Ознакомительная версия.
Игровые достижения вообще не рассматривались. В клане были только настоящие ветераны, те, кто воевал за Россию и получал ранения. Сначала это была программа реабилитации инвалидов. Люди, которые в обычной жизни не могли встать с кровати или из инвалидного кресла, здесь, в Терре, могли жить почти нормальной жизнью. Потом клан вырос и стал местом встречи боевых товарищей, которые по разным причинам не могли встретиться в реале.
Постепенно игра их затянула, всё чаще стали играть даже старики и ветераны Афганской войны. Враждовать с такой организацией никто не решался, сами они агрессии тоже не проявляли, надо полагать, им агрессии в прежней жизни хватило за глаза. Поэтому мне было важно выяснить, что побудило клан вступить в войну с красными. К тому же для многих ветеранов название Красная Армия было чем-то родным и близким. Советским.
— Что-то вы рано, мужики. Часы сломались?
Михалыч, лидер клана встретил нас в холле первого этажа.
— Если мы скажем, что случайно шли мимо и решили зайти пораньше, вы нам поверите? — ответил я вопросом на вопрос.
— Нет. Но давайте знакомиться. Михалыч, лидер клана.
— Горт, член совета банка гномов.
— Апулей.
— Что ж, добро пожаловать. Проходите, мы можем поговорить втроем в моем кабинете. Ведь для этого вы и пришли так рано.
Я присмотрелся к возможному будущему союзнику. Михалыч, совершенно очевидно, не был нарисован и улучшен при регистрации, глядя на него я был уверен, что это полное соответствие реальному облику игрока. Кое-что я о нём уже знал, так как клан этот был давно и широко известен, но видеть его мне до сих пор не доводилось. Судя по тому, что я знал — полковник в отставке, по слухам — ГРУ, и не раз видел смерть.
Он стоял, сложив руки, как когда-то стоял в Грозном по команде «вольно». Лицо у него было слишком худое и аскетичное для солдата — тёмные впалые щеки и широкие скулы, переходящие в твёрдый подбородок, решительный взгляд тёмных глаз, тонкие губы и нос, подстриженные тёмные усы с проседью. Он был, пожалуй, самым спокойным из нас троих.
— Хорошо, Михалыч, ваша проницательность обнадёживает. С умным человеком будет договариваться труднее, но в случае успеха наш союз будет более устойчивым и надежным.
Мы шли по лестницам и коридорам. Меня преследовало странное чувство. Все было знакомым до мелочей и, одновременно, другим. Мне ещё не доводилось бывать в двух настолько похожих зданиях. Даже типовые многоэтажки больше между собой отличаются. По странному совпадению, кабинет Михалыча был там же, где и кабинет Горта в банке. Что заставило меня задуматься о том, что я, возможно, не всё знаю о положении Горта среди гномов.
— Присаживайтесь. Я даже рад возможности поговорить в узком кругу. Как мне кажется, у предстоящего штурма и, вообще всей этой войны, есть два инициатора. И оба они сейчас сидят передо мной. Или один?
— Что заставляет вас, Михалыч так думать? У красных много врагов, мы лишь одни из многих, пострадавших от их деятельности.
Я, перед встречей, о Ветеранах смог узнать очень немного. Болтливых дураков там не держали. Они туда просто не могли попасть. Поэтому, для первого знакомства и разговора я решил быть предельно осторожным.
— Для войны нужны деньги, и деньги большие. Мой клан воевал уже много раз, и опыт в этом деле у нас тоже большой. Для начала надо прояснить вопрос о том, кто платит, и за кого мы будем воевать? Ошибка в этом ключевом вопросе для меня, и для всех Ветеранов, недопустима. На желающих подставить нас под огонь, а затем бросить на произвол судьбы, мы все уже насмотрелись раньше. И сыты этим по горло. Заранее предупреждаю, что в версию о том, что деньги выделили гномы, я не поверю. Это не в их правилах.
Михалыч внимательно смотрел, главным образом, на меня. Уже одним этим давая понять, с кем он, на самом деле, беседует.
