Разглядывая сувениры на полках, я выслушивал рекомендации по поводу лекарств, которые должен принимать.
– И, Химуро‑сан, на всякий случай я взял анализы твоей крови… – напоследок буркнул врач, провожая меня к выходу из кабинета. – Если пуля была отравлена, будем оперировать ногу…
– Да, спасибо, – пробормотал я, открыв дверь выхода. – Доброй ночи, Иса‑сан…
– Доброй ночи, – кивнул тот в ответ. – Будь в следующий раз осторожней.
– Ага…
Выходя из больницы на костылях, я оглянулся и глубоко зевнул. На небе горели яркие звезды и были слышны звуки изредка проезжающих машин.
Взглянув на наручные часы, я вздохнул с грустью. Метро было уже закрыто, а автобусов из этого района в мой не проезжало.
Все, что оставалось – вызвать такси, так как с такой ногой долго ходить было нельзя.
Пока ехал на заднем сидении старенького автомобиля, думал устроить себе еще пару дней выходных, чтобы потратить их на восстановление тела. Сон, связанный с Йокагами, все еще тревожил меня, но вот со временем начал забываться.
По дороге машина двигалась неспеша, поэтому заехал я на свой район чуть ли не в полночь. Яркая луна так и приковывала мой взгляд на себе, плывя по ночному небу вместе со мной. Наконец водитель завернул к моему дому и заглушил двигатель.
– С вас сотня йен… – обернувшись в мою сторону, сказал таксист.
Наскребя в кармане около тридцати йен монетами, я отсыпал таксисту и попытался спешно выйти из машины, но дверь была закрыта. Да, я понимал, что мне не хватит на такси, но и не мог двигаться на метро.
– С вас еще шестьдесят четыре йены, – более серьезным тоном процедил алчный водитель.
Но денег не осталось. Все, что было, я уже потратил на костыли и прочие услуги врачей, которые, как ни странно, были платными. Я бы с удовольствием воспользовался картой стипендиата, но, судя по всему, денег мне еще на нее не поступило.
– Может, мы сыграем в игру? – сощурился я хитро, поняв, что иного выхода нет.
– Плати шестьдесят четыре йены, парень! – нахмурился мужик, посмотрев на меня из зеркала заднего вида. – Не заставляй меня злиться…
Но он говорил так только по причине того, что не был знаком с правилами игры.
«Но ничего, еще никто перед такими выгодными условиями удержаться не смог.»
– Сейчас вы пять раз подбросите одну из моих монет, а я должен буду угадать, что выпало… орел или решка. Если ошибусь единожды, заплачу вам две сотни йен.
Он нахмурился, посмотрел на горстку монет, а затем на меня.
– А если не ошибусь, вы позволите мне уйти…
И да, он не выстоял. Его тут же охватило коварное чувство азарта. Он помолчал с минуту, затем цокнул и почесал подбородок.
– Три сотни… – хмуро выпалил тот. – И я подброшу свою монету…
«Обожаю азартных людей.»
Он тут же полез в карман и достал монету стоимостью десять йен.
– Договорились… – изобразив неуверенность, кивнул я. – Пускай в первый раз будет решка…
Заиграв желваками, он подбросил монету, ловко поймал ее правой и несмотря шлепнул о тыльную сторону ладони левой. Убрал руку.
– Решка… – прошептал тот и вновь посмотрел на меня.
– Повезло… пускай снова будет решка, – пожал я беззаботно плечами, позволив ему повторить процедуру.
– Ух ты, да мне сегодня везет! – изобразил я неподдельную радость. На тыльной стороне его ладони сверкала цифра десять.
И каждый раз, словно первый, был для меня волнительным.
– Еще три попытки, – засуетился тот, подбросил монету и вновь ее зажал ладонью, посмотрев на меня вопросительно.
– Ну… две решки уже выпало… – демонстративно задумался я, почесав висок. – Была не была, решка!
Тот отодвинул ладонь и выругался про себя, подправив воротник футболки. В очередной раз на нас смотрела «десятка».
– Четвертая п‑попытка… – сглотнул тот, сжав губы в ниточку. – Ну?
– Ну хватит решек, думаю, выпадет орел! – сердце реципиента аж чаще забилось от любопытства.
