Глава 33
Ноэль Шардон ди Коралл
Ноэль навестил Буяна в конюшне и лично почистил его, педантично вычесал гриву и засыпал овса. За Линору он не беспокоился. Оливер не даст ее в обиду. Так что можно было не торопиться.
Что же касается завтрашнего турнира... Он привык обходиться в бою без магического животного. Что поделаешь, если Оливер для войны совсем не годился. Ноэлю, можно сказать, вообще повезло, что ему отозвался хотя бы кот.
Звери сумеречной стороны прибивались к рыцарям Скорпионам во время инициации. Ноэль тогда был сопляком пятнадцати лет от роду. И не прошел испытание полностью.
Продираясь через кошмары, созданные сумраком, он не смог поднять руку на старуху-нищенку, просившую подаяние у ворот призрачного города. Хотя и знал, что должен, так как все в серой мгле являлось враждебным. В следующий миг она, обернувшись крылатой гарпией, накинулась на него.
Ноэль отбился и поверг порождение тьмы, но было поздно.
Он проявил милосердие. А оно было неугодно Красному Скорпиону и рыцарями почиталось за слабость.
Отозвался ему только Оливер. Ноэль усмехнулся и вышел из конюшни на каменный двор дворца. Дориан Шеварр вот совсем не имел магического зверя, подумалось ему. Потому что второй магистр также был милосерден...
Вспоминая историю, Ноэль часто размышлял о том, что развалило орден. Король Кабрии так легко не справился бы с практически непобедимым противником. Но Скорипонов погубили внутренние раздоры.
Они сожрали себя сами.
Правильно ли поступил новый магистр, заставив рыцарей дать те клятвы? Ноэль не знал. Вроде бы, Шеварр обезопасил мир от Скорпионов. Но зато поставил оставшихся в прескверное положение. Вынужденные обуздывать свою силу, они превратились в слуг, в наемников. В Пустыне служили царю царей, а тут – Гуго Десятому.
Ашаданор отпускал их в Кабрию, скрепя сердце. Кто-то, тот же Кабан, например, поклялся вернуться.
Но Ноэль ничего не обещал. Царь царей гневно блеснул глазами с высоты алебастрового трона, но Ноэль не дрогнул. Он сам не сказал бы, почему заупрямился. Жизнь покажет, подумал он тогда. А теперь, скорее всего, застрянет в этом дурацком элитном отряде.
Впрочем, в первые дни в Кабрии он скучал по Пустыне и по роскоши оазисов. Его даже мучила совесть, когда он узнал, что там разгорелась война.
– Это не твоя война, – успокаивающе мурлыкал Оливер.
– Но Красная пустыня стала нам почти домом, – отвечал Ноэль.
– Вот именно – почти...
Теперь было важно защитить Кабрию. А потом... он не представлял, что будет делать потом. Больше всего его манила независимость.
И образ Шардона настойчиво преследовал в снах.
По иронии судьбы артефакт Фогеза спрятан там. Почему учитель Шеварр не рассказал ему всего подробно? Не дал четких указаний? Стоит ли искать эти артефакты? Разумно ли передавать их в руки короля?
– Если попадешь в Кабрию, присмотри за лавкой, – прошептал он ученику на смертном одре. – И следуй Предначертанию. Оно подскажет...
И снова навязчивые мысли о доме.
В призрачных оазисах время течет иначе. Из его семьи вряд ли кто-то остался в живых. Да и не вспоминал он никогда об этой семье. Десятый, самый младший сын, он был родителям только в тягость. Ему оставалось или податься в разбойники, или в монахи.
Ноэль ушел к Скорпионам.
– А у тебя красавица жена, ди Коралл, – опустил ему на плечо тяжелую руку Раст. – Ты так бредил свободой. Что случилось?
Ноэль не удосужился сообщить приятелям обо всех тонкостях своего брака, а после нападок Порфира окончательно передумал посвящать в свои дела кого бы то ни было. Даже друзей.
– Любовь с первого взгляда, – протянул он.
Раст посмотрел внимательно и совершенно точно не поверил. Что же. Ноэль на его месте тоже бы не поверил.
– Ну-ну, – покачал головой тот и отошел.
Раст всегда был темной лошадкой. Ноэль догадывался, что тот любил среднюю дочь Ашаданора. Значит, тоже возвратится в Пустыню.
Во дворце же шептались, что Петер в большой немилости. Некоторые полагали, что налицо государственная измена. Один неверный шаг, и собственный отец хладнокровно сдаст гаденыша тайной полиции.
Ноэль потер подбородок. От Петера явно пытались избавиться.
Означает ли это, что Порфир младший не нужен более, и Линоре постараются подсунуть другого мужа? Ноэль слыхал множество грязных историй о том, как женщин опаивали и компрометировали. Нить можно закрепить и с другим мужчиной. Немного приворотного зелья – и готово.
Если вдуматься, госпожа Агриппина спасла Линору, вовремя привязав ее к лавке. Ведь те люди могли добраться до нее раньше.
Посидев пару часов с парнями в казарме, Ноэль, наконец, собрался с духом и отправился в отведенные им покои. Осторожно прошел в спальню. Линора, закутанная в пеньюар, спала на кровати. Рядом калачиком свернулся Оливер.
Он тихо разделся за ширмой, чтобы не разбудить ее, и зашел в закуток, служивший ванной. Переодевшись в чистую рубашку и штаны, бросил на пол покрывало и забрал с постели подушку. Лежать будет неудобно, но ему не до неги.
Вытянувшись на твердом паркете во весь рост, Ноэль вспомнил последний разговор с Линорой. Она не доверяет ему. И, пожалуй, правильно делает. Странно другое – она не хочет детей. Любая была бы счастлива родить ребенка от Скорпиона. На любых условиях. А Ноэль предлагал ей надежный и крепкий союз.
И она его завлекала. Он не ошибся. Когда шептала ему на ухо название острова, она думала его соблазнить.
Тем не менее эта безумная женщина желает свободы. Но от кого? Зачем? Он не понимал ее.
Линора заворочалась и неожиданно резко села.
– Ноэль, ты тут? – услышал он ее встревоженный голос.
– В чем дело?
– У меня опять запястье чешется и горит. Новый работник должен появиться? А какого черта прячется?
Она, что-то недовольно бурча себе под нос, слезла с кровати и споткнулась об него.
– Ты что, не смотришь, куда идешь? – воскликнул Ноэль, вдруг охрипнув и ловя эту неуклюжую в полете.
