы пока изучим, что это за книга попала нам в лапы.
— Параноики вы оба, — пробормотал Андрей. — Клинический случай!
— Как бы то ни было… — Сашка примостился рядом на полу. — Давай показывай, чего нарыл!
Довольная тем, что с ней не стали спорить, Маша присела на диван. Ворча себе под нос, Андрей принялся раскладывать последние листы.
— Значит, так, — предупредил он, — когда я открою книгу, не болтайте лишнего. Хоть она должна быть невосприимчива к другому языку, но мало ли!
Маша согласно кивнула, Сашка оживился.
— Эксперимент будем проводить? — спросил он.
— Если есть что сегодня проводить, — проворчал Андрей. — С этими ненормальными условиями я ни в чем не уверен.
Он стал водить пальцем по разложенным перед ним листам.
— Вот! Из того, что я понял… Можно заставить любой предмет потерять вес и передвинуть его на любое расстояние. Если, конечно, Луна — не полная.
Андрей оторвал голову от записей.
— Кто знает, какая сегодня Луна?
— Можно глянуть в календаре, — сказала Маша.
— Но это неинтересно, — добавил Сашка. — Давай дальше!
Андрей снова погрузился в записи.
— Тогда можем стать невидимыми… Опять же только после захода солнца, черт!
Он расстроенно забегал глазами по листам, косясь одновременно на Сашку и бормоча себе под нос: «Вот левитация, как пить дать, была без ограничений!».
Потом он сказал:
— Можно физически контролировать людей, при этом Марс должен быть в пятом доме. Ну что за жизнь!
Сашка удивленно спросил:
— Это как? Там есть объяснение, что значит контролировать?
Андрей поднял голову.
— Сейчас заставлю вас целоваться… — Он сделал вид, что тянется к книге.
— Эй, эй! — отреагировала Маша молниеносно. — Только попробуй, запущу книгой в голову!
— Да ты не поднимешь ее, — добродушно улыбнулся Андрей. — А потом ты что, шуток не понимаешь?
— Короче, суть ясна, — сказал Сашка. — Что-нибудь еще есть?
— Еще? — Андрей вздохнул. — Еще там имеется какая-то вечная юность.
Маша удивленно уставилась на него.
— Вечная молодость, что ли?
— Понятия не имею, — сказал Андрей. Он показал написанные на бумаге слова «Semper virens». — Это «вечная юность» на латыни. Ограничений нет, зато есть предупреждение.
— Что за предупреждение? — заинтересовался Сашка. Маша тоже подалась к Андрею.
— А ничего, — сообщил тот. — Просто и тупо написано «Cave!», что означает «остерегайся». Чего остерегаться, известить забыли.
— Тогда это нам не надо, — сказал осторожный Сашка. — Давай дальше!
Маша с ним согласилась.
— Легко сказать «дальше», тут одни ограничения. А, вот! — с облегчением произнес Андрей. — Никто не хочет заглянуть в будущее? — Он с интересом поглядел на друзей. — Никаких условий, кроме времени года.
— А ты сам разве не хочешь? — спросила его Маша.
— Ни малейшего желания, — отрезал Андрей. — Давайте кто-нибудь из вас!
— Пожалуй, я тоже пас, — задумчиво сказал Сашка.
Он вспомнил тот сон, что мучил его чуть не неделю подряд. Было это прошлое, или будущее, или, что думал сам Сашка, просто чистой воды кошмар, не имеющий ничего общего с реальностью, но родился-то он в его голове. «Будущее», что обещала показать книга, родилось бы там же, и, значит, была вероятность опять узреть то чучело, что тянуло к нему свои лапы. А Сашка отнюдь не горел желанием увидеть его еще раз.
Все трое переглянулись, затем мальчики посмотрели на Машу.
— А ты как, согласна? — с надеждой спросил Андрей.
Маша пожала плечами.
— Почему бы и нет? А что надо делать?
Андрей сразу оживился.
— Сейчас! — Он протянул ей лист бумаги. — Вот тебе транскрипция, там подчеркнуто. Ее надо четко и ясно произнести вслух. Только сначала потренируйся!
Маша взяла у него бумагу и некоторое время разглядывала ее в недоумении.
— Я должна это произнести? — попробовала она возмутиться, но Андрей ее прервал.
— Уж что есть! Этого языка не знает никто, — сказал он веско. — Можешь считать, что приобщаешься к вечности.
— Но это непроизносимо! — возразила Маша. — Здесь сплошные согласные, и половина из них шипящие!
— А ты попробуй! — горячась, сказал ей Андрей. — Здесь хоть знаешь, как произнести. А я всю ночь переводил с латинской транскрипции в кириллическую!
Маша уважительно смерила глазами текст, потом покосилась на разложенные по полу листы.
— Ну хорошо…
Открыв рот, она с трудом выдавила из себя жуткий скрежещущий звук. Затем поперхнулась, но под одобрительным взглядом Андрея решила сделать вторую попытку.
— У тебя классно получается! — подбодрил ее Андрей. — У меня выходит значительно хуже.
Вдохновленная Маша сделала еще попытку, потом еще и еще. Сашка сочувственно смотрел на ее мучения. Когда Андрею показалось, что всё получилось правильно, он сказал:
