— Ой, тебе не больно? – Беспокоясь о крыльях – мало ли, может, там перья чувствительные, она убрала ладони.
Не к себе, как планировала, а ему на спину. Провела подрагивающими от экстаза пальчиками вдоль позвоночника, огладила широкие плечи, запуталась в кончике косы…
— Женщина, ты что творишь? – Рыкнул сквозь зубы Фаргон, еле сдерживаясь, чтобы не развернуться и не сделать окончательно своей.
И дело было не в брезгливости – он давно смирился, что ему досталась отнюдь не дева – за ребёнка боялся.
— Сама не знаю, — она всё-таки убрала руки, прижав их к бокам, но долго не продержалась – прильнула всем телом.
В основном, конечно, животом, но тут уж ничего не попишешь. И тут дочка решила поучаствовать в тактильном контакте и пнула гизара в почку. От неожиданности Фаргон аж подпрыгнул, алая пелена вожделения схлынула, он развернулся и встал на колени.
— Что ты делаешь? – Изумилась Мила, тоже значительно отвлёкшись на дрыганья малышки.
— Тшш, — гизар приложил ладони к чреву и с благоговейным выражением лица стал ждать.
И вот, новый удар, ещё – прямо туда, где лежали мужские руки. Да так энергично, словно ребёнок вознамерился отпинать соперника его биологического отца. Правда, после всех этих магических воздействий, начиная с целительского амулета, заканчивая брачным ритуалом и признанием малыша своим, вопрос биологии был очень спорным.
— Ох! – Воскликнула Мила от одного особо сильного удара.
— Тише, тише, — Фаргон принялся поглаживать место удара, успокаивая ретивые пятки.
Откуда он узнал, что именно так надо действовать? Вопрос о-очень интересный! Инстинкт? Вряд ли, он только на Земле осознал, какой этой кайф – общение с ребёнком. О, точно! Во всём виноват земной воздух. Или вода. Кажется, он уже к подобному выводу приходил, и не единожды…
Приятный момент испортил слуга, принёсший чистые полотенца, а также свежий артефакт для ванны.
— Простите, — низко поклонившееся насыщенно лиловое существо пыталось унять изумление от открывшейся картины.
Гизар на коленях? Перед самкой? Трогает её живот?
— Положи всё, что принёс и иди, — недовольно рыкнул Фарг. – И да, приготовь несколько вариантов свободных платьев для моей жены!
— Слушаюсь, — слугу будто ветром сдуло.
— Тише, тише, — повторила за ним Милолика, поглаживая взлохмаченные приключениями волосы. – Давай лучше мыться. Начнём с тебя – вон вся грудь в крови.
От нежных прикосновений Фаргу хотелось расслабиться и заурчать, но… пришлось взять себя в руки и наполнять ванну. Прикрепив принесённый артефакт к бортику купели, имевшей круглую форму и весьма приличные размеры, он активировал его и принялся регулировать температуру хлынувшей воды. Миле иноземная ванна больше напомнила небольшой бассейн, куда они могли бы поместиться вдвоём… Она приложила руки к запылавшим от неприличных мыслей щекам и попыталась обуздать взбесившиеся извилины. А те, как назло, продолжали генерировать всё новые и новые картины. Она даже заподозрила, что сами они скрутились в очень неприличные символы, возможно даже фаллические. Непослушный взгляд скользил по крепкому гизарскому заду, который отчётливо просматривался сквозь облегающие брюки. Пришлось даже кулаки сжать, чтобы остановить руки, потянувшиеся шлёпнуть… или хотя бы погладить. И даже тот факт, что она оказалась замужем (она всё-таки это осознала!) за крылатым мутантом, не останавливал её. А ведь она должна была, как минимум, устроить допрос по поводу данной новости, не говоря уже о местонахождении и прочем, но… невероятная тяга с каждым мгновением уничтожала здравый смысл. К тому моменту, когда новоиспечённый муж повернулся к ней лицом, она уже была не в состоянии себя контролировать. Впрочем, судя по ошалевшему взгляду, его тоже не миновала сия чаша.
— Тебе помочь? – Одновременно с вопросом он уже тянулся к поясу халата, словно её согласие было решённым вопросом.
