— Вот мы и дошли, — объявил Пелла. — Займите оборонительную позицию. Я быстро.
Фелисина узнала свою лачугу. Теперь в ней жил один Геборий. Внутри было темно. Дверь оказалась запертой. Усмехнувшись, Пелла ногой вышиб хлипкую дверь. Он подтолкнул Фелисину, затем вошел сам.
— Тут никого нет, — сказала Фелисина.
Пелла молча подвел ее к занавеске, отделявшей закуток Ге-бория.
— Отодвинь занавеску, — велел Пелла.
Фелисина послушно взялась за край тряпки.
Геборий встретил их молчаливым взглядом. Он сидел на койке.
— Не знаю, захотите ли вы взять ее с собой, — тихо произнес Пелла.
Бывший верховный жрец Фенира усмехнулся.
— А ты сам, Пелла? Мы бы смогли…
— Нет. Берите ее вместо меня. Я нужен Саварку. Сейчас для вас — самое лучшее время. Мятеж стянул на себя все силы.
Геборий вздохнул.
— Похоже, ты прав… Бодэн, вылезай. Это свой парень.
Из темноты появился беглец. Его близко посаженные глаза светились, как у кошки. Бодэн молчал. Вздрогнув от неожиданности, молодой солдат попятился назад.
— Да хранит тебя Фенир, Геборий.
— Спасибо тебе, парень. Спасибо за все.
Слегка поклонившись, Пелла покинул лачугу.
— Почему ты мокрый? — спросила у Бодэна Фелисина.
Тот не ответил. Геборий встал.
— У тебя все готово? — обратился он к разбойнику.
Бодэн кивнул.
— Мы… бежим отсюда? — удивилась Фелисина.
— Да, девочка, — ответил Геборий.
— Но как?
— Скоро увидишь.
Бодэн поднял два больших кожаных мешка, один из которых он легко перебросил Геборию. Историк ловко поймал мешок, зажав его между культями рук. Если тщедушный Геборий с такой легкостью удерживал мешок, значит… это вовсе и не мешок, а плавательный пузырь, наполненный воздухом.
— Мы что же, поплывем через Утопку? — спросила Фелисина. — Зачем? На другом берегу отвесная стена.
— Там есть пещера, но вход скрыт под водой. Сейчас озеро обмелело, и туда легче пробраться… Спроси Бодэна. Он целую неделю прятался в тех местах.
— Мы должны взять с собой Бенета, — заявила Фелисина.
— Знаешь что, девочка…
— Я знаю, что вы оба обязаны мне жизнью. Особенно ты, Геборий. Если бы я не упросила тогда Бенета, ты бы погиб под завалом. Я разыщу Бенета. Ждите нас на берегу.
— Никуда ты не пойдешь, — отрезал Бодэн. — Я сам его найду. Держи!
Он отдал Фелисине плавательный пузырь.
Бодэн скрылся за боковой дверью (Фелисина даже не подозревала, что у лачуги есть еще один вход). Геборий сосредоточенно рассматривал кожаный мешок.
— Вы ведь не собирались брать меня с собой? Я угадала, Геборий?
Он поднял голову.
— По-моему, тебе нравилась жизнь в Макушке. Эта дыра была твоим раем… по крайней мере, до сегодняшнего вечера. Я сомневался, что тебе захочется бежать.
— Раем? — переспросила Фелисина.
Почему-то это слово задело ее. Геборий усмехнулся.
— При покровительстве Бенета, разумеется.
Фелисина безотрывно глядела на него. Наконец Геборий отвел глаза и наклонился к своей ноше.
— Нам пора, — глухо произнес историк.
— Наверное, я совсем пала в твоих глазах? Ну скажи мне правду, Геборий?
Она замолчала, продолжая разговор внутри себя: «Да и мог ли ты относиться ко мне по-другому? Кто я такая? Фелисина из Дома Паранов, у которой сестра стала адъюнктессой Таворой, а брат служил адъюнктессе Лорне. Избалованная девчонка из знатной семьи, превратившаяся в общедоступную шлюху».
Геборий молча толкнул боковую дверь.
Пожар охватил всю западную часть Макушки. Сполохи пламени метались в ночном небе, делая его рассветным. Геборий и Фелисина шли по Работной дороге. Убитые люди, убитые лошади, многие из которых лежали на спине, разметав ноги. Никогда еще каторжное поселение не выглядело столь зловеще. Они прошли мимо заведения Булы. Видимо, кто-то пытался превратить его в крепость, но нападавшие прорвались сквозь спешно возведенную баррикаду. Дверь была сорвана. Изнутри слышались слабые стоны.
Фелисина в нерешительности остановилась, однако Геборий культей уцепился за ее руку и потащил дальше.
— Тебе там нечего делать, девочка. Похоже, Ганнип со своими молодцами уже успели поразвлечься.
За пределами Макушки было темно, пусто и тихо. Работная дорога привела Гебория и Фелисину к перевалу Трех судеб. Слева мелькнула гладь Утопки.
Бывший жрец Фенира завел Фелисину в густую прибрежную траву и велел сесть. Сам он опустился рядом.
— Будем ждать здесь, — объявил Геборий, вытирая пот с широкого лба.
Колени Фелисины уперлись в липкую прохладную глину.
— Ну хорошо, доплывем мы до той пещеры, а потом? — спросила она.
— Пещера соединяется с заброшенным рудником. Его ствол проходит под стеной и за Жучихой поднимается на поверхность. Там для нас оставлен запас пищи и воды. А потом — переход через пустыню.
— В Досин Пали?
Историк почала головой.
— Нет, мы пойдем к западному берегу. Путь туда займет дней десять.
— Но мы же не можем запастись водой на все десять дней.
— Не беспокойся, девочка. В пустыне тоже есть вода. Бодэн знает, где ее искать… Сейчас ты спросишь, что мы будем делать на берегу. Конечно, сначала хорошо бы до него добраться. На берегу нас будет ожидать лодка. Мы поплывем на континент.
— Интересно, кого это так волнует судьба троих каторжников?
Геборий усмехнулся.
— У меня есть старый друг. Это его забота. Чрезмерная, учитывая его собственное положение. Но я не сетую.
— Пелла — его человек?
— Да. Бывают, знаешь ли, странные связи. Друзья чьих-то друзей или чьих-то отцов и дядьев. Кстати, Пелла подал тебе знак, но ты не разгадала смысл. Ему не оставалось иного, как явиться прямо ко мне.
— Я не помню никакого знака.
— Он произнес фразу, принадлежащую Келланведу и записанную тем, кто устроил наш побег. Имя нашего благодетеля — Дюкр.
— Где-то я это имя уже слышала.
— Дюкр — официальный историограф империи. Когда меня судили, он выступил в мою защиту. Потом он сделал все, чтобы попасть в Хиссар.
Геборий качал головой, словно до конца не верил в реальность случившегося.
— Спасать желчного старика, который не единожды ругал его труды, называя их напыщенной ложью… Если я доживу до встречи с Дюкром, то обязательно низко ему поклонюсь и попрошу прощения за все свои гнусности.
Со стороны охваченной пожарами Макушки донеслось странное, пугающее жужжание. Оно становилось все громче. Поверхность Утопки подернулась рябью, словно по озеру били мелкие градины.
