Однако затем произошло нечто совсем для неё не свойственное. В её жалкой оболочке, видимо, ещё сохранились обрывки каких-то человеческих чувств, и, узнав о том, что Иксиал при смерти, она вернулась, чтобы увидеть его в последний раз. Воспоминания о годах, проведенных рядом с Иксиалом, видимо, расшевелили в ней какие-то глубоко скрытые чувства. Я видел, как она пыталась убить Трезия, так что Иксиал для нее, очевидно, небезразличен. Сарина обычно никого не убивает в интересах третьей стороны. Она считала, что должна что-то сделать для своего старого учителя. Ограбить его эти чувства ей, однако, не помешали.
— Поскольку Иксиал должен был умереть, — вмешалась Макри, — Сарина по справедливости могла взять себе его долю.
— Все эти курсы по логике и риторике плохо на тебя влияют, Макри, — мрачно сказал я. — Думаю, тебе было бы лучше оставаться в дикости. Лишь два часа назад Сарина тебя фактически убила… Однако вернемся к делам. Она слишком умна для того, чтобы являться к Иксиалу, имея при себе кошель со статуей. Иксиал, как известно, — ясновидец и мог почувствовать присутствие золота. Поэтому Сарина оставила кошель тем людям, которые помогали ей загружать статую в магическое пространство. Конечно, Беспощадная могла и сама накинуть кошель на голову святого, но справиться в одиночку с пьедесталом она была не в силах. Скорее всего она приказала своим помощникам спрятаться на пару дней, а затем встретиться с ней в заранее условленном месте. Парни совершили серьезную ошибку, решив найти убежище в «Секире мщения». Места хуже они отыскать не могли, поскольку одного из них я несколько лет назад отправил в тюрьму. Чудак, узрев меня, возжелал отомстить. В схватке оба погибли, что ускорило их кончину всего на несколько дней. Сарина, вернув себе кошель, сразу бы от них избавилась.
В результате этого я оказался в самом центре событий. Когда Сарина узнала, где были убиты её люди, она сразу сообразила, что без меня тут не обошлось, и догадалась о местонахождении кошеля. С того момента она начала за мной охоту. Так же как и Звездный храм. Сказала ли Сарина Иксиалу о том, что статуя у меня, или же он употребил свои способности, я не знаю. Вскоре по моим следам стали ходить и желтые монахи. О том, что происходит, им, видимо, сообщили шпионы в стане Иксиала.
Я посмотрел на угнездившегося у моих ног кролика, а затем обратил взор на внезапно появившуюся в небе яркую комету.
— Итак, капитан, пока Служба общественной охраны беспомощно тыкалась во все стороны, словно слепой котенок, а жулики всех мастей гонялись за добычей, я нашел золото для нашего обожаемого короля. Поэтому не выводи меня из себя болтовней о сокрытии улик. Я раскрыл тайну, а тебя за то, что ты ничего не сделал, скорее всего разжалуют в рядовые.
Беседуя с капитаном, я все время краем глаза следил за Толием. Мне казалось, что он к нам приблизился, и приблизился весьма существенно.
— Проклятие! Почему никто не догадался сказать мне, что река усыхает?!
— Мы были увлечены твоим объяснением, — ответила Макри.
— Для упражнений в сарказме у нас нет времени.
— Я вполне серьезно. Мне очень нравится, как ты логически объясняешь события.
Ширина реки была уже не более десяти футов, и монахи начали переправу.
— Бежим! — скомандовал капитан.
И мы побежали. Хоть солнце там и было зеленым, это не мешало ему палить, создавая жару, как в преисподней у орков. Очень скоро я начал обливаться потом и задыхаться. Если бы нам удалось добежать до леса желтых деревьев, мы, возможно, сумели бы там укрыться. Я старался не сбавлять темпа. Но лес вдруг исчез. Просто взял и растаял в воздухе. Будь оно проклято, это магическое пространство! Рядом со статуей святого Кватиния я на миг задержался.
— Вперед! В атаку на еретиков! — приказал я святому, указывая жестом полководца на преследующую нас орду.
Кватиний не шевельнулся. Еще одна неудачная затея, Фракс, мрачно подумал я и помчался дальше.
Вдали — но все же не очень далеко — возник гигантский замок.
— В замок! — проревел капитан Ралли.
Мы побежали к замку. Когда до твердыни оставалось всего ничего, она вдруг исчезла.
— К дьяволу все это! — заявила Макри, обнажая меч и обращаясь лицом к нашим противникам. — Дальше я не побегу!
— Умоляю, Макри, — едва не зарыдал я. — Только не сейчас!
Макри твердо уперлась ногами в землю и воздела в воздух меч и боевую секиру, вознамерившись в этой героической позе встретить преследователей.
— Неужели мы не можем просто убежать, как разумные люди? — поинтересовался я.
— Бегство нас обесчестит.
— Скажи мне ради всего святого, сколько чести у тебя было в лагере гладиаторов?
— Не много. Но бежать дальше я не намерена. Все. Точка.
Я вздохнул и извлек из ножен меч.
— Ну ладно. Бежать дальше у меня все равно сил не осталось. Вот уж не думал, что мне придется принять смерть, стоя под зеленым солнцем.
— А оно уже фиолетовое.
— Ну так под фиолетовым… Какая разница?
Капитан Ралли и Гурд не пожелали нас бросить. Они остановились, вернулись назад и стали рядом с нами.
— Староват я стал для беготни, — с улыбкой сказал Гурд и сразу же напомнил мне того веселого парня, которым он был в то далекое время, когда мы служили наемниками.
— Я тоже, — ответил я, ухмыляясь. — Кроме того, я и разжирел слегка. Нам с тобой удавалось выбираться из передряг и похуже этой.
— Еще бы! Помнишь ту речную баржу в Ниоже, команда которой приняла нас за крокодилов? — спросил Гурд, и мы взорвались хохотом.
Вряд ли наш рев мог кого-нибудь напугать или ввести в заблуждение. Толий и остальные были уже совсем близко. Враги объединили силы, и я подумал, что для того, чтобы с нами разделаться, много времени им не потребуется. С тыла у нас не было никакого прикрытия, и монахи могли окружить нас без всякого труда, несмотря на фантастическое боевое искусство Макри. На Макри было её кольчужное бикини, и ни один из нас не имел времени на то, чтобы надеть доспехи. Я не сомневался как в том, что мы отправим на тот свет многих, так и в том, что в конечном итоге победа останется за ними.
Рядом с нами неизвестно откуда снова появился говорящий боров.
— Вперед на еретиков! — сказал я ему, впрочем, без большой надежды на успех.
— Прошу меня извинить, но я в отпуске, — ответил он и исчез.
— Ну и местечко, — в сердцах бросил я. — Надеешься, что с неба вот-вот спланирует боевой дракон, чтобы защитить тебя, а вместо этого получаешь борова, который пускается в теологические дискуссии и сообщает о том, что отправляется в отпуск.
Но в этот момент меня осенила блестящая идея, и я на некоторое время перестал нести чушь.