— Мне понятна ваша озабоченность. На вашем месте я бы думал аналогично. Но и нам, для начала, хотелось бы выяснить мотивы вашего клана и тех, кто за ним стоит. Прямой угрозы для вас красные не представляют. Так что же является целью для вас в этой войне?
— Во-первых, для многих из нас само название клана наших будущих врагов «Красная армия» является если не святыней, то чем-то очень дорогим. И допустить, чтобы откровенные бандиты взяли его себе и изгадили, мы не можем. И не допустим. Во-вторых, мир Терры становится всё более значимым и перспективным, и многие мои старшие товарищи заинтересованы в том, чтобы здесь всё было правильно и не нарушалось равновесие.
А красные забрали и подмяли под себя уже чересчур много. Это плохо для всех. В-третьих, очень многие к нам обращаются с просьбами о защите и о восстановлении справедливости. Среди пострадавших от красных есть и члены наших семей. Принять их в наш клан мы не можем, но это не мешает нам заботиться о своих близких.
В присутствии Горта, Михалыч предпочитал не говорить прямо. Это была своеобразная этика. В присутствии НПС, да и вообще в игре, проблемы реала все игроки старались не затрагивать. Но сейчас он дал мне понять, что серьёзные люди оценивают успехи этой игры внутри страны и за её пределами очень высоко и хотят, чтобы этот, пока единственный успешный коммерческий проект мирового уровня, процветал во славу России.
— Наши мотивы, Михалыч, полностью совпадают с вашими. Из истории мы знаем, что разные страны объединялись против общего врага даже в тех случаях, когда друг другу совершенно не доверяли и имели богатый багаж из взаимных обид и радикальных идеологических противоречий. Нам же будет объединиться легче. Мы с вами на одной стороне по абсолютному большинству вопросов.
Насчет денег вы тоже не до конца правы. В этой войне есть и экономический интерес. По данным нашей разведки, в замке красных хранятся огромные ценности, владельцами которых являются, как я надеюсь, общие наши враги. В случае победы все затраты окупятся многократно. На этих условиях привлечь средства не так сложно. Но, если для вас это важно, то могу сообщить, что сам я вложил большую часть своих средств в эту войну.
— Мне понятны эти аргументы, их можно принять за основу. Но для нашей полной уверенности мы должны контролировать ход подготовки к войне, и главное — нам нужно, чтобы наши предложения учитывались максимально. Мы будем сами решать, кого иметь рядом с нашими бойцами и на каком участке нам лучше атаковать общего врага.
— Вполне понятное и объяснимое желание. В число союзников могут попасть и случайные, и ненадёжные кланы, и даже враги могут присоединиться к нам, чтобы собрать информацию с целью ударить в спину. Осторожность здесь необходима.
Но и чрезмерная самостоятельность каждого клана может повредить и, в худшем случае, погубить всё дело. Если каждый будет действовать по своему разумению, то на поле боя возникнет хаос и бардак. Победа станет маловероятной. Ветеранам это известно наверняка.
— Конечно. Но надежда на сотрудничество всё же есть. При условии полного взаимопонимания. Мы могли бы подчиняться общему командованию. Но командир должен доказать свою квалификацию. Вот ты, Апулей, я даже не буду обсуждать твой десятый уровень, ты руководил штурмом замков в Терре?
— Нет, Михалыч, для этого дела я планировал привлечь профессионала, но если вы к нам присоединитесь, то для этой стадии войны мы могли бы согласиться на командующего от Ветеранов. Одно условие — в том случае, если нужный результат не будет достигнут, то командование вернётся ко мне.
Войну объявлю я, от имени специально созданного клана. И, соответственно, буду официальным командующим всеми войсками. В наших договорах мы можем оговорить, что непосредственно штурм стен возглавит лидер Ветеранов. Я продолжу войну в любом случае, поэтому при неудаче первого штурма будет важно вернуть мне руководство операцией.
— Я правильно понял, что вся фаза вторжения войск, окружения замка и штурм пройдут под моим командованием? И только в случае неудачи мы будем выполнять твои приказы?
Ознакомительная версия.
