И тут возникла мысль: если я сейчас незаметно сниму нескольких пулемётчиков и гранатомётчиков, это даст возможность солдатам взять дом и продвинуться вглубь квартала. Только действовать надо немедленно, иначе будет поздно. Об этом я и заявил Олесе.
— Сиди здесь, не высовывайся, — велел я, — к окнам не подходи. Я немного постреляю в этих ублюдков, хочу солдатам помочь. Глядишь, выбьют их отсюда.
— Я с тобой, — вдруг заявила девушка.
— Даже не думай, — я надел кобуру, повесил на плечо снайперскую винтовку и принялся рассовывать по карманам магазины.
— Но почему?! — воскликнула Олеся. — Ты показал мне, как обращаться с оружием. Я смогу.
— Прикалываешься? — удивился я такой наивности. — Ты ни одного выстрела не сделал. У тебя нет ни практики, ни опыта.
— А у тебя, можно подумать, есть?
— Да есть!
— Откуда?
— Это сейчас имеет значение?
— Дай хотя бы пистолет. Что, если они придут сюда?
— Дверь железная. Её хрен откроешь. К тому же я буду на нижних этажах и не дам им подняться.
— А если что случится? А если они всё же прорвутся? Если они найдут меня здесь? Думаешь, я хочу, чтобы со мной сделали то же, что и прошлый раз? Лучше сдохнуть! Я лучше заберу с собой нескольких ублюдков, чем стану подстилкой для этих тварей. У тебя полно оружия, а я буду тут беззащитная?
Я почесал затылок. В словах Олеси был некоторый смысл. В такие времена, как сейчас, всяко лучше иметь при себе ствол, чем не иметь.
— Держи, — я снял кобуру. — Только не вздумай. Слышишь? Даже не вздумай спускаться вниз, поняла? — я строго посмотрел ей в глаза. — Даже за дверь нос не высовывай.
— Да поняла я, — Олеся выхватила из моих рук кобуру. — Не волнуйся. Сама знаю.
Взяв штурмовую винтовку, я отправился на нижние этажи, туда, где находились пустые квартиры и откуда я смог бы вести огонь по врагу, не подвергая угрозе жильё Олеси.
Я осторожно спускался по тёмной лестнице, стараясь не шуметь. Часто останавливался и прислушивался. Выход на лестницу осуществлялся с лифтовой площадки, и потому я не видел, что творитсяв коридорах. Приходилось напрягать слух, дабы убедиться, что никого нет, а затем на всякий случай проверять этаж. Тем временем на улице стрельба то затихала, то начинала грохотать с новой силой.
На шестом встретились двое мужиков. Они с удивлением посмотрели на меня и на автомат, который я держал в руках.
— Воевать собрался? — спросил один. — Там внизу «хорсов» полно. Убьют.
«Хорсами» называли в простонародье кавказцев. Откуда повелось — чёрт их знает. Но сейчас важнее было то, что дом наш уже захватили, и для начала мне придётся выбить врагов.
— Где? Сколько? — спросил я.
— Да откель нам знать? Кажись на четвёртом, — сказал второй.
— Расходитесь по домам и не приближайтесь к окнам, — велел я и продолжил спуск. Мужики только ухмыльнулись мне вслед.
Вот и четвёртый этаж. За дверью в коридоре — голоса. Говорят не по-русски. Два демонических «осьминога» появились рядом по моей команде, я вышел на лифтовую площадку, пропуская вперёд существа.
Выглянул в коридор. Одна из квартир была открыта. Лохматый бородатый кавказец вышел навстречу. Увидев меня, он судорожно схватился за висящий на плече автомат. Но демоны, повинуясь моему мысленном приказу, ринулись на вояку, а затем в квартиру. Короткий крик раздался в помещении. Я ворвался следом.
Двухкомнатная квартира была заставлена старой мебелью и выглядела заброшенной. Я проверил кухню, потом спальню: там лежало мёртвое тело. Прошёл в зал: у окна ещё двое. Рядом валялся гранатомёт — длинная зелёную труба, а у одного с собой имелась сумка с тремя выстрелами к нему.
С одного я снял бронежилет и разгрузку. Облачился в них, распихал по карманам магазины к штурмовой винтовке и четыре осколочные гранаты, которые нашёл у боевиков. Рация у них тоже была. По ней непрерывно шли переговоры, но я ни слова не понимал.
