которой бы позавидовала Мегги, которая помешана на своем внешнем виде. О, Мегги, надеюсь, ты жива!
Он вытаскивает какую-то штуку, похожую на огромный ошейник.
Тишину нарушает оглушительный треск. Колдуны дергаются и озираются, наместник не сводит с меня глаз, но мешкает. Выдерживаю его взгляд, а затем обнажаю оскал. Позади меня взрывается лед, словно под ним был гигантский гейзер. Толстенные куски льдин взмывают вверх, затем острой крошкой летят прямо на нас, обходя меня. Вскакиваю на ноги, и бегу в сторону, представляя тень.
— Стоять! — ревет наместник и мои ноги заплетаются в его путах, падаю лицом об лед. Путы мгновенно вспыхивают, освобождая ноги. Бросаю огненный шар в преследователей, окружая себя огненной стеной. Лед продолжает зловеще трескаться, но страх быть пойманной сильнее.
— Остановись! — надрывается он, а я уже вижу, как перед моим лицом маячит тень. Еще мгновение.
Лед под моим ногами трескается и неестественно быстро уходит из-под ног. Я успеваю только испуганно ахнуть и проваливаюсь вниз, прямиком в ледяную воду.
Сердце колотилось как сумасшедшее, сжигая воздух, которого почти не было, перед глазами сразу замелькали пятна оранжевого цвета. Грудь сдавило, а тело окоченело от колющей боли от ледяной воды. Я не чувствовала рук, ног, ничего, тьма вокруг. И самое ужасное — течение. Оно несло меня под коркой льда куда-то в сторону, а я даже не могла понять, где верх, а где низ. Ужас сковал ой разум. Я умру, через секунду или две… Зато отец и Беатрис будут жить, клятва исчезнет вместе с моим телом.
Рывок и мое оцепеневшее тело с глухим треском ударяется об острый снег. Рваный вздох, как будто силой заставленный произойти. Еще один, гляжу перед собой, но не вижу ничего, все плывет. Мне холодно так сильно, что я готова умереть прямо сейчас.
— Это было жестоко, Азхар, мы бы и так ее поймали, — менторским голос сказал наместник.
— Нам еще остальных ловить, — без всякого сожаления пробубнил, видимо, Азхар.
— Это нам вряд ли удастся, — без сожаления подытожил наместник, — На коня ее, пусть спит, согрейте ее, а то помрет по дороге, а мне нужно допросить эту строптивую лгунью.
Что-то щелкнула. Кажется на моей шее.
Надеюсь эта глава вышла такой же увлекательной для вас как для меня!
Кулон, спрятанный под одеждой на шее, невыносимо зажгло, оставив бардовый ожог на теле. Резким, даже грубым, движением Александр Галлиган вытащил его и бросил на стол перед собой. Он смотрел на него и не мог в это поверить. Он неделями гипнотизировал его, в поисках хоть какого-то нового отблеска в не огранённом куске алмаза, но ничего не было. Просто обычный кусок драгоценного камня молочного цвета непонятной формы. Сейчас же он сиял всеми оттенками оранжевого, прожигая стол. Запахло паленым. В тот весенний, почти летний день, Дейдре практиковалась с огнем по его указу, она сожгла это дурацкое кособокое дерево, которое бесило его много лет. Дерево, которое оставило в его душе невыносимо тяжелые воспоминания. В этот самый момент, когда искра огня вырвалась из ее пальцев, он украл маленькую частичку ее силы, заточив в алмаз. Эта магия запретна, она опасна. Но он чувствовал, что может потерять ее, как потерял, когда свою любимую Лейлу. Но с этим кулоном он сможет найти ее, помочь справиться с проблемами. Эта мимолетная мысль, секундная слабость заставили его нарушить закон прямо под носом у всех обитателей дворца. Чем так зацепила его эта девушка? Что он о ней знал? Он видел, как она росла, как становилась сильной и умелой колдуньей.
Она так похожа на Джеймса Беллигарде. Джеймса знал он и инквизитор Ерем, а Виктор был слаб на запоминание лиц, хоть и часто вызывал к себе этого сильного колдуна. Стефан Радуто видел его лишь мельком и то один раз, поэтому не мог узнать в ней Джеймса. Но Александр узнал. Она двигалась как он, смеялась как он, даже хмурила брови как он.
— Это не может быть она, — сухо бросил Маль Кернер, — Я видел как их уничтожило.
— Эту магию невозможно подделать, мой друг, — уверенно сказал Александр и склонился над кулоном, внимательно вглядываясь в искры внутри.
Магия в нем плескалась словно волны оранжевого цвета. Камень то светился словно факел, то снова затухал, но был яркий, красивый, будто живой.
— Так свяжись с ней, отыщи ее, если так в этом уверен, — едко ухмыльнулся Кернер.
— Ты сомневаешься в моих способностях? — Александр лишь спокойно улыбнулся на выпад Маля.
— Я устал от пустых надежд, Александр, я ее отпустил, — его голос оставался твердым, хоть в глазах заискрилась невозможная печаль, его любовь к этой девушке была чуть больше, чем просто дружеской.
— Сейчас нельзя, она активно пользуется магией, я могу ее испугать или не вовремя отвлечь.
— Просто будь благоразумен, ты нужен мне здесь.
— Да, мой король, не переживай.
— Дей…
Мне снился странный сон, кажется, в нем был Галлиган и Маль, они что-то обсуждали… Лоскуты сна быстро ускользали из моего разума, я даже не успела собрать картину воедино, потому что ожидающая меня реальность оказалась слишком устрашающей.
Вокруг было пусто и темно, но скрутившиеся в узел от голода внутренности подсказывали мне, что я все еще жива. Телесный дискомфорт успешно отвлекал от мрачных мыслей.
Я лежала на каменном постаменте, чувствую через толстую ткань кафтана его холодную гладкую поверхность. Грубые веревки впивались в запястье и лодыжки. На ногах не было обуви от чего пальцы на ногах заледенели. На шею мерзко холодила железная удавка. Радует то, что я была сухая и не дрожала от холода.
Попыталась двинуться, но адская боль пронзила виски, и я глухо застонала. Самочувствие было настолько отвратительным, что было больно думать, не то, что двигаться. А двигаться со связанными руками и ногами было для меня в новинку. Поэтому какое-то время я лежала и привыкала к новым ощущениям. Постепенно мои виски перестали бить сотня или другая маленьких молоточков, и я смогла попытаться оглядеться. Так темно будто мне выкололи глаза. Я как дура крутила головой несколько секунд, затем призвала волшебный свет. Тишина. Скрепя зубами, я без конца обращалась к усыпленной магической силе. Но не было даже крохотной искорки, чтобы осветить пространство, в котором я очутилась. И с каждой моей попыткой ошейник, который на меня был надет, нагревался и больно обжигал нежную кожу шеи. Этот провал заставил меня похолодеть и остановиться. Нет, останавливаться нельзя! Ни за что! Пора сваливать! Я представила мягкий диван Летиции,
