Пиратка вышла в сад. Эрментруда уселась за стол и приготовилась резать бататы и морковь. Грегуар беседовал с Лилит, которая нарисовала спящую принцессу. Это был грубый набросок девушки с огромными ушами. Он понял смысл рисунка, когда она изобразила седьмого гнома.
— Я находилась в районе Офикуса, когда мимо меня пролетел метеор. — Ренар принесла лаврушку. — Его притяжение оказалось слишком сильным. Пришлось последовать за ним.
Она собрала ломтики бататов и моркови и уложила их в миску. Жаркое еще не доспело. Эрментруда бросила в него лавровый лист и налила себе стакан «Сюз».
— Я не могла избавить вас от потопа. Поверьте, мне очень жаль. Эфир на земле почти ничего не значит. — Эрментруда задумалась над своим мрачным выводом. Потом бросила взгляд на Лилит, старательно рисующую Золушку в платье в горошек. — Скажу прямо. Не ждите от меня особого чуда.
Открыла духовку. Жаркое было готово.
— Тарелки в буфете, — сказала она, — а столовые приборы — в правом ящике. Клод, спуститесь в погреб за бутылочкой красного?
Роберта достала из буфета пять тарелок и расставила их на столе. Ее мысли витали в пространстве, пока Грегуар убирал карандаши Лилит. Эрментруда поставила дымящееся блюдо на подставку, потом посоветовала девочке:
— Не трогай. Еще слишком горячо.
Ежи похрапывали во сне, прижавшись друг к другу. Настала ночь. Фарфоровый абажур окрасил воздух в золотистый цвет. На комоде стоял старенький ламповый приемник. Клод вернулась с парой бутылок вина и пистолетами с перламутровой рукояткой.
— Нашла их рядом с погребом! — весело сообщила она и раскупорила бутылки.
Роберту заинтересовал приемник. Она прочла названия городов, многие из которых ушли под воду. Берлин, Тунис, Лиссабон, Петроград... Включила его и принялась крутить ручки. Весь мир отзывался треском. Канберра передавала оперную арию.
— Дон Джованни! — воскликнул Роземонд.
Все расселись вокруг стола. Эрментруда разложила еду по тарелкам. Лилит, восседающая на древнем пятитомном медицинском словаре, сверкая глазами, глядела, как в ее тарелку падают золотистые бататы, сочные и дымящиеся. Ренар наполнила бокалы. Грегуар баритоном подпевал радио.
— Ешьте, пока не остыло, — посоветовала Основательница.
Роберта изготовила мини-сандвич мясо-батат-морковь и подцепила его вилкой. Лилит с недовольной гримасой проглотила его. Грегуар беседовал с Эрментрудой о забытых созвездиях. Ренар нарезала огромными ломтями белый хлеб и раздавала их по кругу. Роберта задумчиво пожала плечами.
«Быть может, это и есть настоящая магия», — сказала она себе, чокаясь бокалом с бокалом Грегуара.
Лилит проснулась среди ночи. Ей хотелось пить. Роберта дала ей воды, взяла на руки, и девочка вновь заснула. Колдунья хотела уложить ее в кровать, но Лилит застонала. Весь дом спал. Роберта спустилась на первый этаж с девочкой на руках. Хотела устроиться в гостиной, но услышала снаружи шум. В саду в кресле-качалке сидела Эрментруда, устремив взгляд на звезды.
— Смотри-ка! Раннее пробуждение. — Она взмахнула правой рукой, и рядом с ней появилось второе кресло. — Вам лучше сесть.
Роберта опустилась в кресло и стала раскачиваться в том же ритме, что и Эрментруда, ощущая спокойствие и умиротворение.
— Как она себя чувствует?
— Хорошо. Эфирный сироп ей понравился.
— У него привкус клубники. Малыши обожают его. Млечный Путь раскинул в небе свой сверкающий шарф.
Неизвестные Роберте созвездия соткались в серебристые арабески на ткани мрака. Женщина, сидящая рядом с ней, колдунья из колдуний, некогда жила в этом безбрежном пространстве, а теперь границы ее нынешних владений ограничивались железной калиткой и каменной стеной...
— Я так или иначе вернусь в Эфир, — сообщила Эрментруда.
— И куда отправитесь?
— Вернее, что буду делать? — поправила ее Основательница. — Сначала определите, что вы хотите, потом поймете, куда направиться. А что хотите вы?
— Спасти Лилит и устранить Баньши.
— Одна жизнь за другую. Превосходно. Готова поспорить, что ваша цель прояснится на заре.
— Наше транспортное средство в плачевном состоянии.
Эрментруда перестала раскачиваться.
— Если я решу сопровождать вас, беспокоиться не о чем. Постараюсь, чтобы за вами прибыли.
— Я думала, вы прикованы к метеору.
— Я скорее прикована к Земле, моя дорогая. Не забывайте, что Эфир независим...
— ... от силы тяготения, — продолжила Роберта. — Я выучила это еще в Колледже колдуний.
— Вы правы. И лучше справитесь без меня.
— Вы знаете, что нет. — Эрментруда молчала. — Я должна умолять?
Эрментруда поглядела на крохотное существо, спящее на руках приемной матери.
— В этом нет необходимости, — ответила она, возобновив раскачивания. Потом вздохнула. — Решено, отправляюсь с вами. Но мне будет не хватать сада. Мой маленький мирок... Томаты, салат, кабачки, тыквы... Как чудесно наблюдать за их появлением из-под земли. — Она вновь застыла. — Парить на гравитационных полях, исследовать туманности, охотиться за Великим Творцом Притяжения — тоже неплохо.
— Ваши сестры никогда вас не навещали?
— Мои сестры? — Эрментруда скривилась. — Ни слова, ни визита, ничего. Нас разлучили при рождении. Но это не оправдание для подобной забывчивости!
— Несомненно, они очень заняты?
— Я бы сказала, затеряны в пространстве. Мечутся туда-сюда — там раздуют пожар, там устроят бурю. Не удивляюсь, что они не могут усидеть на месте,
Роберта не стала комментировать вслух резкие слова Основательницы. Ее всегда учили быть терпеливой со стариками.
— Скажите, а почему вы никогда не путешествовали?
— Фи! Я ни с кем не знакома на этой планете. Роберта вздохнула.
— У вас много духовных дочерей и сыновей в мире колдовства. Я знаю двух. Могу вас представить им. Сюзи Бовенс из Базеля. Очаровательная девушка. Пленк — таксидермист, медэксперт и просто хороший человек. Старый друг. Сейчас он в Скандинавии, но не знаю зачем.
Эрментруда не знала, почему Пленк отправился к гипербореям, но скривилась, услышав фамилию Бовенс. Бросила взгляд на профиль Роберты... Позже она сообщит ей о судьбе молодой женщины. Лилит заворочалась на руках у колдуньи. Но дыхание девочки оставалось спокойным и глубоким. Роберта ласково погладила ее по головке, и тут же в небе возникло видение.
— Это что такое? — удивилась она.
По небу расхаживал еж — он обнюхивал скопления звезд в виде личинок.
— Густавсоны видят сон, — ответила Эрментруда. Ежа сменил новый образ — он колыхался, и Роберта не сразу узнала в нем себя. Ее волосы буквально горели ярким пламенем. Она выглядела более округлой, чем обычно. А лицо отличалось... дьявольским выражением. Она сражалась с существом ниже ростом, в котором угадывалась Баньши. Удары следовали с обеих сторон, свирепые и безжалостные.
