Он подошел ко мне вплотную.
— Печать на лоб. Защита глаз, и всего, что связано с управлением сознанием. Ключ к твоему разуму и воле.
— Печать интеллекта, — хмыкнул из-под сосны Валенок.
— Валенок, заглохни. А ты, Леха, замри.
Я закрыл глаза и застыл, чувствуя, как кисточка касается кожи между бровей. В какой-то миг мне показалось, что она проникает внутрь головы и рисует прямо на поверхности мозга. Это было такое неприятное ощущение, что я едва не отдернул голову, но в последний миг удержался.
— Все, — сказал Грег и отступил, любуясь своей работой. — Эй, не трогай! Постой еще минут пять. Пусть подсохнет.
Я снова застыл. Грег сел на землю и отпил из фляжки. Я заметил, что пальцы у него слегка дрожат, и понял, что он устал ничуть не меньше моего.
— А почему у вас не видно этих печатей? — пришло мне в голову.
— Они неактивны. Хочешь посмотреть?
— Еще как!
Грег запрокинул голову, выцеживая дистиллят до последней капли. Потом он скинул куртку и футболку, раздевшись до пояса, и картинно развел руки в стороны.
— Ого! — выдохнул я, глядя, как на его теле проступают светящиеся узоры. Их было невероятное множество. Шея, грудь, спина, руки, лицо… такое количество татуировок я видел разве что в журнале «Мир путешествий», у вождей маори. Правда, светились только некоторые из них. Особенно те, что на руках — они просто пылали! Они начинались от самых пальцев, на тыльных сторонах ладоней, и оплетал запястья до локтей. Казалось, его руки — в ажурных кольчужных перчатках, раскаленных добела. Узор был — мечи в орнаменте из трав.
— Почему мне таких не поставил? — спросил я с завистью.
— Зачем тебе? — устало сказал Грег. — Это атакующая магия. Тебе я ставил только защиту.
— А у ребят что?
— Посмотри.
— Но раздеваться мы не будем, и не надейся! — добавил Валенок.
Я повернулся влево и увидел, что печати Валенка и Ники тоже светятся. У Ники на лбу стоял крупный, тщательно выписанный знак — распахнувший крылья дракон. Только у нее одной из всех нас. Мне это показалось странным.
— Он закрепляет ее драконий облик, — объяснил Грег.
— А что, были проблемы с превращением?
— Были, — лаконично ответила она.
У Валенка, насколько я мог судить, тоже оказалось множество печатей — доспехов. Поллица закрывала необычная сплошная печать, похожая на зигзаг молнии и превращавшая его физиономию в нечто вообще невообразимое.
— Ух ты, что это?
— Классический Шлем Ужаса, — сказал Грег.
— С гвоздями, — сказал Валенок мрачновато.
— Где-то я уже слышал это название…
— Это древняя кельтская магия. Довольно широко известная.
— Так ты не сам выдумываешь печати, а берешь готовые?
Грег пожал плечами.
— Иногда. Почему бы нет, если они работают? Твои печати, Леха, пока не очень сильные. Но самое главное значение этих печатей — в самом факте их наличия. Это значит, что ты не одиночка, и что в случае твоей гибели за тебя будет кому отомстить.
— Ну спасибо, — буркнул я.
Грег наклонился, поднял лежащий на траве миниатюрный меч и рассек им огненный круг. В тот же миг все светящиеся линии, все наши печати, все знаки и цветы погасли. Остался только догорающий костер, и темнота вокруг. Мне вдруг стало зябко и неловко стоять голым на всеобщем обозрении.
— Собирайте инвентарь, — сказал Грег. — Гасите костер. Ритуал окончен.
Валенок и Ники принялись собирать в рюкзак коробки и склянки. Я быстро направился к развешанной на кустах одежде. Конечно, она была еще насквозь сырая.
— Ну и холод! — воскликнула Ники, будто только сейчас это заметив.
— Ничего, ветер попутный, через полчаса будем дома, — подбодрил ее Валенок. — Чаю выпьем горяченького!
«А меня тут бросите?!» — чуть не взвыл я, представляя, как до утра буду болтаться по лесу, ожидая первой электрички. Но похоже, именно это меня и ожидало.
— Ты не объяснил, как активировать печати? — спросил я Грега злобным голосом, кое-как натянув на себя влажную одежду.
— Проще некуда — усилием воли, собственным пламенем. А в бою они активируются сами…
Не дослушав, я ушел на берег, наклонился над водой и приказал печати — «зажгись!»
Это в самом деле оказалось совсем несложно. Через пару мгновений в воде появилось отражение светящегося знака. Сначала мне показалось, что на лбу — четырехлистник — трифолиум. Счастливый цветок клевера с четырьмя лепестками. Я пригляделся. Нет, это не клевер. Цветок по очертаниям скорее напоминал листик ряски. Или сдвоенную восьмерку. Синевато-фиолетовый свет пульсировал, то разгораясь, то почти угасая. Где-то я совсем недавно видел такую пульсацию…
— Что это за символ? — спросил я Грега, который неслышно подошел и встал рядом со мной.
— Цветок папоротника. Он усиливает собственную магию — любую, независимо от стихии. И, как ты выразился, указывает на клады.
— «Клад» — это я? — спросил я с сарказмом, представляя, как они сейчас отправятся домой, а я останусь на этом острове минимум до утра, и никому не будет до этого дела — не можешь летать, твои проблемы…
— Грег, можно спросить? — робко вмешалась Ники. — Почему ты поставил Лешке печать всех четырех стихий?
— Чтобы защита была надежнее. И чтобы никто не догадался.
— О чем? — удивилась Ники.
И тут догадался я. И мое недовольство как рукой сняло.
— Грег! Ты понял, какой я дракон, да? Какого я вида?!
Грег кивнул.
— И какой?
— Лучше об этом пока никому не знать. Даже тебе.
Обратный путь с острова был последней каплей. На следующий день я сам позвонил Грегу и сказал, что готов к воздушной тренировке.
— В принципе, я могу летать, — сказал я. — Только невысоко. Этажа этак до третьего. Потом крылья сами подгибаются, и все…Прям что-то внутри сопротивляется…
— Страх твой сопротивляется, — буркнул Грег. — Надо его давить. Ладно, завтра созвонимся.
Мне стало страшновато. Я ведь уже знал его методы. Но другого выхода не видел. И теоретически был с ним согласен — страх надо давить. Но как?
На следующий день Грег позвонил и пригласил меня поехать за город.
— Будем лечить фобию, — сказал он. — Где у нас тут поблизости есть хорошая горка?
— А может, не надо горки? — сразу напрягся я. — Зачем же сразу горка? Может, я как-нибудь сам сначала, с разбегу…
— Леха, все, — ледяным голосом сказал Грег. — Нежности закончились. Ты сегодня полетишь — прими это как данность.
Я поежился, вспомнив его слова о «верном методе, который тебе очень не понравится». Нет, не надо доводить до крайности! И, задавив в себе просьбу отложить тренировку, сказал:
