Лапа Маджа их не шевелила. Не делал этого и ветер. Ветра не было вовсе.
Пока одиночные песчинки выбирались из-под мизинца выдра, возле большого пальца воздвигался маленький вал. Песок совершенно самостоятельно перемещался в субширотном направлении.
Джон-Том положил ладонь на горячую поверхность, увидел тот же феномен и ощутил, как на затылке вздыбились волосы.
– Ползучки хреновы, – пробормотал выдр, вставая и отряхивая лапы.
– Какое-нибудь подземное смещение, – предположил Джон-Том. – Или под песком кто-то живой.
Последняя гипотеза показалась неприятной, и он поспешил ее отвергнуть. Пока у них не было никаких доказательств, что эта страна обитаема.
– Это еще не все. – Мадж показал назад. – Видишь тот холм? Вон тот, мы вчера через него перешли. Чертовски забавно, верно?
Джон-Том и Розарык напрягли зрение, чтобы рассмотреть пейзаж дальней родственницы Серенгети[2].
– Теперь он ниже.
– Так это ж естественно, Мадж. Мы отошли от него, вот он и уменьшился.
Выдр упрямо покачал головой.
– Чертовски быстро уменьшился, кореш. – Мадж надел котомку и двинулся дальше. – И вот еще что. Вам не показалось, что мы топаем вниз по склону?
Джон-Том не пытался скрыть замешательства. Взмахом руки он указал на западный горизонт.
– О чем ты говоришь? Мы на ровной земле.
– Я – не на ровной. – Выдр напряг мозги, чтобы передать ощущения словами. – Чтой-то тут не так, шеф. Нюхом чую.
В тот вечер нюх пригодился выдру больше, чем вестибулярный аппарат. Обнаружив на песке темное пятно, он вырыл ямку и был вознагражден струйкой удивительно чистой воды.
Странникам хватило терпения наполнить мехи, и лишь после этого они утолили дикую жажду. Эту ночь решено было провести у источника влаги.
Ощутив, как его трясут, Джон-Том разлепил веки и сонно уставился во мрак. Над ним высился силуэт встревоженного Маджа.
– Приятель, не мешало бы тебе глянуть кой на что.
– Среди ночи? Сбрендил?
– Надеюсь, чувак, – прошептал выдр. – Всей душой надеюсь.
Джон-Том вздохнул и отбросил накидку. И обнаружил, что выплевывает песок. Над лагерем сияла полная луна, освещая котомки, оружие и частично зарытые в песок ноги Розарык.
– Ночью ветер поднялся, вот и все. – Он поймал себя на шепоте, хотя понижать голос вроде было ни к чему.
– Да неужто ты чувствуешь ветер?
Джон-Том послюнил и поднял палец.
– Нет. Полный штиль.
– Тогда полюбуйся на свои копыта.
Джон-Том внял совету и увидел, как его ступни обтекает песок, движущийся намного быстрее, чем вчера. Юноша отдернул ноги с такой поспешностью, будто эти крошечные зернышки кварца обладали зубами.
– Посмотри вокруг, приятель.
Да, движение песка к западу намного ускорилось. Казалось, оно убыстряется на глазах. Безостановочное смещение сопровождалось сухим шорохом трущихся друг о друга крупинок.
В конце концов голоса разбудили тигрицу.
– Что тут твохится?
– Не знаю, – проворчал Джон-Том, следя за движением. – Песок ползет, к тому же гораздо быстрее, чем вчера. И я вовсе не уверен, что хочу знать, в чем тут причина.
– Может, лучше вехнуться? – Розарык вытряхнула песок из сандалий и принялась обуваться.
– Вернуться нельзя. – Джон-Том натянул сапоги. – Если пойдем назад, то прости-прощай Яльвар, Глупость и, конечно, лекарство для Клотагорба. Но я не желаю никого из вас принуждать. Розарык, ты меня слушаешь?
