— Что?!
— Однако, поскольку шестое сословие на островах все еще принадлежит, по большей части, к иному расовому типу, нежели туземцы, мы в значительной мере скованы в своих действиях. Агенты, работавшие с полковником, сумели выполнить его приказ лишь отчасти. Среди аристократической верхушки Ниттая возник заговор, который вы не так давно успешно раскрыли.
— Его раскрыли ваше же люди!
— Разумеется. Позвольте напомнить вам, господин наместник, что для шестого сословия действует альтернативное законодательство. В наших действиях нет состава преступления.
Рэндо, пытаясь совладать с недоуменной яростью, заполыхавшей в груди, вернулся к креслу и сел.
— Тени организуют заговор, и тени же его раскрывают… — пробормотал он.
— Это рядовая ситуация. Господин наместник, теперь вам действительно придется иметь дело с нами чаще, чем прежде. Не забывайте, что мы не армия, не полиция и даже не внутренняя разведка. Мы — шестое сословие.
— Да, — сказал Хараи. — Я не забуду. Спасибо. Господин Морисен, покушение на мою жизнь во время поездки в храм, скажите, его тоже готовили ваши люди?
— Нет. Вы — государственный муж, и это было бы нарушением наших законов. Мы только подобрали исполнителей. Заклятия полковник накладывал лично.
На минуту в голове у Хараи все смешалось. «Вот, значит, как… — звенели мысли, — едва вернувшись из экспедиции, всецело поглощенный наукой, он… и Ллиаллау не лгал… о, эти тени! Страшное оружие, но насколько же неудобное. Будучи наместником, я уже не смогу игнорировать их. Бесы и Бездна! В Кестис Неггеле, в министерствах и канцеляриях найдутся лисы почище господина Морисена, но я-то лисой не был никогда. Мне придется туго. Надо будет в курс некоторых дел вводить Тайса. Но каковы же твари!..»
— Погодите, — сказал он вслух. Непроницаемые глаза Тени Востока встретили его взгляд. — Полковник ничего не говорил вам о том, чем вызваны его… стремления?
— Насколько я мог понять, полковника не устраивала ваша политика. Он находил ее чересчур мягкой. В частности, относительно так называемых «лесных духов». Полковник желал найти в них материал для своих экспериментов.
Рэндо помолчал.
— Полковник Ундори делал вам большое одолжение, нарушая неписаный кодекс ученых-магов, — заметил он. — Тем не менее, вы с легкостью сдаете его.
На лице господина Морисена выразилось нечто, подобное удивлению.
— Что должно было меня остановить?
— Хотя бы признательность, — с кривой усмешкой ответил наместник.
— Мы заплатили полковнику за его работу. Не стоит ожидать от нас дворянской чести, господин наместник. Мы — шестое сословие.
«Да, — подумал Рэндо, — именно поэтому вы — шестое сословие». Традиционно представители высших сословий Уарры испытывали к «теням» смешанное чувство опасения и брезгливости; так было принято, и многие не смогли бы ответить, чем это чувство вызвано. Теперь Хараи понял. Иных чувств «тени» вызвать не могли.
— Будут ли какие-либо приказы относительно полковника? — спросил Тень Востока.
— Где он сейчас?
— В порту. Через два часа отбывает морем в Экемен. Насколько нам известно, едет в Мерену, к жене. Преследовать?
— Нет, — ответил Хараи и повторил, откинувшись на спинку кресла, глядя в потолок утомленным взглядом, — нет.
Вот и все.
Тихим и свежим утром, обещавшим прекрасный летний день, губернатор навестил госпожу Интайль. Серебряная дама жила в доме на окраине Ниттая, который Хараи снял для нее и прочих освобожденных из плена айлльу целиком. Его не удивило то, что уроженцы Золотого города с легкостью приняли госпожу Интайль как свою представительницу и правительницу, но все же хотел кое-что выяснить о званиях и иерархии айлльу: он собирался дописать и отправить, наконец, письмо госпоже Моли.
Его приняли так, как принимали бы императора: наместник был крайне смущен и чувствовал себя неловко. Он пытался объяснить госпоже Интайль, что не заслуживает подобных почестей, но в ответ услыхал:
— Это не почести, господин Харай, а лишь искренность. Мы изъявляем чувства, рожденные нашим сердцем.
Рэндо, напряженно улыбнувшись, уставился в пол.
Мебель в доме была местная, не рассчитанная на великанов вроде него; Хараи потихоньку ерзал, пытаясь устроиться в узком кресле, и оттого чувствовал себя еще более неловко. Он терялся, говорил нелепицы и неумышленно, от одной растерянности, начинал пустые светские разговоры. Впрочем, госпожа Интайль легко прощала его.
Рэндо не мог не восхищаться ею. Искренняя теплота в серебряной даме сочеталась с невероятным самообладанием. «Я не ошибся, — думал наместник. — Я поступил верно». После всех тех ужасов, через которые пришлось пройти госпоже Интайль, мало кто смог бы сохранить ясный ум, и мало кто смог бы так просто и естественно благодарить человека, которому довелось быть свидетелем постыднейших и унизительных вещей. Рэндо понимал, конечно, что перед ним маска. В этой своей особенности семья айлльу была едина. Но маска, которая у Аяри превращалась в оскорбительную высокомерную мину, у госпожи Интайль была отлита из серебра высочайшей пробы.
— Госпожа Интайль, — сказал, наконец, Хараи. — Я с поклонами принимаю вашу благодарность, пусть она значительно превосходит мои скромные заслуги. Но все же подобное почтение чрезмерно. Я отнюдь не всевластный хозяин островов, я только наместник, назначенный государем Аргитаи. Серьезные решения я не могу принимать единолично.
Айлльу склонила голову к плечу, внимательно слушая.
Они сидели за маленьким столом; не слушая возражений Хараи, госпожа Интайль велела принести угощение, и Рэндо волей-неволей оценил его, когда, пытаясь избежать неловкости, отправлял что-нибудь в рот. Прислуживала за столом дочь госпожи Интайль и сестра Аяри, Айелеке; в самом начале беседы Хараи справился о ее здоровье, и девушка с улыбкой ответила, поклонившись. Сам Аяри, по обыкновению безмолвный, стоял чуть в стороне.
— Я намерен добиться принятия закона, благосклонного к айлльу, — продолжал наместник, — закона, по которому Золотой город признали бы полноправным государством. Но утвердить этот закон должны в столице империи. Разумеется, правителю города придется принести нашему государю вассальную клятву.
Интайль кивнула.
— Госпожа Интайль, — спросил Рэндо, — кто правит Золотым городом? Принесет ли он такую клятву?
Серебряная дама чуть улыбнулась.
— Тысячу лет назад, — сказала она, — государством айлльу на островах Яннии, Тиккайнае и Хетендеране правил король Золотого города, Эккериу эле Хетендерана. Он давно оставил этот мир. С тех пор городом и страной по мере сил управляла его супруга, ныне ваша преданная слуга, Интайль.
