вам, что Братству Богини будут возвращены все принадлежащие ему земли и вся собственность. Вы получите назад своих храмовых рабов, дабы освободить от работы руки истинно верующих, чтобы они могли держать в руках посох проповедника или меч бойца за веру. Воины-послушники Братства богини Уранами войдут в состав армии в качестве отдельных отрядов, но они будут подчиняться имперским военачальникам. Всё.
Из речи князя, жрецам Братства прочнее всего запомнились слова о возможности сохранить свои земли и своих рабов. Для большинства из них это было самым главным. Жрец по имени Ноланг внимательно взвешивал каждое слово произнесённое Чже Шеном. Отдавая должное мудрости князя как государственного мужа, он не мог уяснить одного.
– В таком случае, какие же цели ты преследуешь, стремясь вернуть добро Братства его прежним хозяевам, если не ищешь выгоды для себя? – спросил Ноланг.
– Мы преследуем единственную цель – объединить все известные народы в одну державу под рукою И-Лунга, которая простиралась бы от вечерних стран на Закате до вод Великого океана на Восходе, и от полуночи до крайних пределов Йоностана. Для этого нам нужны не только огонь и меч. Нужно, чтобы все племена и народы осияла истинная вера. А это цель достойная вашего Братства. Разве, не завещала вам Уранами, что тот, кто неискренен в вере и упорен в заблуждении, должен быть превращён в прах под ногами её последователей?
С этими словами Ноланг и другие не то, чтобы согласились, но сочли их достойными внимания.
– Сиятельный князь Чже Шен,– проговорил Лушань,– сказал нам, что он и жрицы-Посвящённые Феникса возьмут под своё покровительство только тех, кто примирится с властью. Насколько я понял, все другие не получат поддержки?
Чже Шен согласно наклонил голову.
– Следовательно, теперь задача каждого из нас обдумать это предложение. Хотя лично я за то, чтобы принять его.
– А как же наше Братство, достопочтенный Лушань? – сквозь зубы процедил Мозерс. Жрец буквально задыхался от мысли о том, что ему придётся кому-то подчиняться кроме избранного Верховного жреца.
– Разве ты не слышал, преподобный брат Мозерс,– невозмутимо ответил тот,– что могущественный круг жриц-Посвящённых Феникса и князь Чже Шен, обещают всем братьям своё высокое покровительство и заступничество перед лицом государя.
– Это значит, что Братству снова будет открыта дорога наверх,– вступил в разговор Ноланг,– и нашему делу ничто не угрожает. К тому же,– тут в его голосе зазвучали металлические нотки,– нам надлежит, прежде всего, позаботиться о сохранении достойного положения жрецов Братства богини Уранами в управлении государством.
– Совершенно справедливо,– поспешил поддержать Ноланга, Шавкар. Лушань, почувствовав поддержку остальных, обернулся к Мозерсу и, одними уголками губ, выдавил из себя слабую улыбку.
– Я считаю, что наш сегодняшний совет, надо закончить следующим уговором,– продолжил разговор Лушань.– Перед ликом великой богини Уранами наше Братство клянётся примириться с новым государем и помогать всем его начинаниям в утверждении истинной веры. Ты же князь, и вы, божественные Посвящённые, должны обещать нам перед ликом Феникса-Мироздателя, заступничество и покровительство, и оградить наше Братство от различной несправедливости!
Чже Шен посмотрел на жриц-Посвящённых, и те, кивнули головой в знак согласия с решением глав Братства Богини. Тогда Лушань встал и поднял руки, чтобы благословить собрание.
– Братья мои, вы божественные Посвященные Феникса, и ты князь, я полагаю, что наше соглашение,– тут он едва поперхнулся,– освящённое мудростью самой богини Уранами дочери Феникса-Мироздателя, состоялось. Полагаю, что теперь нам необходимо немного подкрепиться.
С этими словами он проследовал к выходу, приглашая князя и обеих женщин проследовать в одну из храмовых трапезных. За ними, покидая святилище, последовали остальные. В опустевшем зале в последний раз вспыхнул и потух силуэт Феникса.
Глава 18
Начальник Тайной Стражи господин Сюманг размышлял о полученном им от самого И-Лунга накануне коронации задании. Дело касалось участи Каджи, сидевшего взаперти под усиленной охраной. Требовалось любой ценой устранить возможность занятия престола незаконнорождённым отпрыском покойного государя. Но сделать это надо было так, чтобы не бросить тень на самого И-Лунга или кого иного из его ближайшего окружения. Судя по всему, об этом поручении нового государя не знал даже могущественный князь Чже. А может он знает, но делает вид, что ему ничего не известно.
От невесёлых мыслей Сюманга била нервная дрожь. Ведь если он не исполнит воли И-Лунга, то новый повелитель не пощадит его. Нужно было срочно что-то предпринять. Но что?
Сюманг взял колотушку, сделанную в виде кисти из жёстких волос тайгетского яка, и ударил в висевший в комнате гонг.
– Эй, кто-нибудь! Позовите Химчена! – приказал он, прибежавшим на звук гонга двум писцам его ведомства. Они поклонились и направились выполнять распоряжение начальника. Вскоре явился сам Химчен.
– Вы хотели меня видеть, мой господин!
– Да! Садись,– махнул рукой Сюманг.– Помнится, что ты у нас самый мудрый и самый опытный из всех, кто находится на службе нефритового престола. Мне нужен твой совет в одном очень важном и тайном деле. Слышишь – тайном!
– Позволите узнать – о чём идёт речь?
Химчен сидел на подушке, наблюдая, как его начальник мечется по комнате, словно зверь в клетке. Сюманг несколько раз бросил загадочный взгляд на подчинённого. Он продолжал мерить комнату, шагая из угла в угол. Наконец, он немного успокоился и уселся напротив Химчена.
– Это касается Каджи,– выдохнул он полушёпотом и напряжённо уставился на собеседника.
– Вот как? – пожевал губами Химчен. Он ничем не выдал охватившего его чувства страха. Мастер тайного сыска был