Она не слушала, а показывала на запад.
– Кажется, намечается альтехнатива. Мы уже не одни.
Цепочка верблюдов, обнаруженных тигрицей, еще не поравнялась с ними, но шла параллельным курсом. Расхватав вещи, троица бросилась наперехват каравану. Солнце уже готовилось взойти на небосклон и принести с собой не только желанный свет, но и абсолютно никому не нужную жару. А песок вокруг бегущих все смещался, неуклонно смещался к западу.
Верхом на верблюдах ехала разношерстная компания грызунов – сумчатые крысы, полевые мыши и другие обитатели пустыни, сильно смахивающие на усатых карликов-бедуинов. Подбежав к головному верблюду, Джон-Том хотел отвесить легкий поклон, но оступился и едва не растянулся на песке.
– Куда вы так торопитесь?
Крыс не удостоил его ответом. Зато заговорил верблюд:
– Мы идем в Красный Камень, человек. Сейчас там собираются все пустынники. – Величавые манеры Джон-Томова собеседника вполне соответствовали повадкам дромадеров. Он сплюнул влево, и юноша едва успел увернуться от сгустка зловонной слюны.
– Кто вы, путники? – полюбопытствовал крыс. Подобных ему на верблюжьей спине могло уместиться полдюжины.
– Чужие в этой стране.
– О да, это вполне очевидно, – заметил верблюд.
– А почему все идут в Красный Камень? – спросил Джон-Том.
Верблюд оглянулся на своего наездника и печально покачал головой.
– Неужто не знаете? – удивился крыс.
– Чувак, ежели б знали, разве б спрашивали? – сказал Мадж.
Крыс широко развел передними лапами.
– Наступило Стечение. Пора, когда нити волшебства, связующие эту землю, стягиваются в один узел. Пора обращения времени.
– Что это значит?
Крыс пожал плечами.
– Не требуй у меня объяснений. Я не чародей и знаю лишь одно: если до рождения новой луны ты не укроешься в Красном Камне, то уже никогда не доберешься до него. – Он шлепнул верблюда по холке, и тот раздраженно повернул голову.
– Бартим, не надо так делать, а то пойдешь пешком. Я размеряю свою скорость, как и все мои сородичи.
– Да, но время поджимает!
– О да, только послабее, чем ты, – капризно ответил верблюд и оглянулся на приотставшего Джон-Тома. – Чужеземцы, мы встретимся в Красном Камне, а если не встретимся, то выпьем чарку за помин ваших душ.
Тяжело дыша от жары, Джон-Том перешел на шаг. По твердой земле он бежал бы еще долго, но песок мигом отнял силы. Притомились и Розарык с Маджем.
– И что же все это означает, а, Джон-Том?
– Не понимаю. Чепуха какая-то.
– Хазве ты не чахопевец?
– Я знаю свои песни, а не чужую магию. Если бы с нами был Клотагорб…
– Приятель, будь здесь его колдовское сиятельство, то мы были бы далеко отсюда.
– Ты понял, о чем они предупреждали?
Выдр сердито разрыл сапогом песчаный вал, успевший вырасти вокруг его лап.
– Они боялись. Чего – не могу сказать, но боялись, точно. Сдается, не мешало бы последовать их совету и двинуть дальше. Они надеются дотемна добраться до Красного Камня, значит, это и нам по силам. Айда, а?
Они бежали друг за другом размеренной трусцой, регулярно меняясь местами и очень редко останавливаясь пожевать чего-нибудь и глотнуть воды. Постепенно вес воды уменьшался, но в тот вечер им предстояло напиться в Красном Камне – или уже никогда не напиться, если караванщики не шутили. А в том, что они не шутили, трое путников убедились на склоне дня, не только не обнаружив города, но и потеряв из виду караван. Песок передвигался очень быстро и всякий раз, когда они переводили дух, норовил засыпать ступни.
