– Только не сегодня, – говорю я. – Мне уже пора.
Не дав ему возразить, я позволяю себе проснуться.
Но при следующей встрече он продолжает уговаривать меня, и в конце концов я укладываю альбом в мешок, подвешиваю его за ручки к поясу так, чтобы он висел позади меня, и лезу за ним на дерево. Не так страшно, как я думала. По правде сказать, хоть я и карабкаюсь прямо вверх, цепляясь пальцами за трещины и неровности коры, мне вовсе не кажется, что я двигаюсь перпендикулярно земле. Скорее словно поднимаюсь по пологому склону. Я заранее решила, что если сорвусь, то проснусь прежде, чем долечу до земли, так что беспокоиться не о чем.
Но я не срываюсь. Даже и не думаю. Просто лезу вслед за Тоби все вверх и вверх. Этакая парочка Джеков на бобовом стебле, тем более что, когда мы добираемся до первой ветки, нам открывается совершенно другой мир. Страна снов – удивительное место, что и говорить, но удивительнее всего она здесь, наверху. Подумать только, сколько раз я разглядывала, задрав голову, кроны деревьев и даже не подозревала, что в них творится.
Ветки здесь широкие, как двухрядное шоссе, и чуть уплощенные с верхней стороны, так что мы можем идти по ним бок о бок все выше и выше, перебираясь на следующий ярус по сеткам лиан, толстыми канатами свисающих между ветвями. По мере того как мы поднимаемся, сумерки уступают место насыщенному желтому сиянию, и мы то и дело натыкаемся на настоящие травяные полянки, выросшие на широкой ветке, с разноцветьем лесных цветов и прудиками чистейшей воды, из которых можно напиться. В других прудах вода застоялась и позеленела от водорослей. Из зеленой тины выглядывают лягушки – видны только бугорки глаз и треугольные макушки.
Здесь и вправду целый новый мир, притом гораздо более веселый, чем торжественный соборный лес внизу. И жизни в нем больше. Множество певчих птиц – овсянки, корольки, пеночки, горлинки, кардиналы – порхают среди мелких отростков ветвей, и рядом с ними – всевозможные ящерки, жучки и бабочки. На коре мы находим ночных мотыльков. Крылышки у них в две мои ладони и на ощупь мягкие как бархат. Рыжие и черные белки верещат, ссорятся друг с другом и бранят всякого, кто проходит мимо. Толстенькие кролики жуют кашку. Я примечаю у одного из них маленькие рожки, как у мифического техасского кроленя, но зверек мгновенно скрывается в траве.
– Чему улыбаешься? – спрашивает Тоби.
Улыбаюсь? Еще бы! На лице у меня счастливая улыбка от уха до уха.
– Ничего не могу с собой поделать, – оправдываюсь я. – Всю жизнь читала о людях, которым удалось пробраться в волшебную страну, полную чудес, а теперь я сама здесь… – Машу рукой, указывая на ветвь-дорогу, по которой мы прогуливаемся. – Теперь я сама в сказочной стране, и мне это нравится. Хорошо бы никогда…
Но я тут же прикусываю язык.
– Что – никогда? – переспрашивает Тоби.
«Никогда не возвращаться в разбитое тело», – думаю я. Но говорю только:
– Не просыпаться.
– А тебе обязательно надо просыпаться? Почему?
– Наверно, по той же причине, по которой ты – Эдар. Там моя настоящая жизнь, и, пока я не разберусь со всем, что осталось там, мне нельзя спокойно жить здесь.
– Я ненавижу правила, а ты? – спрашивает Тоби.
– Правила?
– Знаешь, то, что заставляет нас жить так, а не иначе.
Я вспоминаю сбившую меня машину и тело, оставленное на тротуаре, как разбитая чашка. И другие, старые раны, шрамами пересекающие мою память, о которых никто, кроме меня, даже не знает.
– Наверное, я тоже, – говорю я.
Он озабоченно разглядывает меня, потом пожимает плечами.
– Пошли, – говорит он, – надо забраться повыше.
Я влюблена в этот древесный мир. Широкие ветви нависают концами одна над другой, так что к вершине можно подниматься, будто по горному серпантину. Но Тоби предпочитает сокращать путь за счет свисающих ближе к стволу лестниц-лиан, так что я теперь чувствую себя не столько Джеком на бобовом стебле, сколько обезьянкой в джунглях.
До вершины мы так и не добираемся, зато попадаем на площадку, образованную развилкой ветвей. На ней чувствуешь себя как на плоту, и плавное покачивание огромного ствола напоминает переливы речной волны. В просветах листвы открывается невероятно огромный мир. Становится ясно, что выбранное нами дерево – великан даже среди исполинов Большого леса, потому что их макушки у нас под ногами и мы смотрим поверх них – на запад, насколько я понимаю. В далекой дали лес кончается, и гряды холмов поднимаются к горному хребту. На ближнем холме я различаю какое-то строение. То ли крепость, то ли замок – на таком расстоянии не разберешь.
Я поднимаю голову и вижу, что дереву конца не видно. Неудивительно, что верхние ветки его считаются волшебными. Если до них добраться, то это будет все равно что сказка о путешествии в вечность. Строение на холме снова притягивает мой взгляд.
– Что там такое? – спрашиваю я.
– «Гостиница Забытых Звездами». Там собираются те, с кем неласково обошлась судьба. Не слишком радостное место.
– Так это гостиница? А кажется такой большой… Тоби смеется:
– Большая гостиница. – Он тянет меня за рукав. – Ты ведь не собираешься останавливаться? Мы же хотели набрать волшебства.
Мой взгляд снова скользит вверх по стволу и теряется в лабиринте ветвей.
– Далеко еще до верхушки? – спрашиваю я.
– Не знаю, я же никогда сюда не поднимался. – Он снова смеется. – Я что, похож на волшебника?
– Но там, наверху, точно есть волшебные ветки?
– Целые охапки, – заверяет он.
– Почему же ты раньше не поднимался до вершины?
– Никто не соглашался так далеко со мной пойти, – говорит он. – Путешествие долгое, а времени теперь у всех не хватает.
– И сколько оно продлится? – спрашиваю я.
– Трудный вопрос…
Я настаиваю:
– Часы, дни, недели, месяцы?
– Все зависит от того, кто ты такой и насколько тебе нужно туда попасть, – так я слышал.
– Как это надо понимать?
– Ну, наверно, можно по-разному. Но чем больше ты хочешь на вершину, чем тебе нужнее, тем труднее туда добраться.
Я вздыхаю. Видно, в стране снов воздух такой, что все ее жители говорят загадками. Взять хотя бы Джо. Попробуйте-ка добиться от него прямого ответа.
– Ты можешь хоть что-нибудь внятно объяснить? – спрашиваю я.
Он виновато косится на меня.
– Мне так нужно волшебство, – объясняет он, – что мне одному туда ни за что не подняться. А будь у меня в руках такая волшебная веточка, я бы уже не боялся исчезнуть.
– И все-таки я не понимаю…
– Ну посмотри на себя, – говорит он. – Ты сюда просто так залетела, верно? Тебе все равно, что есть волшебство, что нет. Вот я и подумал, что с тобой мы просто… доберемся побыстрее.
