– Да, – сказала Дертоса. – Я поняла.
Туризинд поднялся и, ни слова не прибавив, ушел в темноту. Дертоса долго сидела в неподвижности, пока сон не сморил ее.
* * *
Нападение произошло на рассвете, в странный, серый, как будто несуществующий час между сном и пробуждением, когда сновидения становятся хрупкими и легко рвутся, превращаясь в кошмары наяву.
Кусты, окружающие небольшую поляну, где горел костер, вдруг буквально вскипели: отовсюду полезли бесшумные твари. Они действовали слаженно, как будто ими руководил единый, разум. Одновременно выскочили на поляну, одновременно набросились на сгрудившихся вокруг костра людей.
Туризинд проснулся от громкого выкрика:
– Гоблины!
Он схватился за меч и вскочил на ноги. Сна как не бывало. Прямо на него напирало гигантское существо, заросшее густым темно-бурым волосом. Ручищи монстра сжимали кривые мечи. Крохотные глазки яростно горели багровым пламенем. Гротескный облик чудовища устрашал именно сходством с человеческим; однако все в гоблине было преувеличением или искажением оригинала; он казался отражением человека в кривом зеркале. Рост его превышал рост Туризинда в полтора раза; черты лица представляли собой расплывшееся и смазанное подобие обычного мужского лица. Мощная мускулатура пугала не столько таившейся в ней силой, сколько чрезмерностью, невозможностью.
Тихо рыча сквозь оскаленные зубы, монстр надвигался на Туризинда. Наемник быстро наклонился, уходя от удара, и выпрямляясь, увидел, что еще одно чудовище атакует Конана.
Тот отбивался уверенно; и то, как он орудовал мечом, свидетельствовало о давней привычке. Жуткий вид гоблина не устрашал Конана ни в малейшей степени. То ли у человека, причастного к тайной страже герцога, не было воображения, то ли он попросту привык иметь дело с нелюдями.
Тем не менее, Конану приходилось туго: монстр превосходил его ростом более чем на две головы. Даже высокому, широкоплечему киммерийцу непросто было отбиваться от нависающей над ним громадины.
Куда ни бросишь взгляд, повсюду кишели гоблины. Их, как казалось в первое мгновение, было невероятно много: их бугрящиеся мышцами косматые тела заполонили всю поляну.
Туризинд поймал себя на том, что оценивает ситуацию взглядом командира, имеющего под началом целый отряд: так, бывало, он осматривался по сторонам, когда его наемники сталкивались с неприятелем неожиданно, в неудобном для сражении месте.
«У них есть свой командир, Гайон, – одернул себя Туризинд. – Твоя задача – заботиться о себе, Конане и особенно о Дертосе».
На мгновение он представил себе Дертосу в лапах у гоблинов, и ужас захлестнул его. Туризинд усилием воли подавил видение. Только этого еще не хватало – распереживаться во время боя! Такого не должен позволять себе ни один новичок.
Туризинд не стал отбивать новый удар своего противника. Он опять нырнул под кривой зазубренный клинок, мелькнувший в руках у гоблина. Чудовище, следует отдать ему должное, орудовал своими мечами исключительно ловко. Это производило основательное впечатление – особенно если учесть огромные размеры и неуклюжее телосложение гоблина.
Краем глаза Туризинд все время следил за Дертосой, но девушка пока что оставалась незамеченной. Она пряталась в кустах, среди колючих веток, покрытых огромными пышными цветами. Это растение цвело почти все лето. Туризинд не знал его названия. Он вообще мало интересовался растительным и природным миром – разве что с точки зрения гастрономической: как всякий бывалый наемник Туризинд превосходно разбирался, что съедобно, а что – нет, и особенное значение он придавал ядовитым растениям.
Цветы, среди которых пряталась Дертоса, были как раз из числа ядовитых, и при том – исключительно красивые. Если их собрать в букет и преподнести какой-нибудь дерзкой красавице, то одной ночи, проведенной в одной спальне с роскошным букетом, будет довольно для того, чтобы розы навек увяли на щеках красотки.
Туризинд, впрочем, надеялся на то, что Дертосе недолго сидеть в этих кустах. Сражения, подобные этому, не длятся долго. Кроме того, Дертоса – не вполне человек. Кто знает, какое влияние оказывает аромат этих цветов на болотное племя! Может быть, для болотницы он будет бодрящим, а не убийственным.
Странно, но гоблины действительно не замечали девушку. Да и сам Туризинд, хоть и знал, где она прячется, скоро перестал ее видеть. Похоже, Дертоса в совершенстве овладела искусством становиться невидимой и сливаться с окружающей природой, как это делают друиды. Что ж, тем лучше. Одной заботой меньше. Туризинд с удвоенной яростью набросился на своего противника. Он пырнул того мечом в бок.
Клинок заскрежетал, как будто Туризинд ударил по камню. Тело гоблина оказалось исключительно твердым.
Туризинд отскочил. Гоблин громко расхохотался. Что ж, у него были все основания для веселья.
Туризинд бросился бежать. Он домчался до Конана. Тот сосредоточенно уходил от ударов и, казалось, не обращал внимания ни на что иное. Однако Туризинда он приметил сразу.
– Становимся спина к спине, – пропыхтел Конан. – Не давай им добраться до тебя. У них клинки отравлены.
Туризинд содрогнулся. Об этой возможности он даже не подумал. Но теперь, после того, как Конан обратил его внимание на это обстоятельство, Туризинд заметил: действительно, изогнутые лезвия мечей у гоблинов слегка светились темно-красным.
– Магия! – прошептал Туризинд.
– Просто яд! – рявкнул Конан, уклоняясь от очередного удара.
Кругом кипели десятки маленьких схваток. Один из людей Гайона уже корчился на земле. Лицо несчастного почернело, глаза вылезали из орбит. Гоблин, сумевший нанести ему удар, с торжеством наблюдал за агонией жертвы. Затем чудище наклонилось над умирающим человеком и, не дождавшись, пока жизнь окончательно покинет его, схватил еще трепещущее тело.
Монстр разинул клыкастую пасть и откусил большой кусок от бока умирающего. Тело содрогнулось в последний раз и затихло. Захлебываясь кровью, путаясь пальцами в сизых кишках, монстр поглощал труп убитого врага и рычал, отгоняя остальных, привлеченных запахом свежей крови.
Туризинд не в силах был смотреть на это.
«Они как звери, – думал он, – свирепы и кровожадны. Но при том не теряют рассудка. Они очень опасны».
Гайон, судя по всему, уже не раз имел дело с этим племенем. Граф и большинство его воинов держались той же тактики, что и Туризинд: всеми силами уходили от мечей, бегали по поляне, уклонялись, ныряли, перекатывались по земле – словом, избегали любого соприкосновения с опасным противником. И выжидали. Последнее было для Туризинда совершенно очевидно.
