Мысли Логана на мгновение перешли в другое русло. Зловредный зверёк всё-таки укусил его за палец. Причём прокусил до кости. Вскрикнув от неожиданности Логан, легонько стукнул тигрёнка по лбу. Отпустив руки, зверёк ошалело затряс косматой головой – потерялся. Затем спрыгнул на земь и спрятался где-то под крыльцом. Обиделся, наверное, а может, опасался добавки. Впрочем, зря опасался. Логан на него не злился, и бить сильнее не собирался. Ариец привязался к этому пушистому комочку, сам не понимая почему. Домашних животных он ни когда не держал и привязанность испытывал только к Радону и, пожалуй, своему любимому коню, погибшему при осаде Тара. Может, всё дело в том, что зверёк был тигрёнком и через семь-восемь месяцев превратится в здоровенного тигра? Скорее всего. Так, что ариец ограничившись таким символическим наказанием, направился в дом. Согнувшись почти пополам – вход далеко не был рассчитан на такой рост, он вошёл внутрь. Там он смог распрямиться, правда, не полностью – потолок высотой тоже не отличался, и принялся рыться в разбросанных повсюду вещах. Вокруг царил бардак, что, не смотря на почти маниакальную чистоплотность вампира, удивления не вызывало. Последнее время Анталию не посещало желание заниматься уборкой – его вытеснило желание совсем другого рода и гораздо более сильное, чем большинство из всех возможных желаний и инстинктов. А Логану было не плохо и так. Будучи истинным сыном Славного города, в чистоте и порядке он старался поддерживать лишь своё тело и одеяние, считая ниже собственного достоинства, заниматься столь презренным делом как уборка. Этим должно заниматься женщине – предпочтительно рабыне. Наконец, найдя подходящую тряпку, воин направился на улицу. Свинячить здесь не хотелось. До сего момента он зажимал рану на ладони пальцем и прижимал её к груди, разыскивая нужную вещь свободной рукой. Теперь ранку надо было промыть, ну это вряд ли – лень (да собственно не такая уж смертельная рана, там была, что бы тратить время на промывку – сама заживёт), затем перевязать. Не в домике же это делать. И так свинарник, не хватало ещё кровью всё забрызгать! Уходя, Логан на секунду задержался на пороге. Почему-то ему стало очень грустно. Этот карликовый домик, за столь короткий срок стал для него почти родным. Здесь жила Анталия, и именно здесь он провёл, с ней довольно много времени. Провёл очень неплохо. Скажем так: в неге и довольстве, а такое не проходит бесследно. Он привык к домику, привык к ней и её огромному зверю, который по-прежнему свирепо рычал, только почуяв намёк на запах арийца. Захотелось остаться в этих стенах навсегда, конечно, при условии, что прекрасная вампирша будет с ним и не решит в один прекрасный день пустить его на закуску. Впрочем, Логан легко избавился от этих странных, для варвара Арии мыслей. Право же – это просто смешно. Жить, словно презренный крестьянин, оставить не отомщенной гибель Славного города (в частности разграбление его сокровищницы), отказаться от власти и возможности создать собственную империю!? Теперь, когда у него появился такой союзник как Суб-Зеро? Ранее его планы были всего лишь воздушным замком – как ни прискорбно это признавать, но, теперь имея в союзниках такую силу, какой являлся Суб, они становились даже более чем реальными. И отказаться? Всё бросить, выращивать зерно, охотиться и жить до самой старости в этом глухом месте? Господа офицеры вы с дуба рухнули? Ни за, что! Посмеявшись собственным мыслям, Логан вышел наружу и, устроившись на прежнем месте, разорвал белую ткань на лоскуты. Из ранки снова потекла кровь, не так сильно как в начале, но сильнее чем хотелось бы. Очистив края раны от крови, он принялся заматывать руку тканью, со сноровкой какую обретаешь, перевязывая самого себя с регулярной