Сергей Иванов - Тесен мир

Плот продолжал без спешки, зато уверенно пробираться через рощу, сквозь редеющие деревья, изредка выступавшие из мглы в самой близи бревенчатых бортов, мокрых от брызг и выпавшей росы. Кроме пластунов, в мысле-облаке Зиистали мелькать тени побледнее и, как правило, крупнее, знаменуя возвращение в рощу болотных тварей, и наверняка их привели с собой пластуны. Уже дважды с ветвей срывались удавы-пиявки, нападая ца гребцов, – предупрежденные ведьмой, огры встречали чудит клинками, рассекая на куски. Затем между стволов скользнул на кожистых крыльях огромный волк-вампир, прирученный и выдрессированный теми же пластунами, но угодил под сдвоенный выстрел и кувыркнулся в воду, не долетев до плота совсем немного. И двух его хозяев сняли с веток огрские стрелки, хотя на каждого пришлось потратить по несколько игл. Еще троих отыскали в тумане разведчики, прикончив без промедления, почти без шума, а сами кожедеры, разумеется, не подали голосов.

Правда, и одного Барса серьезно подранили в этих скоротечных отчаянных поединках – болотные крысы умели огрызаться. Затем показал характер Леопард, решив действовать на свой риск. В результате угодил в стандартную пластунскую ловушку и еле (хотя доблестно) из нее вырвался, зарубив двоих, чтобы тут же увязнуть в исполинском слизне-падальщике, растянувшемся меж ветвей. Пришлось его родичу спешить на выручку, теряя драгоценные минуты. Но в таких делах редко обходится без накладок. В целом же разведчики справились со своей задачей отлично, в лучших огрских традициях.

Когда уже подплывали к опушке, невдалеке раздался шумный всплеск, тотчас дополненный придушенным хрипом, словно бы кто-то из невидимых преследователей угодил на завтрак подводному чудищу, не рассчитав силы. Затем опять стихло, однако ненадолго.

Обстановка сменилась внезапно, разом. Только что вокруг было безмолвие, и вдруг налетел ветер. Тревожно зашелестела листва, наполняя воздух гулом, заскрежетали ветви, сталкиваясь друг о друга, закачались стволы. Похоже, пластуны впрямь управляли погодой, за многие века овладев чарами, потребными для их промысла, – во всяком случае, Это относилось к их адептам. Да и болотные чудища не повинуются кому попало.

Наконец плот миновал опушку, на выходе из леса прихватив разведчиков, соскользнувших на лианах, и по узкой протоке стал протискиваться между предательскими берегами, заросшими унылой осокой. Отсюда начинались болота, серые, жуткие, где бездонная, затянутая ряской трясина чередовалась с колючими кочками, вкраплениями камыша и гроздями уродливых кустов, а отовсюду неслись звуки чужой жизни, почти всегда опасной, нередко – смертельной.

И вот тут пластуны взялись за огров всерьез. Обычная их тактика не возымела успеха, а туман, как выяснилось, больше мешал самим, поэтому они, отбросив скрытность, открыли пальбу из громоздких и шумных своих трубок, пока что целя на звук, а попадая чаще в борта, где вязли их стальные колючки. Но белесая мгла уже разгонялась порывами ветра, разрывалась ими в клочья, катилась тяжелыми клубами прочь, открывая угрюмую пустошь, которую избегали посещать даже туземцы. И значит, выстрелы пластунов делались опасней. Сколько ни хоронились огры за деревянными укрытиями, на плоту вскоре появились новые раненые. А где прятались враги, определять удавалось с трудом, несмотря на частые вспышки, настолько хорошо сливались пластуны с местностью, иногда выбирая совершенно неожиданные места. А ведь среди здешних огров не было дальтоников – ни одного!..

Пришлось Зие удвоить число стрелков, сняв с гребли еще нескольких. Впрочем, на продвижении судна это почти не сказалось – уж сил у здешних крепышей было в избытке. А особенно старался Парис, конечно же, поставленный Коброй на самое почетное место – корму. Вот тут пригодилась его мощь, почти богатырская. Вместе с троицей своих любимцев, разместившихся неподалеку, он вполне заменял мотор средней мощности и, похоже, очень этим гордился, Зато править судном Зия доверила собственным фаворитам.

До сих пор защитники плота обходились иглометами, чтобы не высвечивать раньше срока бойницы в бортах, и пока что эти самоделки немногим уступали оружию нападающих. И дело даже не в принципе его устройства, основанного на взрывах. Преуспев в химии, болотники, к счастью, остались никудышными металлургами, так и не привыкнув иметь дело с огнем, – а потому стреляющие трубки пластунов были исполнены коряво, что сильно сказывалось на качестве стрельбы. Другое дело, если бы эти стволы сработали огры. (Точнее говоря, кэнты, наученные ограми.) Тогда трубки вполне могли бы поспорить с лучеметами, а кое в чем превзойти их, например в дальности. И пушки пластунов, где не требовалась такая точность подгонки, это успешно доказывали.

Вот подпускать кожедеров ближе было опасно. Если они смогут дошвырнуть до плота ручные бомбы, огров уже ничто не спасет. Но кольцо пластунов постепенно сжималось, и оказалось их вокруг на удивление много, хотя, по заверениям Эрика, это был лишь авангард, далеко опередивший главные силы. Чтобы сдерживать наседающих врагов, Кобре приходилось подключать к стрельбе все новых гребцов и пустить в ход все огнестрелы, накопленные за здешнюю жизнь, а припасов к ним, кстати, было не много. То есть Зия с самого начала предполагала бегство как один из вариантов исхода, но кто же знал, что оно станет исполняться с такой помпой!..

Вскоре на гребле остался лишь Парис с теплой своей компанией да двое-трое одиночек из самых крепких. Еще несколько огров старались изо всех сил, ежеминутно поворачивая махину плота, чтобы провести ее по извилистой протоке. А издали уже доносился тягучий гул, стремительно нарастая, – и не хотелось даже гадать, во что это вскоре выльется. Если таков авангард, то чего ожидать от главного войска?

Но все же первыми, как и обещал Эрик, подоспели «плавунцы». И уж эти машины, конечно, были оснащены «ночными глазами», а их экипажи не постеснялись пустить приборы в ход, проясняя окрестную мглу. Засверкали короткие вспышки очищая ближнее пространство от живности, более или менее опасной, но прежде всего – от затаившихся кожедеров. Против озерной техники они оказались столь же уязвимы, как Против Зииных чар. Впрочем, пластуны тоже ведь не чужды Прогрессу, и вскоре огры, видимо, узнают, насколько далеко он тут зашел.

Затем три «плавунца» поднырнули под плот и, чуть приподняв его на шипастых колпаках, сразу прибавили махине скорости, наконец сменив изнемогающих гребцов, – словно троица здоровенных рыбин, на коих, по представлению древних, покоилась родимая твердь, свободно плавая по мировому океану. (Кто тогда знал про Второй Материк?) Остальные машины, числом семнадцать, развернулись в плотный ряд и через болото двинулись навстречу пластунскому войску, избе гиблые места, точно по наитию.