— Она им воспользовалась, чтобы спасти Гиацинт.
— Что?! — Я не слишком бережно уронила голову Соланж. — Но только он один и мог бы выручить ее! — Я стукнула кулаком по земле и мрачно спросила: — Ты понимаешь, что это значит?
— Что?
— Желание леди Наташи может исполниться.
Понедельник, вечер
Когда Николас наконец проснулся, это выглядело не слишком привлекательно. Он перешел от бессознательного состояния к излишней настороженности с такой скоростью, что я даже не заметила этого момента.
— Чертов ублюдок! — Его глаза вспыхнули бешенством, когда он уставился на Кайрана. — Ты убил мою сестру!
— Погоди… — Блэк закричал, когда Николас схватил его за сломанную руку, и тут же выбросил вперед ноги, целясь в колени Дрейка.
До меня донеслась ругань, удары кулаков и ног, врезающихся в тела.
— Николас! — закричала я, прижавшись к решетке. — Прекрати!
— Он убил Соланж!
— Да не убивал он ее! — Я увидела, что Кайран почти висел над землей, его лицо налилось пурпуром. — Остановись!
— Он за это заплатит!
— Николас Дрейк!
Он не собирался успокаиваться, но все-таки наконецто посмотрел на меня. Я показала ему на Соланж, лежавшую на спине на тюфяке. Николас так резко выпустил из рук Кайрана, что тот чуть не упал.
— Соланж? Соланж!
— Она ни разу не пошевелилась с того момента, как ее принесли сюда.
Теперь он усмехнулся и стал похожим на того Николаса, какого я помнила с давнего Рождества, когда он получил в подарок свой первый велосипед.
— Соланж не умерла?! — Он вдруг нахмурился. — Почему ты не рада?
— Она отдала свой флакон с кровью.
— Что?.. Ах, черт побери!
Я прижалась лбом к холодным прутьям решетки, попыталась улыбнуться и заявила:
— Не день, а хрен знает что такое. Но я хотя бы увижу, как ты будешь скакать во всей этой амуниции.
Он лишь чуть-чуть приподнял брови, но мне и этого хватило.
— Не понял?
— Твой вечерний наряд. — Я показала на кучу одежды, лежавшую на земле у его ног.
Николас посмотрел на нее, потом снова на меня и оценил мой наряд:
— Симпатичное платье. Ты в нем дышатьто можешь?
Я разгладила ладонями юбку и ответила:
— Было бы куда приятнее его надеть, если бы оно не предназначалось для моих похорон.
— Никто тебя не похоронит. — Николас помолчал, потом с подозрительным видом поднял с пола костюм и рассеянно добавил: — Вампиры не хоронят своих жертв.
— Что ж, это очень утешает!
— Извини. — Николас встряхнул камзол, украшенный пышными кружевными манжетами. — Логану понравилось бы. — Он ухмыльнулся, бросил на меня взгляд и швырнул тряпки на пол. — Хорошо, что колготок нет, то есть трико. Я такое дерьмо не надену.
— Боюсь, они тебя заставят.
— Пусть поцелуют меня в… Эй! — Николас хмуро посмотрел на Кайрана. — А костюмчикто только один. Почему это тебя решили не наряжать, как какого-нибудь болвана из восемнадцатого века?
Блэк все еще прижимал к груди сломанную руку, его волосы были мокрыми от пота. Он выглядел разбитым, но все равно умудрился изобразить деланую улыбку.
— Я ведь не принц из знаменитой семьи Дрейк.
— А не умолк бы ты! — Уши Николаса не на шутку покраснели, и мне ужасно захотелось позже подразнить его по этому поводу. — Я ведь тоже не какойто там чертов принц.
— Все может быть. — Кайран осторожно пожал здоровым плечом. — Леди Наташа слишком хорошо знает, что половина придворных сразу отступятся от нее, если Соланж того захочет. Они просто ждут предложения получше.
— Я все равно это не надену. — Николас дернул за ленту, украшавшую черный бархатный рукав камзола.
— Наденешь, — весело возразила я. — Или они сами обдерут тебя догола, когда придут за нами.
Николас долго молча таращился на меня, потом стащил с себя рубашку, непрерывно ругаясь самым непотребным образом. Я увидела его обнаженную грудь, гадая при этом, не следует ли мне отвернуться, чтобы не мешать ему переодеваться, а потом решила, что это мой последний шанс посмотреть на Николаса без рубашки. Руки у него были худощавыми и мускулистыми, как у пловца.
— Я не видел, как ты снимала с себя одежду, — пожаловался Николас.
— Не надо было спать целый день, — язвительно ответила я.
Он отошел поглубже в тень, чтобы сменить свои просторные штаны на кожаные бриджи. Жаль. Но когда Николас снова вышел на свет, он выглядел просто замечательно, хотя это и не был его стиль. Но все-таки ему повезло, что не заставили надеть трико.
— А тебе это нравится, — наклонив голову набок, заявил Николас.
— Заткнись! — Я покраснела.
Мне было просто ненавистно то, что вампиры обладали экстрасенсорным восприятием, казалось нечестным, что Николас может слышать мое сердцебиение, ощущать запах кожи и так далее.
— Девушки иной раз такие странные!
— Ох, не смеши меня, — фыркнул Кайран.
— Ну, ребята!.. Десять минут назад вы дрались как сумасшедшие, а теперь что, стали лучшими друзьями? — Я уставилась на них испепеляющим взглядом. — Именно парни действительно странные существа. — Я повернулась к Соланж, потрогала ее руку. — Она все еще не шевелится.
Николас и Кайран разом умолкли и помрачнели.
— Ей необходима кровь, — сказал Николас через минуту. — Но я уверен, Бруно уже нашел наших родителей и они принесут кровь. Я сомневаюсь, что они не знают, где находится Соланж. Наташа, скорее всего, постаралась всех известить об этом.
— У тебя есть какой-нибудь план?
— Мы будем драться насмерть.
— Неплохо задумано.
Прошло не так уж много времени, и вот уже в подземелье хлынула целая толпа араксаков, чтобы отвести нас в зал. Я не отпустила руку Соланж даже тогда, когда один из них поднял ее и поверх порванного платья натянул нечто серебряное, сплошь в вышивке. Подруга с темными волосами и бледной кожей выглядела очень хрупкой.
Араксаки двинулись вверх по каменной лестнице. Эти существа были одеты в белые шелковые рубашки и плотные бриджи. Такой наряд должен был бы придать им нелепый вид, но вместо этого они стали выглядеть еще более жестокими и свирепыми.
Один из них оттолкнул меня, когда я подвернулась ему под ноги, потому что продолжала цепляться за руку Соланж.
Я споткнулась.
— Эй, не трогай мою подругу! — мгновенно вскипел Николас.
— Подругу? — Я моргнула.
Он считает меня своей подругой? Я поспешила отпихнуть от себя стражника, пока никто не успел заметить, что меня залила краска.
— Отвали от меня!
Зал выглядел просто изумительно. Вокруг горели свечи и фонари, свисавшие с потолка и отражавшиеся в бесконечном множестве зеркал. Похоже, леди Наташе очень нравилось любоваться собой. На длинном столе теснились самые разнообразные кувшины: серебряные, инкрустированные рубинами, золотые с коричневато-красной чеканкой, расписные фарфоровые… Я знала, что в каждом из них — кровь. В одном углу играли музыканты, и над нами плыли нежные звуки арфы, пианино и скрипки.
