10 августа 652 года.
Примерно за месяц до описываемых событий. Тириахад
Рука предводителя отряда в алой, точно пятно крови, перчатке притронулась к гладкой поверхности иссиня-черного камня рвущейся в небо стелы. Гигантский четырехгранный обелиск будто бы глубоко вздохнул, отвечая на прикосновение, словно некое живое существо. По крайней мере, отчетливый шорох, раздавшийся вдруг откуда-то из-под земли, уловили все. В ту же секунду солнце, до этого ярко светившее над мертвым городом, вдруг как-то потускнело. Мир кругом утратил краски, становясь серым, будто затягиваясь туманной поволокой и превращаясь в некую истерзанную временем гравюру. Воздух тут же стал разреженным и сухим, а внезапно ударивший ветер оторвал от плит площади ковер белой каменной пыли, укутывая и пленников, и их тюремщиков.
Люди в черных плащах и шляпах начали о чем-то недоуменно переговариваться, но самообладания не утратили. Стоит отдать им должное – они были готовы ко всем неожиданностям, руки в перчатках тут же легли на арбалеты.
– Так и знал, что ты вытворишь нечто подобное! – Слепень схватил судорожно кашляющего от пыли Логнира за плечо. – Этот ваш дух противоречия... Сделать что угодно, чтобы попытаться сбежать, лишь бы не идти, куда велено. Признавайся, что ты сделал? И как теперь повернуть все вспять?
Логнир Арвест молчал, хотя и сам был не на шутку напуган. И тем более он не знал, что происходит, разве что... Он неистово начал качать головой из стороны в сторону, будто подобный жест отрицания мог помочь рассеять чудовищную догадку. Простой страх и непонимание сменились истинным ужасом. Неужели на его глазах, в самой что ни на есть затертой, обыденной действительности сейчас происходит именно то, что было описано в том старом имперском свитке из казны, начинавшемся словами: «Я пишу это тому, кто не убоится зла...»? Логнир боялся этого зла. Он вжимал голову в плечи, затравленно озирался и больше всего на свете хотел как можно быстрее уползти подальше от этого черного монстра, казалось, впившегося в него тысячами невидимых глаз. Все происходило взаправду. Хоть этого и быть никак не могло! По одной лишь причине!!! Это неправильно! Ведь это уже было...
Тем временем мир кругом продолжал меняться. Давящая, точно мраморная, плита хмурого небосвода начала затягиваться черными пятнами так, словно на нее в разных местах вылили несмываемые чернила. Ветер улегся, а пыль осела за какие-то доли мгновения, будто прибитая к земле невидимым дождем. Стало очень холодно, но товарищи бывшего королевского сотника дрожали вовсе не поэтому. На Тириахад опустилась самая настоящая ночь, причем в полдень! С улиц, что со всех сторон выходили на площадь, поползла тьма, походящая на клубы непроглядного дыма. Вскоре все кругом утонуло в ней, а руины домов будто бы растворились в ночи. Стало невозможно что-либо разглядеть на расстоянии даже двадцати шагов.
– Дух Шагод бросил нас! – заревел один из орков, падая на колени.
Здоровяк потянул за собой и остальных пленников, пристегнутых к одной веревке. Бывший солдат Логнира Стоун ткнулся лицом в землю, так же как и орчиха с другой стороны. Неумолимая Гарра не преминула отомстить тупоумному орку. Локоть воительницы въехал обидчику в лицо, отчего тот жалобно завыл, пытаясь потереть разбитый нос – ничего не вышло, не дали веревки.
Люди в черных плащах и шляпах тем временем разжигали факелы. Оказалось, что у них этого добра припасено множество. Языки пламени вспыхивали моментально странным, не дающим дыма ровным огнем, стоило лишь поднести к ним огниво. Тьма на площади немного рассеялась, открывая взору десяток ярдов вокруг обелиска и футов семь-восемь его высоты. Казалось, что стенки стелы начали течь, словно она плавится от нестерпимого жара и исходит смолой.
– Никуда ваше солнце не делось, тупоумные орки, – спокойно ответил Слепень.
Предводитель Черных Плащей быстро пришел в себя. Первое мимолетное удивление сменили привычные расчет и хладнокровие. Он достал из кожаной сумки небольшой серебряный прибор. Чем-то он напоминал чертежный циркуль с раскачивающимся посередине маятником на нити и тремя небольшими шариками, поблескивающими бледным холодным светом. Слепень что-то начал крутить в приборе, нашептывая и приговаривая одними губами какие-то свои заклятия – Логнир так и не понял, что он вовсе не колдует, а всего лишь высчитывает, вымеряет.
– Что же это тогда? – поинтересовался Гшарг, приподнимая голову со своих носилок.
– Это какое-то облако, по форме похожее на полусферу, лежит над городом, закрывая нам солнечный свет, – думал вслух Слепень.
Он закончил манипуляции с прибором и спрятал странную штуковину обратно.
– Проклятие духов! – завопили суеверные зеленокожие, осеняя себя ритуальными знамениями и тыча в небо. – Это проклятие духов!
– Вовсе нет, всего лишь магия, – сказал один из тюремщиков, в его руках появился кусок белого, как кость, мела.
Черный Плащ склонился к самой земле и начал что-то вырисовывать на каменных плитах. Из-под его рук выходила большая фигура-пентаграмма со странными знаками в углах. Остальные воины Слепня действовали слаженно и быстро – так, словно нежданное проклятие не являлось ничем из ряда вон выходящим – по сути, так оно и было, ведь чего только не приходилось видеть им за долгие годы своей кровавой и опасной работы. Трое других Черных Плащей рисовали такие же фигуры по всем сторонам света вокруг сгрудившихся гостей разрушенного города. Остальные встали кольцом вокруг пленников, уперев мечи клинками в землю. Единым движением они выпустили оружие, и каждый клинок застыл, держась ровно на тонком острие, словно по волшебству.
– Этого бы не случилось, если бы ты не привел нас сюда! – Человек с алым пером на шляпе сверлил злым взглядом Логнира. – Ты ведь прекрасно знаешь, что это такое! Самое время рассказать.
Логнир поразился, что Слепень еще смеет его обвинять! После того как бывший сотник Ронстрада пришел в себя, прошел целый день. Рана на плече затянулась, словно ее вообще никогда не было, а о недавнем ранении свидетельствовали лишь дыры в рубахе и кольчуге да бурые кровавые пятна. У Черных Плащей были свои средства для поддержания жизни в пленниках. Все спутники бывшего сотника были целы, разве что нога Гшарга почему-то так и не зажила. Пленников связали, вождя орков уложили на носилки. Странно, почему зеленокожего не прикончили, а стали с ним возиться: должно быть, он был важен не менее, чем сам Логнир. Капитана Арвеста заставили показать место, где должен был прятаться сбежавший гоблин. Слепень твердо решил избавиться от бедняги Гарка – такие люди, как он, привыкают не оставлять следов. Сотник, конечно же, не знал, где искать гоблина, и выдавать друга тоже не собирался, поэтому решил просто идти вперед, как можно дольше, чтобы выгадать время и придумать план побега. Но теперь все изменилось – описанный в старом послании покойного имперца ужас вновь воплощался в жизнь. Несмотря на появившуюся надежду выбраться из плена, Логнир уступил страху перед древней черной магией
