Ознакомительная версия.
Успел занести в книгу все, что считал важным и полезным. Свои будущие планы по развитию поселения, заметки о недостатках защиты и возможностях их устранения. Накопившиеся за время путешествия наблюдения о природе и остатках магии Диких Земель, пересказал разговор с водным магом из островного поселения. Не забыл упомянуть и о странных деревьях-убийцах, что сумели укрыть от моего взора наполняющую их магию. Когда я наконец закрыл книгу, то чувствовал себя удовлетворенным и опустошенным одновременно. В глаза словно насыпали песка, но это мелочи.
Когда окончательно рассвело, я, щурясь, взглянул на медленно карабкающееся вверх зимнее солнце и почувствовал, что первый раз в жизни я ему не рад. Ведь помимо света оно приносило этому миру тепло, что означало для меня мучительную боль. Какое счастье, что сейчас холодная зима с обильным глубоким снегом. До весенней оттепели еще далеко, а больше мне и не надо. Потемневшие кончики пальцев и мертвенно-черные ногти говорили об этом без слов. На ощупь они казались закаменевшими. Хотя лучше сказать — заледеневшими. Кожа на предплечьях стала почти прозрачной, и я легко видел последствия одного из ранений — вонзившийся ледяной прут порвал вену. Кровотечения не было и в помине, но это же означало и то, что большая часть руки осталась без кровоснабжения.
У почти потухшего костра сонно зашевелились просыпающиеся Лени с Тиксой. За ночь они вскакивали раз десять, чтобы проверить мое состояние, но я решительно отправлял их обратно под теплые одеяла.
Пока они окончательно не проснулись, я поспешил скрыть свои раны под бинтами. Наматывал тщательно, виток к витку, и не успокоился, пока последняя рана не оказался скрыта под толстым слоем повязок. Ни к чему им видеть своего господина в таком виде.
Когда пошатывающийся со сна Лени поднялся на ноги и, зябко ежась на утреннем морозе, направился ко мне, я уже завершил перевязку.
— Господин… — В голосе Лени слышалось многое — радость, что я еще жив, печаль, что я так плохо выгляжу, и надежда, что я поправлюсь. Мой верный и добрый… друг. Да, думаю, я могу назвать Лени своим другом.
— Я в порядке. Принеси мне запасную одежду, — спокойно произнес я, сохраняя на лице застывшую маску. — Буди Тиксу и собирайтесь. Да побыстрее. До дома путь неблизкий.
— Да, господин! — обрадованно кивнул Лени и торопливо побежал к костру, чтобы разбудить сладко посапывающего гнома.
Издали я внимательно наблюдал, как они собирают вещи в седельные сумки и седлают лошадей. Сборы оказались недолгими. Ниргалам так и вовсе нечего собирать было. Только затянули покрепче тесемки на сумках, где хранились их фляги с водой и кашей. Я управился столь же быстро — втиснул свое тело в кожаную куртку, натянул такие же штаны и сапоги. Вот и все сборы.
Тикса подвел ко мне оседланную лошадь и придержал стремя, Лени забежал с другой стороны, чтобы помочь мне подняться на ноги.
— Подожди, я сам, — остановил я рыжего.
Упираясь руками в землю, я медленно подтащил колени к груди и осторожно распрямился. Получилось. Я встал на ноги без посторонней помощи и при этом не чувствовал никакой боли. Вообще ничего не чувствовал.
— Хорошо, — удовлетворенно сказал я и уже более уверенно шагнул вперед. Ноги меня держали, правда, было ощущение, что они затекли от долго сидения. Такие же мурашки бегали по спине и плечам. Неважно.
— Садитесь, господин. — Лени похлопал по крупу лошади. — Сегодня надо как можно больше пройти. Не волнуйтесь, довезем, словно в карете с рессорами. — Рыжий робко улыбнулся.
— Обожди, — вновь остановил я его. — Садись на лошадь. Тикса, ты тоже карабкайся на своего скакуна.
— Господин?
— Вы оба. Забирайтесь. В седла, — четко проговаривая слова, повторил я. — Сейчас же. Ну! Живо!
Приказной тон подействовал, и через секунду я уже глядел на них снизу вверх.
— Сели, господин, — непонимающим тоном доложил рыжий.
— Вот и хорошо, — улыбнулся я, протягивая ему сумку с бумагами. — Возьми.
Дождавшись, пока Лени нерешительно возьмет хорошо знакомую ему сумку, я продолжил:
— Сумку береги как зеницу ока. Если в дороге что случится, то постарайся ее уничтожить — книга не должна попасть в чужие руки, уж слишком много там сведений о нашей защите и слабостях. Понял?
