Волки переговаривались между собой, но звук озеро не передавало. Стражники несмело возражали, просительно заглядывая им в лица, но те от них отмахнулись. Один из Волков, совсем молодой, вышел в круг и потянул из ножен меч. Аля замерла. Какое тут «не отводите глаза», — зажмуриться и то сил нет, так оцепенела от ужаса.
Дань дернулся, словно хотел обернуться и посмотреть на Волков, но передумал и медленно, с трудом опустил голову ниже. Уставился в землю. Парень взмахнул мечом. Крик родился внутри Альки, но застрял в горле, закрывая воздух — вырвался только хрип. Лезвие опустилось на шею Даня, и девочка потеряла сознание.
Очнулась она в стороне от озера и рывком села. Закружилась голова, но на это плевать. Аля с надеждой посмотрела на ребят: может быть, ей просто приснился кошмар? И тут же поняла — правда! Даня убили. Она зажала рот ладошкой, чтобы не застонать.
— Очнулась? — повернулся к ней Славка. — Надо идти.
Аля послушно встала, бездумно ухватила мешок — так могла бы двигаться кукла. Остальные тоже поднялись.
— Подождите! — Рик вернулся к озеру. Впрочем, теперь это был просто тонкий слой воды, сквозь которую проступали камни. Кадет обмакнул туда палец и лизнул. Алю затошнило. — Надо набрать, у нас фляги пустые.
— Ты что?! — отшатнулся Алешка. — Это пить?!
— Это — просто вода! Серебрянки нет! А сколько мы по пещере плутать будем — неизвестно.
— Влад, флягу дай, — протянул Славка руку.
— Я сам! — резко ответил тот и пошел к Рику.
Рик оказался прав. Шли четвертый день — впрочем, ночи отмечали длинными привалами — и точным ли был календарь, никто не знал. Вчера закончилось вяленое мясо, на сегодня остались несколько сухарей и фляжка воды, той самой, из ведь-озера. Мешок полегчал, но уставала Алька все сильнее и сильнее. Тошнота и головокружение почти не прекращались.
Они проходили потрясающие места — высокие сводчатые пещеры, леса из сталактитов, раз даже видели золотую жилу, выходящую прямо на стену Лабиринта, но это Альку не интересовало. Над головами плыли нарисованные цветы, райские птицы и драконы — большие крылатые; мелкие, похожие на змей; толстые, с маленькими крыльями. Алькиных же сил хватало только на то, чтобы тупо идти вслед за ребятами и не плакать.
После ночевки вставать было невыносимо. Спать на камнях жестко и холодно, сбивались в кучу. Дрова кончились. Пытаясь согреться, за несколько привалов сожгли все. Альке стало все равно, лежит ли рядом Алешка. Она даже скорее желала оказаться подальше от него — такой замученной и грязной себя ощущала. Волосы повисли сосульками вдоль лица, умываться воды не хватало.
— Привал, — сказал шедший впереди Рик.
Они снова вышли из узкого прохода в пещеру. Аля тут же рухнула рядом со стеной.
— Вот, — Славка потряс ее за плечо и протянул фляжку. — Только немного, это последняя.
Вода растворилась еще в пересохшем рту, даже не скатившись в горло — так показалось Але, но Славка уже отобрал фляжку. Девочка с жадностью посмотрела, как пьет Сима, и снова легла. Сил больше не было.
…Алешка ждал, когда Славка вытащит меч и скажет: «Ну, встали!» Ему обязательно надо устать еще сильнее, чем сейчас, иначе не уснет. Засыпать, видя над собой свод пещеры, страшно. Казалось, что он снова в подвале у Ласка и ждет, когда придет управляющий. Наваждение просачивалось в сны, и Алешка просыпался от собственного крика. Ему было неловко перед ребятами, которых наверняка будил, но поделать ничего он не мог. Нашелся только один способ — устать до изнеможения. В тренировках это удавалось запросто, Славка с каждым днем становился все жестче. Алешку это настораживало, но тот больше не вступал в откровенные разговоры. А сам он не считал правильным лезть в душу, хотя обида давно прошла — после смерти Даня это стало казаться таким мелким и глупым...
— Слушай, Лешка, а ты чего это ни разу не спел про моральные страдания? — толкнул его плечом сидящий рядом Влад. — Я думал, после взбучки от управляющего совсем того...
— Чего — того? — поморщился Алешка.
— Ну, того, — Влад жестом изобразил нечто непонятное.
Отвечать Алешка не хотел, но Алька с интересом вскинула голову и уставилась на него.
— Много чести Михану будет.
— Интересный подход, — не отставал Влад.
— Ладно, встали, — сказал Славка.
Алешка поднялся, потащил из ножен меч. Даже странно, как он успел привыкнуть за эти дни к оружию.
…«Кому же досталось мое воспоминание?» — оглядывая ребят, думала Аля. За прошедшие дни она откопала в собственной биографии немало моментов, оглашать которые у нее не было желания. Перевела взгляд на Славку и вспомнила о Дане. Славкино спокойствие бесило, да так, что хотелось огрызаться на каждое слово. Так бы Алька и делала, если бы не понимала истинную причину раздражения. Славкино равнодушие подчеркивало, что в смерти Даня виновата только она сама.
— Лешка, ну что ты кидаешься, как на амбразуру? У тебя меч, а не автомат, — выругался Славка.
Аля взглянула на Алешку. Ну, вот и еще одно воспоминание, не предназначенное для других.
— Хватит на сегодня, — буркнул Славка.
— О чем задумалась? — Сима села рядом и внимательно всмотрелась в осунувшееся Алькино лицо.
— О воспоминаниях.
Сима нахмурилась. А Влад так вообще покраснел — видно, было что вспомнить. Славка прикрыл хвост саламандры ладонью, заставляя его гореть чуть тише, и предложил:
— А может, того, определимся? В смысле, кто чье вспомнил. А то так и будем друг на друга, как бараны, пялиться.
— У меня было твое, Рик, — быстро сказала Аля, чтобы никто не успел возразить. — Я видела отражение маленького мальчика. Тебя.
Тот напряженно взглянул на нее, и Алька поспешила добавить:
— Ты бежал за мамой по большому залу с блестящим, как зеркало, полом. Этот зал потом еще в ведь-озере мелькал.
Рик улыбнулся — но как-то жалобно:
— Догнал?
— Нет.
— Я так и думал!
Алька поразилась. Такого лица у Рика она еще не видела: растерянного, с широко распахнутыми глазами. Сейчас он был очень похож на того ребенка, увиденного в отражении.
— Она красивая, правда? Моя... мама, — чуть с запинкой спросил Рик.
Алька рассеянно кивнула, и тот отвернулся, явно не желая продолжать разговор.
— У меня было либо Алькино, либо Симино, — сказал Алешка, и девочка вздрогнула. — Во всяком случае, я не представляю, чтобы кто-то еще мог рассматривать веер.
— Какой веер? — удивилась Аля.
— Такой, — жестом показал Алексей нечто вроде полукруга. — Желтый, а на нем красный круг. А с обратной стороны наоборот.
— Это тэссен, — улыбнулась Сима. — Складной боевой веер, его носили самураи. В нашем роду он передается из поколение в поколение. Аль, а ты боишься высоты?
