Конлан взглянул на Райли, которая сидела — слёзы всё ещё текли по её лицу — удивлённая его словами.
Удивлённая тем, что ей это небезразлично.
Хотя она и говорила себе, что ненавидит его, она видела в нём королевское величие, даже в стоящем на полу на коленях. Положение, которое унизило бы любого другого мужчину, не умалило в нём царственности.
Господство.
Она попыталась дышать сквозь тяжесть в груди… сквозь комок в горле.
Следующие его слова выбили из неё остатки воздуха.
— Я, Конлан из Атлантиды, Высокий Принц Семи Островов, посему устанавливаю, что ритуал выбора спутника жизни более не должен применятся к тому, кто того не желает. И я отказываюсь от него. Как король, я сделаю свой выбор сам.
На сей раз вздох за её спиной был громче, и её собственный повторил его. Аларик смертельно побелел и ухватился обеими руками за край стола. Райли заметила всё это только краем сознания; взгляд её был прикован к лицу Конлана.
Она не могла вымолвить и слова.
Он начал вставать, поднимая её вместе с собой, и обвил рукой её талию.
— Я делаю свой выбор сейчас. Я выбираю её. Я выбираю Райли Элизабет Доусон, анэшу, человека, быть моей женой и королевой.
Он повернулся к Райли, взгляд его был полон восторга.
— Если она возжелает меня.
Прежде, чем Райли смогла сказать хоть слово, вмешался Аларик.
— Нет, ты этого не сделаешь. Ты ни от чего не откажешься. Иначе обречёшь Атлантиду и человеческий мир на второй Катаклизм.
Аларик горько ей улыбнулся, затем снова уставился на Конлана.
— И твоя женщина-человек умрёт.
Будто вторя его пророчеству о гибели, по комнате прокатился раскат грома, и разряд молнии ударил в Аларика.
У Конлана перехватило дыхание, и он машинально кинулся через комнату к Аларику, в то время как в направлении жреца воздух прорезал следующий энергетический разряд.
— Что за девятый адов круг? — выкрикнул он, поздно спохватившись.
Ярко-зелёная вспышка огня врезалась в смертельную точку Аларика. Священник засветился будто наэлектризованный, руки задёргались как у какой-то одержимой дьяволом марионетки.
Конлан услышал, как позади него вскрикнула Райли, но был нейтрализован природным током, мчащимся по воздуху в Аларика.
Продолжалось это часы или всего лишь секунды. Сказать было нельзя. Время приостановилось на пике разбушевавшейся энергии.
Затем парализующий луч силы исчез столь же внезапно, как и появился. Вэн и Джастис с криками вбежали в комнату, в то время как Конлан прыгнул вперед и поймал падающего Аларика.
Он положил бесчувственное тело жреца на стол и обернулся, тяжело дыша, чтобы помочь Райли.
Она стояла, пойманная в ловушку, между Вэном и Джастисом, которые держали её за руки и чьи мрачные лица предупреждали, что ими владело единственное желание — кого-нибудь покалечить.
Конлан вышел из себя от этой идеи.
Он двинулся к Райли.
— Убери от неё свои руки или следующее, что ты почувствуешь, будет мой ботинок на твоей заднице, — зарычал он на брата.
— Ага? И что конкретно ты защищаешь? Женщину—эмпата, которой хватило сил остановить тебя на пляже, а сейчас нейтрализовать Аларика?
У Райли перехватило дыхание.
— Что? Ты шутишь? Как я могла сделать такое?
Денал проговорил из прихожей:
— Леди Райли никогда бы не…
Бастиан прервал его.
— Заткнись, мальчишка. Этот вопрос вне твоих знаний.
Шаги Конлана стали менее уверенными. Он знает ее. Он был в её душе, чёрт побери. Но верно и то, что она была весьма разъярена, а затем Аларик…
— О чём ты думаешь? — выкрикнула она. — Почему так смотришь на меня? Ты не можешь в самом деле полагать, будто бы я…
Хриплый голос за Конланом прервал её возражения.
— Она говорит правду, Конлан. Она не имела к этому никакого отношения.
Конлан повернулся и увидел, как Аларик с искажённым и бледным лицом поднимается на столе, чтобы сесть.
— Это был знак от Трезубца. Он готов к тому, чтобы его нашли.
Конлан резко выдохнул, голова его едва не пошла кругом от облегчения.
— Райли, я…
— Нет, — произнесла она бесчувственным голосом. — Попридержи свои распрекрасные речи. Ты только что доказал, что я ничего для тебя не значу.
Она отдёрнула руку, освобождаясь от Вэна, и с высоко поднятой головой повернулась и направилась к выходу. В дверном проёме она остановилась и произнесла, не глядя на него.
— Я снова чувствую Райзена. Если я могу помочь тебе определить его местонахождение, я сделаю это. Ради Квинн. Ради бунта.
Конлан попытался проникнуть в её чувства, но — гораздо хуже захлопнутых щитов — всё, с чем он столкнулся в её сознании, было отчаяние.
— И держись подальше от моего разума, Конлан. Всё кончено.
Денал, окинув всех взглядом, отважился высказаться.
— Что мы теперь будем делать?
Аларик ответил.
— Теперь мы будем ждать следующей волны, чтобы я смог определить местонахождение Трезубца.
Бастиан впечатал свой кулак в стену.
— А затем мы открыто пойдём драть задницы Дому Микен.
Конлан стоял там с кишками, кровоточащими на пол, а женщина, послужившая причиной этого, покидала зал и его жизнь. Он обнажил свои зубы в рыке.
— Верно, Бастиан.
— Верно.
Анубиза подняла голову от безвольного и окровавленного тела — жалкого подобия генерала Варравы и зашипела. Волнение в элементах прошло сквозь её разум, как свежий ветерок, прогоняющий зловоние смерти с поля битвы.
Она не выносила свежие ветра.
Пришло время заставить Варраву поработать.
Райли сидела на кушетке в игровой комнате, пустота переполняла её — островок тишины посреди лихорадочных приготовлений к сражению. Они с Алариком провели вместе целый день, пытаясь определить местонахождение Райзена и Трезубца. Время от времени в моменты, когда Трезубец играл в опасную игру кошки-мышки со жрецом, она соприкасалась с эмоциями похитителей, к сожалению отрывочно.
Наконец, на закате вспышки энергии стали мощнее. Аларику удалось отследить их, и более сильный эмоциональный сигнал, который она почувствовала от Райзена и его воинов, помог триангулировать[11] их местоположение.
Теперь оставалось только ждать. Она была не в состоянии обработать такое количество яростных эмоциональных подъёмов и спадов и потому решила прекратить попытки.
После того, как она весь день стойко игнорировала Конлана, он, наконец, ушёл, чтобы помочь в приготовлениях к охоте на Райзена и Трезубец.