— П-понял, господин — запнулся рыжий. — Но…
— Тихо! — рыкнул я. — Никаких вопросов! Говорю только я, а вы меня слушаете. В сумке, на самом верху, лежит карта. На ней я отметил уже пройденный нами путь. Старайтесь придерживаться именно его — раз прошли его один раз, значит, удастся пройти снова. Еды в сумках более чем достаточно. Овса тоже должно хватить. В общем, не пропадете. В неприятности не ввязывайтесь, стычек избегайте, героев из себя не стройте. А теперь слушайте мой прямой приказ — сейчас вы отправляетесь домой. Как доберетесь, отдадите сумку с бумагами Рикару, теперь он становится старшим в поселении. А я пока здесь задержусь. Как с делами разберусь, так сразу за вами следом. Понятно?
— Господин! Вы чего удумали?! Какие дела? Думаете, я не понимаю?! Не позволю здесь остаться!
— Без вопросов! Все, пошли! Тикса, не смотри на меня так! Приказываю!
— Господин, да вы что?! — снова заладил свое Лени с ужасом в глазах. — Мы вас не оставим! Нет! Без вас никуда не поеду! Пусть Тикса сумку отвезет, а я с вами останусь!
— Нет! Тикса не идти! Тикса здесь, с друг Корис!
— Приказываю! Оба! Пошли! Домой! Немедленно! — не выдержав, заорал я в голос. — Приказываю! Так, значит, вы приказы господина выполняете?! Пошли! — Заметив, что рыжий вновь открывает рот, я яростно захрипел: — Домой! Вы принесли мне клятву крови и подчинитесь! Домой!..
Прислонившись спиной к дереву, я тоскливо смотрел в спины медленно удаляющихся всадников. Не так я видел наше прощание, совсем не так.
— Прощайте, друзья, — прошептал я. — Не поминайте лихом.
Отвернувшись, я пошагал к тройке ниргалов, один из которых держал в поводу единственную оставшуюся у нас лошадь. Три коня не пережили атаку деревьев и теперь превратились в сморщенные и скукоженные мумии — я уже успел окинуть место вчерашнего побоища коротким взглядом и теперь точно знал, какая участь мне суждена. Животных выпили досуха и превратили в ледяные статуи.
Теперь мой черед. Скоро смерть придет за мной, но до ее прихода мне надо успеть заплатить по счетам. Не люблю оставаться должником.
Утвердившись в седле, закрепленном поверх многочисленных попон и одеял — чтобы защитить меня от жара разгоряченного лошадиного тела, — я опустил на лицо капюшон рваного плаща и перебинтованными пальцами принял поводья у ниргала. Достал из кармана куртки два разноцветных шарика и, плотно сжимая их в кулаке, дождался, пока внутри них не зародится слабое свечение. Прошептал несколько коротких слов и с силой сжал пальцы. С легким звоном Вестники разлетелись на осколки, заключенная в них магия вырвалась на свободу. Хорошо, еще одно дело сделано. Теперь Повелитель знает, где меня искать, — за десятки лиг от Подковы.
А сейчас нам пора отправляться в путь, время не ждет…
Отступление пятое
Жители пограничной деревушки еще ни разу не видели столь многочисленный отряд. Нет, сюда, конечно, порой заглядывал конный патруль кирасиров, не забывал наезжать и сборщик налогов с десятком стражников. Но чтобы сразу сотня вооруженных всадников! Такого не могли припомнить и дряхлые старики.
Крошечная деревня в два десятка дворов никак не могла вместить в себя такое количество людей. Появившийся ниоткуда отряд разбил лагерь на примыкающем к околице и тракту лугу. Вскоре там зажглось с полсотни костров, под ударами топоров затрещали падающие деревья — отряд устраивался на ночлег, не обращая внимания на жителей деревни. Лишь десяток человек заглянули к жителям на огонек и, не скупясь, скупили простую, но сытную сельскую снедь. Платили щедро, но игнорировали осторожные вопросы вездесущих деревенских кумушек, словно и не слышали их вовсе.
Деревенские мальчишки уже успели забраться на коньки заснеженных крыш и оттуда жадно разглядывали оружие, мощных лошадей, со знанием дела спорили, кем являются закутанные в черные плащи воины, не спешившие снимать доспехи.
И никто не заметил одинокого всадника, что спешным галопом умчался в ночь к ближайшему пограничному форпосту, что находился от деревушки в пяти лигах. Староста — бывший вояка имперской армии — велел своему сыну спешить к командиру форпоста и подробно рассказать о странно молчаливых гостях. Кто их знает, этих чужаков, что взбредет им в головы. Жители Пограничья всегда относились к пришлым незнакомцам с подозрением…
* * *
Мгновенно очнувшись от сна, лорд Ван Ферсис стремительно вскочил на ноги и замер, глядя в подернутое рассветной дымкой небо, не замечая, что его пальцы мертвой хваткой стиснули рукоять костяного кинжала.
Ознакомительная версия.
