— Альгарвейская тактика, — вполголоса заметил Леудаст.
Сержант Магнульф кивнул.
— Рыжики долго разбирались, как сложить эту головоломку. А нам приходится на ходу учиться, и по мне — у нас получается куда лучше, чем в первые дни после нападения.
— Ага, — согласился Леудаст. — Теперь они дорого платят за каждый шаг.
Но попытки сдержать напор врага тоже обходились недешево. Леудаст, для которого война началась посреди Фортвега, а продолжалась ныне в срединных областях Ункерланта, понимал это лучше любого другого.
— Вперед! — крикнул сержант Магнульф, будто эхом откликаясь капитану Хаварту, и Леудаст заорал вслед за сержантом.
Ункерлантская пехота двинулась вперед, по следам бегемотов. В каком-то смысле, удивительно было, что с такой охотой идут в атаку солдаты, когда столько подобных контрнаступлений кончалось ничем, перемолотые в кровавую кашу; Леудаст слишком ясно помнил битву за Пфреймд. Но с другой стороны… Из тех, кто отбил у врага Пфреймд, только чтобы сдать деревню вновь, большинство уже лежали в могилах или валялись по госпиталям. А заменившие их молоденькие новобранцы еще не знают, как легко командиры могут отправить их на тот свет.
«Выяснят, — подумал Леудаст. — Кто выживет, те выяснят». Те, кто не выживет, тоже выяснят, но им это уже не поможет. Капрал сделал еще пару шагов, прежде чем ему пришло в голову: выжившим эта истина тоже без надобности.
Он рысил вперед, пригнувшись, чтобы не задело шальным лучом, петляя по грязному полю, словно загнанный заяц. Ветераны поступали так же. Новобранцы, только что из деревень, бежали, точно по плацу, — развернув плечи, прямо вперед. Те из них, кто переживет бой, избавятся от этой привычки очень скоро; хотя бы это пойдет им на пользу.
Разрывы ядер вздыбили поле далеко впереди. Предполагалось, что альгарвейцы где-то рядом, хотя где именно, никто из ункерлантцев в точности не мог сказать. Леудасту такой способ наступать казался ужасно неэффективным. Капралу многое казалось неэффективным в действиях командования, но упоминать об этом вслух было бы эффективно только в одном смысле — эффективно заполучить уйму неприятностей на голову.
И действительно, погонщик головного бегемота вдруг вскинул руки и выскользнул из седла. Мертвое тело рухнуло в спеющее жито. Откуда ударил луч, Леудаст не заметил, но пара ункерлантцев разом крикнули: «Вон там!» — указывая на вмятинку в золотом покрывале.
Миг спустя огненный луч прожег воздух рядом с капралом так близко, что щеку обдало жаром. Леудаст рухнул наземь и поспешно отполз в сторону. Вокруг пахло влажным черноземом и зреющей пшеницей, и капрал вспомнил: пора убирать урожай. Если бы он остался в деревне, то шел бы позади жатки, собирая в снопы срезанные колосья. Самое мирное время… А сейчас он мечтал только скосить альгарвейского солдата, едва не срезавшего самого Леудаста одним взмахом жезла.
Подползая к лощинке, откуда вел огонь альгарвеец, капрал пытался сообразить, что делал бы на месте противника. Если тот новобранец, то скорей всего он бросится бежать. А обстрелянный солдат может остаться на позиции, сообразив, что уйти ему вря ли удастся, а вот причинить противнику немало вреда, прежде чем его настигнут и убьют, — запросто. А погонщика на спине бегемота рыжик снял так ловко, что похоже было — этот знает, что делает.
А вот что Леудасту никак не пришло в голову — что альгарвеец может выйти на охоту за ним. Однако, раздвинув колосья, капрал увидал прямо перед собою украшенную перекошенными навощеными усищами физиономию. Альгарвеец вскрикнул что-то на своем наречии и вскинул жезл.
Рыжик был опасным противником: умным и очень ловким. Но Леудаст оказался не хуже. Он выстрелил первым. На правой скуле альгарвейца появилось аккуратное отверстие; потом мозги вскипели в черепе, и затылок солдата лопнул. Враг был мертв прежде, чем тело, как мешок с зерном, рухнуло наземь.
— Силы горние… — прошептал Леудаст, осторожно поднимаясь на ноги.
Капрал оглянулся. Покуда они с альгарвейским стрелком вели свою дуэль, ункерлантские бегемоты и пехотное прикрытие изрядно продвинулись вперед. Леудаст ринулся вдогонку.
С неба обрушились на бегемотов драконы-штурмовики. Несколько ящеров так и не вышли из пике: расчеты станковых жезлов не сплоховали. А затем на пестрых зелено-бело-алых тварей ринулись, вылетев с тыла, ункерлантские ящеры, крашенные сланцево-серым, как шинель Леудаста. Рыжикам удалось нанести урон бегемотной группе, но разгромить ее не получилось.
Тут и там на поле тлели заломы. Подует ветер — и пожар разгорится. Вокруг рухнувшего наземь дракона пламя распространялось даже в тихую погоду. Леудаст пробежал мимо, не оглядываясь. Он видывал пожары и пострашнее.
На пехотные шеренги обрушился град ядер: заработали скрытые за передовой альгарвейские ядрометы. Леудаст нырнул в свежую воронку. Миг спустя, когда отгремел очередной разрыв, в ту же воронку спрыгнул сержант Магнульф — прямо на спину капралу.
— О-ох!
— Звиняй, — буркнул Магнульф не особенно искренне.
Леудаст не обиделся: сержант, как и положено настоящему солдату, в первую очередь спасал собственную шкуру.
— Вонючие рыжики быстрей опомнились, чем нам хотелось бы, а?
— Угу, — отозвался Леудаст. — К несчастью. — Он попытался найти положительную сторону и в нынешней ситуации: — У наших получается все лучше. Здорово им врезали наши драконы только что.
— Знаю, но у рыжиков каждый раз так здорово получается, — пожаловался Магнульф. — У сукиных детей всюду хрусталики понатыканы.
Впереди раздавались боевые кличи. Похоже было, что альгарвейцы не только по хрусталикам болтать горазды. Леудаст и Магнульф разом выглянули из своей воронки. Пшеница совсем полегла после того, как по ней прошлись сначала бегемоты, потом пехота, потом разрывы ядер, и рассыпной строй солдат в песочно-желтых килтах и мундирах впереди виден был вполне ясно.
Леудаст расхохотался.
— Не помогли им на сей раз хрусталики-то, сержант! Нету при них бегемотов, а наши — еще в строю!
Глаза Магнульфа блеснули недобрым предвкушением.
— Ха! Теперь они у нас попляшут!
И альгарвейцам пришлось поплясать. Тяжелые жезлы со спин ункерлантских бегемотов косили их издалека, а маломощное оружие пехотинцев не могло с такой дистанции навредить чудовищам или седокам. Снаряды ядрометов рвались перед альгарвейским строем, разбрасывая солдат, точно куклы, заставляя уцелевших жаться к земле в попытках избежать гибели.
— Вперед! — заорал капитан Хаварт.
Леудаст выскочил из воронки и ринулся на врага. Сержант не отставал. Они разошлись почти машинально — двое солдат плечом к плечу представляют собой привлекательную мишень.
