Но следом произошли два события, поменявшие мои приоритеты опасности: браслет предупреждающе обжег левое плечо раскаленной болью, которая развернула меня к метнувшейся черной тени. Отрубленная рука со скрюченными пальцами сигнальной ракетой взмыла вверх и шмякнулась у дальней ограды. Вампир обиженно заскулил и кинулся вслед за потерянной конечностью. Если бы у меня имелась секунда на размышление, я, громко вереща, шарахнулась бы от нечисти, благодаря чему приобрела бы постоянную прописку на этом элитном кладбище. Но происходящее вокруг было настолько неправдоподобным, что внутренний предохранитель осторожности, сгорев, лишил меня способности пугаться.
— Ну показывай свой склеп, — приказала я зомби, так и не двинувшемуся с места. — Хватит уже привлекать нездоровое внимание.
Помещение оказалось чистеньким, уютным и незатхлым. А главное — пустым. Мелкий магический светляк, паривший впереди меня, осветил каменный постамент, оказавшийся неожиданно свободным от гроба. Я взобралась на него и уселась по-турецки, поудобнее взявшись за рукоять Неотразимой.
— Заходи.
Мертвяк, мявшийся по моему приказу в трех метрах от двери, прошел внутрь.
— Закрой дверь и сядь возле нее. — Идея провести ночь в склепе наедине с зомби меня не вдохновляла, но лучше иметь его на глазах, чем отпустить к хозяину.
Он выполнил веленое. В воздухе разнесся легкоузнаваемый запах бальзамирующего масла, от которого приторно запершило в горле. Вспомнились занятия с аалоной Ренитой и щедро политые этим составом образцы, сберегаемые для того, чтобы наши неопытные ручки смогли поглумиться над ними в свое удовольствие.
Вот халявщик! Самот этот. Экономит Силу на заклятии Сохранности, заменяя его дешевым маслом! Скопидом.
«Не боишься, что зомби тебя того… съест?» Вряд ли. Он находится под действием Зова, поэтому весьма ко мне благосклонен. К тому же по всем внешним признакам мертвяка кормили совсем недавно — бодренький уж слишком.
В дверь вежливо поскребли.
— Госпожа, разрешите войти, — смиренно попросил низкий, вкрадчивый голос.
Я искренне рассмеялась:
— Размечтался! Может, тебе еще моей кровушки нацедить?
— Буду премного благодарен, — оживился за дверью вампир.
— Брысь! — Хватит с меня на сегодня учтивости.
На улице обиженно замолчали.
— Как тебя зовут?
— Валериус, — тут же подал голос кровосос.
— Кыш, я сказала! Не с тобой разговаривают!
Зомби после повторного вопроса сообразил, что обращаются к нему.
— Не знаю.
«Какое редкое имя». Это не повод для сарказма. Как же я могла забыть! Восставшие первой и второй, по общей классификации, групп не помнят ни имен, ни прошлого.
— Нехорошо без имени. А как тебя хозяин зовет?
Мертвяк ненадолго задумался, после чего выдал:
— «Эй, Ты».
«Потрясающего воображения человек!» Придется дать бедняге имя.
Я окинула восставшего мертвеца взглядом, прикидывая, как бы его наречь. Интимный сумрак не делал ходячий труп привлекательнее. Редкие каштановые волосы торчали клоками. Нос еще не ввалился, но через пару неделек, если некромант будет и дальше жадничать Силу на заклятие Сохранности, зомби станет похож на жертву сифилиса. Сухопарый при жизни мужчина, сейчас он смахивал на обтянутый кожей скелет. Я внезапно поняла, кого он мне так сильно напоминает. Владимира Ивановича Шкляра — хорошего знакомого шефа. Весь офис единодушно присвоил ему подпольное прозвище Черепок С Ушками, отвергнув даже не менее заманчивое Суповой Набор.
— Будешь отзываться на Вовчика, — постановила я, прикинув, что обращаться к нему по имени-отчеству долго, а кличка Черепок звучит несколько двусмысленно в данном случае.
— Хорошо, — безропотно согласился новонареченный Вовчик.
Теперь можно продолжить опрос.
— Что ты хочешь?
— Крови, — опять заныл несносный вампир.
Я мужественно смолчала и через минуту снова обратилась к мертвяку с тем же вопросом.
— Покоя.
Дать ему упокоение не в моих силах. Нет, теоретически это возможно. Но на такой всплеск Силы, вбуханной в ритуал по упокоению чужого прикормленного зомби, сбежится весь цвет Гильдии в сопровождении половины Имперской стражи.
— Чей это склеп? — Я предпочла поменять тему.
Неосведомленный вампир смолчал.
— Моего хозяина.
Этой ценной информацией я уже обладала.
— Самота?
— Да.
— А зачем ему, живому, склеп?
— Надо.
«Очень оживленный разговор!» Да уж.
— Госпожа… — вновь занудели за дверью.
— Да что ты ко мне привязался! — вышла я из себя. — Столько в округе доноров ходит, а ты ломишься в чужой склеп!
Наконец-то воцарилась тишина. Но ненадолго.
— Куда я пойду с отрубленной рукой? — горестно вопросил обнаглевший тип. — Крови-то на сращение нет.
— Постучи к смотрителю, может, он тебя облагодетельствует? — внесла я рацпредложение.
— Постучишься туда, как же! На стенах ни толина без заговорных рун нет. Госпожа, пожалейте калеку, лишенного руки.
Жалобное хныканье вызвало у меня новую вспышку раздражения.
— Сейчас вот выйду и головы для полного комплекта лишу, — пригрозила я. — Чтобы зря не жаловался.
После высказанной мной угрозы за стенами склепа разом все стихло. В непоколебимом молчании прошло больше часа. В мирной тишине глаза начали устало закрываться, несмотря на неблагоприятные внешние факторы в виде зомби у двери и вампира за оной. Пришлось срочно изобразить руну Бодрости, презрев досадные последствия в виде мигрени. Сила восстановилась практически полностью, и требуемая загогулина далась мне почти без усилий.
По-моему, наклон у руны был на градус больше, чем необходимо. Эйфория затопила сознание. Я резво вскочила на ноги, решив воспользоваться возможностью размяться парочкой боевых приемчиков.
— Выметайся! — дала я команду зомби.
Он в недоумении остался на месте. Приказ потребовал некоторой доработки.
— На улицу. — И торопливо добавила: — Быстро!
Свежий воздух хлынул в помещение, выветривая вонь бальзамирующего масла и ударяя в опьяненную голову. В нетерпении я шагнула за порог.
— Валериус! — Мой зовущий голос был столь же приторен, как и запах, которым провонял мертвяк.
Тот поторопился прийти на зов. Он не спешил нападать, давая мне возможность увидеть его во всей красе.
Не вампир — сплошное разочарование! Худенький, казавшийся просто тощим в черном камзоле, болтавшемся на узких плечах. Ножки в сапогах с широкими голенищами — как карандаши в стакане. Не выше метра шестидесяти. Зачесанные назад русые волосы открывали оттопыренные уши, клыки надежно прятались за плотно сжатыми, тонкими губами, выцветшие глаза навыкате пытались изобразить гипнотизирующий взгляд. Безуспешно. Он осторожно положил отрубленную руку на землю перед собой, не спуская с меня глаз. Правый обрубок беспомощно дергался в направлении недостающей части.