Теперь можно было приступать к бою. Я подумал, что не помешал бы напарник, который прикроет тыл и будет удерживать лестницу, вот только где его взять? Значит, придётся самому воевать на оба фронта.
Стёкла уже были выбиты, и я, устроившись у окна со снайперской винтовкой, принялся изучать дом напротив. Расстояние было метров шестьдесят-семьдесят. Все этажи хорошо просматривались.
Отметил для себя окна, из которых люди Гасана вели огонь. На втором и на шестом этажах сидели бойцы с гранатомётами, ещё в двух окнах — стрелки с автоматами.
Я навёл перекрестье прицела на гранатомётчика, который тоже в кого-то целился. Задержал дыхание. Нажал спуск. Пуля угодила в лицо бойцу. А я тут же перевёл прицел на следующее окно, где засел второй гранатомётчик. Выстрел. Кажется, попал в плечо. В той же квартире находились ещё двое, но те успел спрятаться под подоконниками, и моя пуля ушла в «молоко». Третье окно. Там — двое. Одному попал в голову. Второй вместо того, чтобы пригнуться, принялся строчить наугад. Его я тоже снял.
Отложив винтовку, я взял гранатомёт и, прицелившись в стоящий внизу пикап, выстрелил. Грохнул взрыв — и машина потонула в дыму.
Кажется, боевики до сих пор не могли сообразить, кто по ним стреляет. Они начали что-то кричать, бросились врассыпную и залегли во дворе. Впрочем, толку от этого не было: всех их я прекрасно видел со своей позиции. Вопил раненый. Рация, которая лежала у моих ног, разрывалась от переговоров. Кто-то что-то настойчиво повторял.
Пока происходила эта суматоха, я зарядил следующую ракету и, почти не целясь, выстрелил в грузовик, к которому прижалась группа бойцов.
Я стоял за стеной, и заметить меня было сложно снизу, но очевидно, противник скоро поймёт, что я перерезал бойцов на четвёртом этаже и придёт за мной. Я решил навести ещё больше паники.
Моя тёмная армия в количестве пяти демонов появилась в комнате и ринулась вниз на врага. Началась полнейшая неразбериха. Люди орали, метались по двору, стреляли и падали настигнутые чёрными существами. Только один не убегал. Демон подлетел к нему, но тут же обратился в дым, то же произошло и со вторым. Я зарядил последнюю гранату и выпустил её в машину, возле которой засел это «духовный». Демонов к этому времени осталось только два, но зато и люди Гасана внизу лежали все мёртвые. Существа покружили ещё минут десять и пропали. А я стал ждать. Мне казалось, что военные вот-вот должны придти, но те не торопились, хоть двор был зачищен.
Когда я снова выглянул, то чуть не получил пулю. Очередь прошлась по окнам четвёртого этажа. Откуда стреляли, не видел, но на всякий случай поспешил ретироваться в коридор. Из автомата бетонную плиту пробить трудно, а вот если из гранатомёта шмальнуть вздумают, мне не поздоровится.
Вскоре я услышал топот множества ног под окном. Дело плохо: боевики пошли на штурм. Я перебрался к окну в другой комнате и, высунувшись, дал из автомата длинную очередь по бегущим. И тут же спрятался. О бетонную стену застучали пули, одна прошла через раму прямо у меня над головой. Хорошо прижали — не высунуться.
Теперь оставалось только обороняться, удерживая лестницу, пока сюда не прорвутся военные. Я побежал в коридор.
На лестнице — шаги. Внизу заметался свет фонариков. Люди Гасана уже поднимались. Первым делом я призвал демона и отправил его на врага, но существо очень скоро исчезло: у противника имелась защита. Тогда я достал гранату и, выйдя на лестницу, швырнул её на нижний пролёт. «Лимонка» зазвякала по ступеням. Грохнул взрыв, завопил раненый.
Я встал на колено в дверном проёме и навёл ствол на лестницу в ожидании момента, когда противник возобновит атаку. Горцы медлить не стали. Снова по лестнице затопали ботинки. Я достал вторую гранату, выдрал чеку и аккуратно закатил меж перил. Та упала на нижний пролёт, а я спрятался за стену. Взрыв. Вопли и ругань. На этот раз противник не остановился. Бойцы Гасана ринулись наверх. Я же занял позицию в дверном проёме и едва головы врагов показались меж перил, дал по ним очередь.
