это. Артемис Энтрери знал это. И Кэтти-бри знала это. Они пошли туда без какого-либо принуждения с моей стороны. Так что больше ни слова по этому поводу. Я сказал Джарлаксу, что он дурак, раз делает это. Я им все это высказал. А ты?
– Кажется, твое любимое слово «дурак», – сказал Бренор.
– Мое наименее любимое, – огрызнулся Громф. – Но, к моему великому огорчению, наиболее часто подходящее.
– Итак, каковы наши следующие шаги? – громко повторил Вульфгар.
– Я должна кое-что сказать вам, – тихо вмешалась Даб'ней. Все взгляды обратились на нее, скорее из-за тона, чем из-за слов.
– Я поклялась Джарлаксу хранить тайну, однако теперь я должна рассказать, – начала она. – Когда мы отправились поговорить с эльфами Лунного Леса, мы отправились в Серебристую Луну, чтобы расспросить о некоторых слухах, которые узнал Джарлакс. Джарлакс говорил со старым эльфом, древним эльфом по имени Фривиндль, который грезил о городе дроу на севере.
– Грезил? – спросил Киммуриэль.
– Может быть, сон, может быть, смутное воспоминание из давних времен. Может быть, комбинация того и другого. На самом деле это не было чем-то определенным, но этот слух, тот разговор с растерянным эльфом в Серебряной Луне, был большой частью того, почему Джарлакс хотел отправиться на север. Причина была не просто в Доум'вилль – и уж точно не для того, чтобы каким-то образом излечить меч Хазид'хи от его демонического влияния. Он подумал, что, возможно... – Она сделала паузу и покачала головой.
– Похоже, что Джарлакс и этот старый эльф в Серебряной Луне, оказались правы, – сказала Пенелопа.
– Итак, наши друзья мертвы? Захвачены в плен? Живут на севере? – произнес Вульфгар.
– Это то, что нам нужно определить, – сказал Громф.
– Да, – согласился Бренор. – И, если первое или второе, тогда нам понадобится армия.
– Но где? – надавил Реджис и слегка повернул плечи, чтобы магический рубин продолжал вращаться. – Я знаю, что ты хочешь мне сказать.
– Я думаю... – Аззудонна снова резко замолчала.
– Ты должна доверять мне, – сказал Реджис.
– Так ты пытаешься загипнотизировать меня магией? – ответила Аззудонна. На ее лице появилось кислое выражение, когда она уставилась на рубин, очевидно, уловив его очарование.
Реджис вздохнул и спрятал камень.
– Что ты хочешь, чтобы я делал? Что бы ты делала, если бы потерялись твои друзья, а я, очевидно, что-то скрывал?
– Возможно, вам было хуже, чем вы – любой из вас – сделали со мной, – призналась Аззудонна.
– Тогда ты понимаешь мою боль, так скажи мне.
Аззудонна смотрела вперед, но прикусила губу, как будто, по крайней мере, что-то обдумывала.
– Где они? – спросил я.
– Я не знаю.
Реджис с сомнением посмотрел на нее.
– Иди и приведи жрицу. Снова вызови область истины, если сомневаешься.
– Но ты их знаешь? – спросил Реджис. – Ты признаешь это?
Аззудонна заколебалась и начала отводить взгляд, но ее борьба была очевидна.
– Я познакомилась с ними много дней назад, – призналась она. – Я помогла им. Мы стали большими друзьями. Закнафейн...
Она остановилась и тяжело сглотнула, и Реджис был поражен, увидев влагу в ее красивых фиолетовых глазах.
– Что насчет Зака?
Аззудонна покачала головой, казалось, не в силах ответить в тот момент.
– Скажи мне, – взмолился Реджис. – Хоть что-нибудь. Что угодно!
– Они потеряны для вас, – сказала Аззудонна. – Они пошли туда, куда им не следовало идти – я умоляла их остановиться. Но они были упрямы и заявили о верности долгу.
– Верности? Доум'вилль? – Реджис рассуждал.
– Она потерялась много месяцев назад, – сказала Аззудонна.
Реджис кивнул, затем его глаза действительно расширились! Доум'вилль пропала несколько лет назад, так что даже если бы его друзья рассказали Аззудонне об этой женщине, ее ответ имел бы смысл только в том случае, если она тоже знала Доум'вилль.
– Они потеряны и не будут найдены. Это все, что я могу тебе сказать.
– Мертвы?
Аззудонна смерила его решительным взглядом.
– Мертвы, если им повезло. Нежить, если нет. Оплакивай их и похорони в своих мыслях, и пусть они отступят в радостные воспоминания.
– Как мы можем вернуть тебя домой?
– Нет никакого дома. Нет ничего, некуда идти. Сейчас я здесь. Это моя жизнь, как бы ты и твои друзья ни решили, как мне ее прожить.
Реджис серьезно посмотрел на нее.
– Это не обязательно...
– Это так, – ответила Аззудонна.
– Мы должны сообщить Дзирту, – сказала Пенелопа.
– Сообщить ему что? – проворчал Громф. – Что мы знаем?
– Мы знаем, что... – Пенелопа начала возражать, но остановилась и посмотрела на дверь, и все остальные последовали ее примеру, когда Реджис вошел в комнату.
Он держал берет в руке и расчесывал свои вьющиеся каштановые локоны. Он всхлипнул, влага на ангельских щеках заблестела в свете камина.
Бренор вскочил со стула.
– Что ты узнал, Пузан?
– Я верю ей, – ответил хафлинг тонким голоском.
– И? – потребовал дворф.
– Это Гвен привела ее сюда, – ответил он. – И я думаю, что наши друзья потеряны для нас навсегда.
Бренор зарычал, Пвент вскрикнул.
– И я не верю – нет, я уверен! – что к их гибели имела какое-то отношение Аззудонна. Она не враг.
– Но она все еще что-то скрывает, – сказал Вульфгар.
– После того, как мы услышали о поездке Джарлакса в Серебристую Луну, я думаю, мы знаем, почему, – напомнил ему Киммуриэль.
– Возвращайся к магистру Кейну и Дзирту и попроси его вернуться домой, – сказала Пенелопа Киммуриэлю, который кивнул.
– И в Серебристую Луну, – объявил Бренор. – Я хочу поговорить с этим эльфом Фривиндлем.
Это вызвало дискуссию, крики полетели туда-сюда со всех сторон.
– Давайте поспорим утром, – сказала Пенелопа, перекрывая шум, и в комнате воцарилась тишина. – Уже поздно. Мы все истощены. Давайте отдохнем и посмотрим, какие мысли и идеи принесет рассвет.
– Драгоценный камень подействовал на нее? –– спросил Бренор Реджиса.
Он покачал головой.
– Она поняла, что это такое. Но она рассказала больше, чем я ожидал, но по-прежнему мало, и я не думаю, принесет ли пользу попытка заставить ее рассказать больше.
– Опять же,