частотой. Интересная ткань. Может быть шёлк? Похоже на то. Будем надеяться, что Анталия не сильно огорчится, увидев на что, пустили один из предметов её одежды. Кажется, это была сорочка или что-то в этом роде. В таких вещах он не особо разбирался и уж конечно, никогда не интересовался специально. Если, что Анталия сама виновата – это её подарок вынудил его распотрошить гардероб вампира. Сама всучила ему эту бестию, вот пусть и радуется! Посему не особо беспокоясь на эту тему, Логан спокойно продолжил перевязку. Но хотя внешне он был действительно спокоен, на душе скребли кошки. Жаль было покидать это место. Очень жаль. Не хотелось терять близкого человека, который в полном смысле этого слова и человеком-то не был. Но он не мог поступить иначе. Он должен был уйти, уйти дальше к своей цели, своей мечте. И ничто, кроме разве что смерти ему не помешает. Сегодня же он оставит этот дом, котёнка и Анталию… Но, может быть она уйдёт в мир вместе с ним? Он очень на это надеялся. Он не просто надеялся – он хотел этого всем сердцем. Если она разделит с ним его мечты. Тогда всё станет гораздо проще. Тогда он будет действительно рад. И покинет этот лес с улыбкой и лёгким сердцем! Правда, прежде чем его покинуть, придётся отыскать всех, кто уцелел из его отряда. Все кто останутся в живых, придут сюда – больше спрятаться от преследователей было не где. А что их преследовали, сомневаться не приходилось. Он уже имел возможность в этом убедиться. И сколь долго их будут искать? Неизвестно. Выбора не было. Вокруг равнины и редкие поселения на их территории, а это означает хороший шанс повстречать патруль или специально снаряжённые на их поиски отряды рыцарей. Если он правильно запомнил рассказы местных жителей из его маленькой, нынче обратившейся в прах, армии, по местам не заселённым людьми, постоянно бродили отряды воинов Империи. Необходимости в них, в общем-то, не было – всех врагов, в пределах Пиренейской Империи, истребили давным-давно, но правитель был не преклонен и патрули по-прежнему, регулярно обшаривали местность, на всякий случай. Большую часть времени они либо бездельничали, либо гонялись за редкими разбойничьими бандами, но встреча с ними не сулила ни чего хорошего. Значит, все выжившие придут сюда. Этот лес патрули обходили стороной, впрочем, как и леса по берегам Девона, а они разделялись всего-то десятком километров. Так, что люди Императора опасаясь столкнуться с обитавшим – по слухам – в лесах Девона, злом, сюда захаживали крайне редко. Так что, здесь было безопасно, ну относительно безопасно. Интересно, а Суб-Зеро выжил в той заварушке? Логану казалось, что выжил, правда, сомнения всё-таки имелись. Очень уж сильный противник выступил против них, в той битве. С таким ему сталкиваться ещё не приходилось. Просто люди – это не вызывало сомнений, но как двигались, как сражались! Он бы не хотел вновь скрестить меч с таким врагом…
Поднеся забинтованную шёлком руку к глазам, Логан принялся хмуро рассматривать её. Он кое-что припомнил, и это полу призрачное воспоминание особо удовольствия ему не доставило. Да и как такое может вспоминаться с удовольствием? Сбежав в лес, он долго шёл. Раз схватился с одним из чёрных ублюдков – его преследовали. Получив ещё одну рану, убил врага и вновь пустился в бегство. Он бежал, шёл, иногда просто полз. Очень скоро его начал терзать голод. Но еды с собой он не имел, к тому же приходилось спасаться бегством. Когда голод стал уж очень настойчиво заявлять о себе он начал осматриваться по сторонам в поисках чего-нибудь съестного. Плоды, орехи – они только раззадорили желудок. Организм требовал мяса, причём много мяса. Но в таком состоянии охотиться? Однажды, ему удалось поймать нечто похожее на курицу. С трудом он развёл костёр, кое-как перевязал