Тот, подкинув монету, вновь ее прихлопнул, осторожно убрал руку и в очередной раз выругался про себя, поморщившись. Выполненный в классическом дизайне дом, изображенный на монете, с укором смотрел на него, поблескивая от света горящей в машине лампы.
– Последняя… – прошептал тот, посмотрев на меня серьезно.
– Решка, – поморщился я от любопытства. – Пусть будет решка…
В этот раз мы оба напряглись. Водитель, отдышавшись, в последний раз подкинул монету, зажал ее ладонью, посмотрел на меня пристально и, закрыв глаза, убрал ладонь с монеты.
– О нет… – прошептал я, изобразив грусть.
Тот резко распахнул глаза, улыбнувшись от сказанных мной слов, и тут же застыл в ужасе, глядя на монету, то есть на цифру десять.
– Шутка… – невинно улыбнулся я, посмотрев на водителя. – Решка… выпускай меня, мужик…
– Ты! – оскалился тот, сжав кулак. – Какого черта?!
– Чего? – посмотрел я на парня, изобразив страх. – Что не так? Я ведь выиграл…
– Мерзавец… – выплюнул тот, развернулся и щелчком разблокировал дверь. – Проваливай отсюда…
Вышел я из машины с пустыми карманами. Пока хромал к входной двери дома, думал о том, что мне нужны хоть какие‑то деньги.
К сожалению, больше работать в своем ресторане я не мог, как и не мог там оставить Киту. Было бы забавно видеть лица посредников, которых я обслужил бы вновь, после всего, что там произошло. Но я рисковать не осмелился.
«Да и стипендия скоро начисляться станет, об остальном подумаю позже.»
В свою комнату я забрался не без помощи отца. Да, тот сегодня решил провести время с семьей. К сожалению, полиция обо всем поведала моим родителям, поэтому в тот вечер в доме повторились те крики, слезы и скандалы по поводу моего очередного избиения, которые я наблюдал в палате.
В этот раз даже алко‑батяй был непривычно зол и расстроен, стараясь успокоить бедную женщину.
– Мам, прошу, дай мне самостоятельно решить свои проблемы… – устало проговорил я, лежа на своей кровати. – Спать хочу, поэтому попрошу выйти из моей комнаты тебя вместе с отцом… – старался быть учтивым настолько, насколько это было возможным.
– Сынок… – слезы женщины хоть и были искренними, но меня жутко выводили из себя.
«Какой смысл проливать слезы, когда я вернулся домой живым? Да, возможно, я бы ее понял, если бы ей сообщили о моей смерти, но, черт возьми, у меня все в порядке.»
– Я не выдержу, если ты каждый раз будешь впадать в такие неприятности.
– Иди, ма… – улыбнулся я и взмахнул пальцами, прося покинуть комнату.
– Сынок, я думаю, мне стоит стать твоим учителем… тебе стоит уже уметь стоять за себя, – выпалил алкоголик, приобняв мать. – Да, я не лучший боец, но все же…
– Ох, нет, пап… – поморщился я. – Я сам справлюсь, правда…
Все, чему он смог бы меня научить – выпивать и валяться в подворотнях.
– Хорошо, пойдем, Рита‑сан… – вздохнул отец и увел жену из моей комнаты.
Ни родителям, ни Фумико я доверять свое побитое тело не стал, поэтому решил пригласить к себе домой девушку, которая лучше всех из моих знакомых разбирается в лечении людей.
Я набрал номер моей новой подруги Джины, которую встретил в больнице школы «Хоккадо». К счастью, та взяла трубку сразу же, несмотря на поздний час.
– Приветствую вас, Джина‑сан… – произнес я с улыбкой на лице в трубку мобильника, положив перевязанную ногу на вторую и закинув руку под затылок. – Не могли бы вы полечить меня немного?
– Кто это? – удивленно выпалила та, не узнав меня по голосу.
– Я Эйджи Химуро… мне нос тогда в школе сломали, и вы…
– А‑а‑а… – протянула та, тут же став более учтивой. – Да, Эйджи‑сан, так как вы являетесь учеником школы Хоккадо, вы имеете полное право просить меня о подобном…
«Зачем она мне это говорит? Может, не хочет казаться девочкой на побегушках?»
– С вашего позволения я скину адрес, Джина‑сан… – проговорил я так же любезно. – Извините, что звоню так поздно, просто…
– Ничего‑ничего, – перебила меня девушка. – Это моя работа… и да, мы ведь договорились перейти на «ты».
