питон наносит удар, его руки взметнулись к горлу гиганта – прострелены и сжаты, как стальные тиски.
Гигант упал на колени. Одна рука метнулась к железным пальцам на его горле, другая - к кинжалу. Его пальцы, как сталь, впились в запястье Кулла, кинжал сверкнул из ножен – затем его глаза выпучились, язык вывалился. Пальцы разжались на запястье короля, и кинжал выскользнул из безвольной хватки. Верулианин обмяк, его горло буквально раздавило этой ужасной хваткой. Кулл одним ужасающим рывком сломал ему шею и, освободив его, вырвал меч из ножен. Делкарт подобрал кинжал.
Весь бой занял всего несколько мгновенных секунд и вызвал не больше шума, чем мог бы вызвать человек, поднимающий и взваливающий на плечи большой вес.
“Поторопись!” - нетерпеливо позвал голос Гонды от двери, и Кулл, притаившийся внутри, как тигр, быстро подумал. Он знал, что в Садах было по меньшей мере два десятка заговорщиков. Он также знал, по звуку голосов, что в данный момент за дверью было только двое или трое. Эта комната была неподходящим местом для обороны. Через мгновение они войдут, чтобы посмотреть, в чем причина задержки. Он принял решение и действовал быстро.
Он поманил девушку. “Как только я выйду за дверь, выбегай так же и беги вверх по лестнице, которая ведет налево”. Она кивнула, дрожа, и он успокаивающе похлопал ее по стройным плечам. Затем он развернулся и распахнул дверь.
Людям снаружи, ожидавшим увидеть верулианского гиганта с беспомощным королем на плечах, явилось видение, ошеломляющее своей неожиданностью. Кулл стоял в дверях; Кулл, полуголый, присевший, как огромный человеко–тигр, его зубы были оскалены в лунном свете в рычании боевой ярости, его ужасные глаза сверкали - длинный клинок вращался, как серебряное колесо при луне.
Кулл увидел Гонду, двух верулианских солдат, стройную фигуру в черной маске – мгновение, и он оказался среди них, и начался танец смерти. Верулианский командир упал в первом же выпаде короля, его голова была расколота до зубов, несмотря на шлем. Тот, что в Маске, выхватил и нанес удар, его острие задело щеку Кулла; один из солдат замахнулся на короля копьем, был парирован и в следующее мгновение лежал мертвый поперек своего господина. Другой солдат не выдержал и побежал, громко зовя своих товарищей. Тот, Что в Маске, быстро отступил перед стремительной атакой короля, парируя и защищаясь с почти сверхъестественным мастерством. У него не было времени начать собственную атаку; перед ураганной свирепостью нападения Кулла у него было время только на защиту. Кулл бил по своему клинку, как кузнец по наковальне, и снова и снова казалось, что длинная верулианская сталь неизбежно должна расколоть эту голову в маске и капюшоне, но всегда длинный тонкий валузийский меч вставал на пути, отклоняя удар на дюйм или останавливая его на волосок от кожи, но всегда этого было достаточно.
Затем Кулл увидел верулианских солдат, бегущих сквозь листву, и услышал лязг их оружия и свирепые крики. Оказавшись здесь, на открытом месте, они подбирались к нему сзади и расплевывались с ним, как с крысой. Он нанес еще один яростный удар по отступающему валузийцу, а затем, пятясь, повернулся и быстро побежал вверх по лестнице, на вершине которой уже стоял Делкарт.
Там он остановился. Он и девушка стояли на чем-то вроде искусственного мыса. Лестница вела наверх, а другая лестница когда-то вела вниз другим путем, но теперь задняя лестница давным-давно обветшала. Кулл увидел, что они оказались в тупике. Спасения не было, ибо с каждой стороны была отвесная стена высотой около пятидесяти футов. Эти стены были глубоко изрезаны витиеватой резьбой, но... “Что ж, – подумал Кулл, “ здесь мы умрем. Но здесь умирают и многие другие ”.
Верулиане собирались у подножия лестницы под предводительством таинственного валузийца в маске. Затем прозвенел звонок. Кулл по-новому взялся за рукоять своего меча и откинул назад голову – бессознательный возврат к тем дням, когда он носил гриву, подобную львиной. Его охватила дикая свобода, и он засмеялся с такой звонкой радостью, что солдаты у подножия лестницы уставились на него, разинув рты.
Кулл никогда не боялся смерти; он не боялся ее и сейчас; если бы не одно соображение, он приветствовал бы шум и безумие битвы как старого друга, без сожалений – этим соображением была девушка, которая стояла рядом с ним. Когда он посмотрел на ее дрожащую фигуру и белое лицо, он принял внезапное решение. Мгновение он боролся с собой. И для тех, кому это кажется незначительным, жертва, которую он запланировал, пусть они задумаются о том, что Кулл был атлантийцем; что всю свою жизнь он ожидал славной смерти в битве. Что его раса смотрела на любую другую смерть как на величайший позор. И все же теперь этот человек, который был королем Валузии и больше, чем королем, поднял руку и крикнул: “Эй, люди Верулии! Здесь я стою в страхе. Многие падут, прежде чем я умру. Но пообещай мне освободить девушку целой и невредимой, и я не пошевелю рукой. Тогда ты можешь убить меня, как овцу ”.
Делькарт закричал в знак протеста, и Человек в Маске рассмеялся: “Мы не заключаем сделок с тем, кто уже обречен. Девушка тоже должна умереть, и я не даю обещаний, которые собираюсь нарушить. Поднимайтесь, воины, и возьмите его!”
Они затопили лестницу подобно черной волне смерти, мечи сверкали морозным серебром в лунном свете. Один был намного впереди своих товарищей, огромный воин, высоко державший огромный боевой топор. Двигаясь быстрее, чем ожидал Кулл, этот человек, казалось, в одно мгновение оказался на лестничной площадке. Кулл бросился вперед, и топор опустился. Кулл поймал тяжелое древко левой рукой и остановил бросок оружия в воздухе - подвиг, на который мало кто был способен – и в то же время нанес удар сбоку правой, размашистый, похожий на удар молота, от которого длинный меч с хрустом проломил броню, мышцы и кости, а сломанное лезвие застряло в позвоночнике.
В то же мгновение он выпустил бесполезную рукоять и вырвал топор из ослабевшей хватки умирающего воина, который скатился вниз по лестнице. И Кулл коротко и мрачно рассмеялся.
Верулиане замешкались на лестнице, а внизу Человек в Маске яростно подгонял их. Они были склонны к мятежу.
“Гонда мертв”, - крикнул один. “Должны ли мы подчиняться приказам этого валузийца? Перед нами дьявол, а не человек! Давайте спасем себя!”
“Глупцы!” голос Человека в