раны – не все. Пернатое зажарил на огне и съел. Трапеза была мерзкой на вкус и запах, но ничего другого не было. Потом он вновь шёл вперёд. Шёл долго, казалось целую вечность. Раны загноились, у него началась лихорадка. Но остановиться он не мог. Ему требовалось спасти свою шкуру, а значит задержаться на месте достаточно долго, означало для него самоубийство. Порой ему попадались патрули Энейда. Они искали. Искали его и его воинов. Их он старался обходить. Продолжая двигаться, он больше не разводил костров и старательно высматривал по дороге всё, что могло сгодиться в пищу. Такое на его пути имелось редко. Порой, конечно, ему попадались знакомые коренья и плоды. Он ел те, до которых мог добраться и двигался дальше. Вскоре он покинул лес и вышел на равнины – даже в таком состоянии он сумел поразиться их виду. Те, кто назвали это равнинами, настоящих равнин не видели ни разу в жизни. Изрытая оврагами и холмами местность, слишком трудная для пешего перехода в его состоянии. И здесь он вполне мог нос к носу столкнуться с врагом. Но Логан пошёл вперёд в отчаянной надежде добраться до лесов Девона и укрыться там, до поры до времени. Хотя смутно осознавал, что загноившиеся раны прикончат его много раньше, чем он доберётся до спасительных деревьев. А еже ли доберётся, не попавшись Энейдовским солдатам, у него уже не будет сил, на то что бы поддержать жизнь в своём теле. Но он шёл – не в его привычках было сдаваться, имея хотя бы призрак надежды. И этот переход был адским. Всё тело ломило, часто он падал без сил и забывался тяжёлым сном. Перед глазами всё время плыли разноцветные круги, и тело отказывалось повиноваться хозяину. И кровь. Вот, что действительно странно. Из его ран постоянно, хотя и очень медленно сочилась кровь. Он немногое помнил, но это запомнил хорошо. Тогда, борясь за жизнь, двигаясь вперёд, он не слишком удивился – воспалённый разум почти не реагировал на окружение, но сейчас его это поразило. И вот ещё, что: когда Анталия нашла его в своём лесу, на его теле не было ни одной гнойной раны. Все раны на его теле были чистыми, будто получены недавно, некоторые даже начали затягиваться, и все они сочились кровью. А шёл он долго, слишком долго для того, что бы постоянно истекать кровью и выжить при этом. Но он жив и сейчас чувствует себя довольно неплохо. Как такое возможно? Вздрогнув, Логан вспомнил кое-что. Тогда он решил, что бредит и это всего лишь один из симптомов одолевшей его лихорадки, какие часто видят в горячечном бреду. Но сейчас он был не слишком уверен в этом. Два или три раза за весь его путь, случалось то, что объяснить он не мог. Воздух вокруг него, в такие моменты, вдруг начинал колыхаться, как при сильной жаре. Только вот, когда это начиналось, его до костей пробирало холодом. Колыхающийся воздух сгущался, становился чернильно-чёрным и тёмной молнией впивался в его тело. Сильный мороз пронзал насквозь, и ему вдруг становилось легче. Откуда-то появлялись силы идти дальше, стремительно исчезало желание прилечь и поспать, а чувство голода, терзавшее его на всём пути, отступало… Логан поёжился: что же это было? Теперь, вспомнив, он не сомневался: не будь, тех тёмных молний он бы не осилил переход. Умер бы задолго до того, как его нашла Анталия. Ни когда и ни с чем подобным он не сталкивался (о том, что вернуло его к жизни после битвы за Тар, он не помнил ровным счётом ни чего). Может какой-то маг следит за ним и время от времени помогает? От такой мысли тошнило – магов он на дух не переносил (за исключением Суб-Зеро: воина-мага, верного ему). То, что произошло, было дико и страшно. Логан решил забыть о том, что творилось во время его движения (точнее бегства – будем смотреть правде в глаза) к этому лесу. Так было спокойнее, гораздо спокойнее.
