лопнула, добавив каплю в море крови и мозгов, текущих под ногами. Но данности было не изменить, сын лежал на земле, а твари пытались рвать его на части. Джаггернаут пробился к Тон, и они начали продвигаться ко мне, соединившись в тройку мы смогли пробиться и встать над телом ребенка. Тонанцин как сумасшедшая старалась его выхилить, но его тело уже отказывалось жить. Он умирал, в какой-то момент пропала боевая форма и он протянув руку ко мне пытался что-то сказать, Джага прикрыл и я наклонился к нему. Его губы искривила болезненная улыбка, и он прошептал так чтобы мог слышать только я.
— Отец, в рай…, в рай… не пустят… рабов! — закрыл глаза и умер. Мир вокруг нас замедлился, я слышал только вопль Тонанцин и стук своего сердца. Воздух стал настолько плотным и горячим, что вдыхать его было невозможно. Прошла всего секунда и тело Колина наполнилось свечением, в нем сливалось все, свечение тьмы, ярость чистого света, злоба затмевающая сознание, жажда крови, превращающая в кровавую убийцу любого праведника. Боль утраты и пронзительная громкость тишины. Взрыв грянул сумасшедший, волны этой энергии обошли нас и волной выжигали противника, не спасало ничего, ни магия, ни технологии. Броня плавилась, тела разлагались, все стоящие вокруг нас превращались в единую слизистую биомассу. От такого поворота событий испугались даже Лорды, до этого подгоняющие своих солдат в бой они трубили отступление. А пробившиеся сквозь магию Нэки уже подхватывали тела несчастных любовников и несли в сторону лагеря.
Тройка наших мифов встречала нас у лагеря, передовики снимали шлемы, женская часть воинства всхлипывала на разные лады. Я шел с белым, как мел лицом, у Тон просто не осталось силы на слезы и ее видом можно было напугать даже демонов Ксафана.
Иерофанта сделала шаг на встречу, Люцифер с Михаилом положили руки ей на плечи.
— Уберите руки оба! —
— Ты знаешь, что будет потом!? —
— Наплевать! Смертные выпустили в мир столько мощи, что это уже просто вопрос времени!
— Ты помнишь последнего из посвященных, поговори с родителями с начало! — вспылил Михаил
— А у тебя есть сомнения в их выборе! Ты посмотри на них! Лучше уж так! — стукнула косой Смерть
— Отпусти ее Михаил ты знаешь сестру, она все равно сделает, даже если мы с тобой сейчас костьми тут ляжем, все одно сделает — тихо произнес Светоносный
— Делайте как знаете! — раздраженно плюнул архангел под ноги.
— Апостол, Тонанцин, подойдите… — почти ласково позвала Смерть
— Я видела много смертей, самое страшное когда умирает ребенок, тем более на глазах родителей … Есть возможность… но и будут последствия… -
— Говори по делу, нету у меня больше сил на пустую надежду… — тихо проговорила Тонанцин
— В общем, крайне редко, у меня есть возможность взять человека под свою опеку… это вернет ему жизнь, но он прекратит принадлежать человеческим мирам, и никогда не вернется домой, даже если мы все переживем эту заварушку… -
— Плевать, плевать на дом, клан, наши миры, он должен жить! — взревели мы в голос
— Еще одно, вы прекратите быть его родителями, чисто формально будет считаться, что я взяла его под свое крыло, он станет Жнецом посвященным, сыном смерти и займет рано или поздно мое место… -
— Плевать, на все плевать!-
— Да будет так — и она опустилась на колени у тела Колина, ее костлявые руки легли на грудь мертвеца и раны на теле затянулись. Вихри огня в глазницах завертелись с не бывалой скоростью, изо рта черепа вырывались странные звуки похожие больше на звериный вой. Тьма клубилась вокруг сына. И он открыл глаза и сел.
Колин получает статус Жнец посвященный, вы не принадлежите не одному из человеческих миров, ваша судьба разделить ношу Иерофанты
Он удивленно ощупывал свое тело — Как? Что?!
Иерофанта нагнулась к Колину и прошептала в ухо — Я им не сказала и ты не говори, не пугай, теперь ты как и я будешь чувствовать каждую смерть во всем мирозданье, и будешь испытывать боль которую испытывает каждый умирающий, по началу будет трудно, но ты привыкнешь.
— А она — он кивнул на тело Лиины
— Прости сынок, но лимит моих чудес исчерпан на многие годы вперед, она твое первое задание, успокой и проводи ее душу.
Он молча встал и как сомнамбула пошел к телу любимой, его рука легла ей на лоб, и еле заметное свечение влилось из нее в его тело. А из глаз потекли слезы
— Сын! — мы оба кинулись к нему, но он остановил нас жестом.
— Мы все успеем обсудить, пора готовится, теперь осталось недолго…
Небо пролилось кровавыми слезами и вдалеке титанические фигуры богов хаоса двинулись в нашу сторону.
— Ну что вот и пришло время показать на что мы способны? Смертные вы готовы умереть!? — Взревел Михаил, указывая огненным мечем в сторону врага. Ответом ему послужил все тот же волчий вой и бой мечей о щиты.
— План не изменился, Колин на тебе остатки Лордов — Бэй быстро вернул всех на нужный боевой лад.
— Магам с концентрировать всю свою ударную мощь в сторону тварей, освободить сектор для тяжеловесов, Апо готовьтесь к быстрому прорыву, если они сами подойдут покосят аоешками весь рейд, держите на расстоянии. Корабельным командам работать по общей массе противника. Мерсер уходит за Апо и выполняет только его приказы, чтобы не случилось!
Маги резко запились эликсирами и в небо застонало от выплеснутой ими магической мощи, сжигая все что попадало в сектор удара, с одной стороны мы пока что были защищены еще бушующим заклинанием Нэки
— Отец помнишь, что я тебе сказал там…? — пришел ПМ от Колина
— Да —
— Я это к тому что в нас плещется на много больше силы чем мы думаем, и мы рабы только тех ограничений что сами себе придумали… -
— Я понял тебя… спасибо —
— Апо самое время сильно разозлится! — заревел Люцифер
Сила надвигающихся тварей уже чувствовалась, и давила на психику, в голове как будто прорвало платину. Мозг и душу затопила ярость, радостно взвыл булат. “Дай мне их тела хозяин! И их Души! Моя, Моя, ДОБЫЧА!”
— Начали — проорал бей и мы сорвались на безумный бег, я только и успел заметить как Бандеролька и остальные накидывают на меня бафы. Передовики, пропуская нас с надеждой смотрели в наши спины. Огромные туши Богов Хаоса приближались, надвигались и все росли. В тушу Нургла ударили оба лучемета Мерсера, оставляя пару выжженных воронок, от него он отмахнулся как от назойливой мухи.