Впрочем, Мила сама подалась вперёд, облегчая ему задачу. Махровое полотно скользнуло на пол, оголяя округлые плечи, полные, тяжёлые груди, шарообразный живот, который придавал ей дополнительную соблазнительность. Ведь он означал, что всё будет! Дети, продолжение рода, продолжение его самого. Пусть в данный момент она беременна от другого, но то не её вина, они попросту не были знакомы раньше. Да и какая разница, если притяжение выбивает все глупые мысли, рушит условные рамки, оставляя только их и жажду истинной близости: телесной, энергетической, духовной…
Вода залила пол, прозрачно намекая, что совсем недавно здесь произошёл морской бой. Медленный, осторожный, но необычайно чувственный бой за наслаждение. За чувство единения, полного слияния и невероятного блаженства. Они расслабленно лежали в воде, продолжая подрагивать от удовольствия. Приятное ощущение невесомости охватило обоих, они словно парили над действительностью, чувствуя, что теперь центр притяжения – их вторая половинка.
— М-м, как хорошо, — пробормотала Мила, прогибаясь под горячими руками Фарга, который никак не мог угомониться.
Он хотел ощущать её всю: нежную кожу, биение сердца, горячее нутро.
— Если мы повторим наш эротический подвиг, то есть все шансы родить прямо в этой ванне, — нехотя выдала Мила, сама при этом продолжая наслаждаться ласками.
— Вот ждрых! – Фаргон тут же остановился, ибо что такое роды и как с этим бороться, он не знал даже понаслышке. И с этим надо было что-то делать! – Я не хочу, чтобы кто-либо из мужчин видел тебя обнажённой, даже мастер Гардон.
— Я смотрю, он у вас отвечает за здоровье нации? – Мурлыкнула Мила и немного повернулась, чтобы видеть лицо собеседника.
Как и следовало ожидать, оно имело весьма сложное выражение. Смесь ревности и усиленной работы мысли как ничто другое подтверждало сильные чувства. Мила и сама ощущала необычайно яркую гамму эмоций, начиная с нежности и желания лежать в его объятьях вечно, заканчивая откровенно собственническими инстинктами. Пусть только кто-то попробует приблизиться к нему с неприличными намерениями! Она сразу… стукнет? Напоит ядом? Утопит в море? Не важно! Она обязательно что-нибудь сделает, дабы никто даже мысли не имел. И тут она похолодела. Разве это её мысли? Неужели нормально такое чувствовать? Чёрт, это уже напоминает какое-то сумасшествие!
— Да, он – главный лекарь гизаров. Есть, конечно, и другие, но все они мужчины.
— Как интересно, — протянула Милолика. Собрав остатки воли в кулак, она нашла в себе силы отлипнуть от мужской груди, сесть и устроить допрос с пристрастием: — расскажи-ка мне, крылатый муж, где я, кто такие гизары и что ещё я могу ожидать в ближайшем будущем.
И он таки рассказал! И о том, как его предки угробили свой родной мир, и как часть их умудрилась найти выход, договориться с Хэриот и переселиться на Лурру, и с какими проблемами они здесь столкнулись. Встречу с землянкой и её мужем-некромантом он описал коротко, но и по скупому отчёту было ясно, что Яромира их изрядно обескуражила. Зато адаптацию на Земле было невозможно слушать без смеха.
Самой удивительной оказалась информация о свадебном ритуале. Оказалось, что брачные браслеты изготавливались, едва гизару исполнялся двадцать один год – с этого момента он имел право найти себе пару и свить гнездо. Последнее – формулировка Милолики, разумеется, внутренняя. Озвучивать её она пока не решилась. Браслеты соединяли молодожён в ячейку физического и энергетического общества, то есть со временем они начинали ощущать настроение друг друга, состояние и прочие нюансы. Вопрос, почему Фаргон обрёл столь сильную чувствительность до ритуала, оставался без ответа. Но тот факт, что он ощутил её боль и пришёл на помощь благодаря какой-то воистину неведомой связи, впечатлило Милолику настолько, что факт взятия в жёны без предварительного согласования с ней, отошёл на второй план. Впрочем, всё её нутро звенело, пело о том, как ему хорошо, и что случившееся – правильно. Посему она решила подумать об этом завтра, после того как выспится и слега придёт в себя.
