Александр постарался, чтобы в его голосе не прозвучало разочарования.
— Не было, ежели верить последним вестям оттуда, — ответил кузнец. — Но есть и другие известия: туда и обратно все время кто-то катается, срочные гонцы разосланы на юго-запад и северо-запад, в Северный Уэльс и еще дальше на север, к границам Регеда. И еще поговаривают о сборищах… — Тут кузнец сделал паузу и сплюнул в сторону, сделав знак, который Александр узнал: этим знамением защищался от колдовства его конюх-валлиец, — Полуночные сборища, — продолжал кузнец, — чары, ведьмы летают по воздуху, едва луна сядет, и сбираются вместе, и творят недоброе, злоумышляя против своих врагов.
— И ты веришь во все это? — спросил Александр.
— А вот пожили бы вы здесь, у брода, — угрюмо ответствовал кузнец, — так еще не такого бы насмотрелись! Кто я такой, чтобы судить, во что верить, а во что — нет? Но на вашем месте я бы об осторожности не забывал, молодой господин, а коли остановитесь в замке, помните, что говорят люди о королеве Моргане! Ходят слухи, что она из фейри и колдует лучше своей сестры Моргаузы, оркнейской ведьмы, которая поссорилась с Мерлином и которую изрубил на куски в ее собственной кровати ее же родной сын!
И кузнец снова сделал охранительный знак.
— Я запомню твои слова, — откликнулся Александр, который уже знал эту историю и не хотел выслушивать ее вторично.
Он поблагодарил кузнеца, дал ему монету и поскакал дальше в лес. Голова его была полна замками, заклятиями, королевскими именами и предвкушением уютного или по меньшей мере небезынтересного ночлега.
Ближе к вечеру Александр добрался до реки и обнаружил, что, как и предупреждал кузнец, вода поднялась и, стремясь к морю, свирепо бурлит под крутыми берегами, которые прямо у него на глазах, не выдерживая напора воды, обрушивают в бурный поток камни и дерн. Догадаться, что раньше здесь был мост, можно было только по крепким деревянным балкам, торчащим на противоположной стороне, где поднималась вверх по склону и терялась между деревьями дорога.
Сквозь густую листву Александр с трудом разглядел нечто, напоминающее угол строения. Несомненно, монастырь. Александр натянул поводья и постоял некоторое время, прикидывая силу течения и глубину реки. Но даже на его дерзкий, неопытный взгляд показалось, что вброд здесь перебраться невозможно, потому, пожав плечами, Александр развернул коня и поехал по берегу вверх по течению. Тропа, местами крутая и опасная, была тем не менее хорошо наезжена, как если бы дорогу эту выбирало немало всадников. Интересно, сколько разочарованных путников добиралось в столь мрачно названную Темную башню, чтобы просить о крове и ночлеге? Теперь, когда и перед ним маячила та же перспектива, молодой человек, охваченный возбуждением любопытства, ощущал также некую обеспокоенность. Но когда начали сгущаться сумерки, а откуда-то с дальнего берега реки до Александра донесся крик совы, юноша не почувствовал ничего, кроме благодарности, увидев справа за деревьями огонек.
Его гнедой тоже заметил свет и, вероятно, почуял конюшню и ужин. Он навострил уши и с неожиданной резвостью прибавил шагу, так что вскоре всадник выбрался из-под густой тени леса на открытое место, где начиналась долина. Там, на небольшом голом плато, поросшем жесткой травкой, возвышался замок.
Он был невелик: две башни, соединенные стеной, которая огибала двор с пристройками и конюшнями, где обитала челядь и домашние животные, и с большим, похожим на амбар строением, в котором, надо полагать, хранились припасы. Вдоль трех сторон замка бежала речка, образуя естественный ров. В реку впадал источник, бивший высоко в долине: стремясь вниз и вспениваясь на своем каменистом ложе, поток бежал вдоль передней стороны замка, а узкий деревянный мост вел через ручей к воротам в глубине арки. Замок производил скорее мрачное, нежели величественное впечатление: старое строение, почерневшее от времени и непогоды, возведенное для защиты этого дикого и безлюдного места. Долина лежала высоко между холмами, по обе ее стороны лес карабкался по крутым склонам, не достигая скал, где каркали вороны. Дно долины, испещренное там и сям островками папоротника-орляка и колючки, поросло редкой травой. Неподходящая резиденция для королевы, подумал Александр, а потом вспомнил слова кузнеца: дескать, от нее с позором отказался собственный муж, а еще она нанесла жестокую обиду своему брату, верховному королю. Так, значит, этот замок, столь удачно названный Темной башней, на самом деле место заключения, темница? Какого приема ожидать там запоздалому путнику? Александру не пришло в голову, что одинокая королева-пленница может с радостью распахнуть свои врата юному и привлекательному принцу.
Во всяком случае, выхода у него не было. Конь Александра, разбрызгивая воду, без труда переправился через быструю, но широко разлившуюся реку. Александр спешился и повел усталого скакуна по деревянному мостику.
Замеченный им издали огонь был светом факела, торчащего из железной скобы. Сама железная скоба крепилась к чему-то, более всего походившему на столб для виселицы. Свет факела отражали широкие шляпки гвоздей, украшавшие тяжелые, крепко запертые ворота. Александр вынул из ножен свой кинжал, повернул его острием к себе и постучал рукоятью по доскам:
— Есть тут кто живой?
Молчание. Ни звука, кроме шума реки и хриплого смеха ворона над головой. Казалось, замок пуст. Вороний крик прозвучал как дурное предзнаменование. Александр поднял руку, чтобы постучать снова, как вдруг неожиданно ворота отворились и человек, судя по платью — привратник, широко распахнув створку, отступил и склонился в поклоне.
За привратником сквозь черную тень арки Александр увидел двор, по которому туда-сюда сновала прислуга: девушки со стопками белья, мужчины с блюдами, чашами и тарелками — все они, судя по всему, были заняты приготовлениями к вечерней трапезе. Восхитительный запах жарящегося мяса коснулся обоняния, и юноша неожиданно почувствовал зверский голод. Темная башня, королевская темница — какая разница! Поднявшаяся река оказала Александру услугу, приведя сюда. Ни один монастырь не мог бы похвастаться трапезой, аромат которой он сейчас ощущал.
Только Александр открыл рот, чтобы назвать себя и просить о ночлеге, как мимо склонившегося привратника поспешно прошла женщина. В темноте арки Александр не мог ее разглядеть, но фигура незнакомки отличалась стройностью, и двигалась она легко. Платье женщины было темным и простым, но свет факела вспыхнул на золоте пояса и драгоценностях. Неужели царственная изгнанница собственной персоной выходит к воротам, чтобы приветствовать случайного путника? Вряд ли. Кроме того, кузнец сказал, что королевы Морганы нет в замке. Это, должно быть, дама, которая управляет в башне от имени королевы: вот она-то сама и вышла к гостю.
