красовался огромный щит, сделанный из той же бронзы, что и нагрудная пластина.
Гоффанон, продолжая биться с воинами Елей, радостно приветствовал огромного всадника.
— Я слышал твой голос, брат! — закричал он. — Я сразу узнал тебя!
Гигант громогласно захохотал.
— Приветствую тебя, малютка Гоффанон! Ты хорошо сражаешься. Впрочем, опыта тебе не занимать.
— Ты пришел помочь нам?
— Выходит, что так. Эти мерзкие Фой Мьёр заморозили мое море. Жил я себе и жил в своем подводном замке и думал, что больше никогда не встречусь с ними. Но Фой Мьёр явились сюда вновь со своими льдами, туманами и дурацкими солдафонами. Тогда-то я и решил преподать им урок.
Он извлек из ножен свой гигантский меч и опустил его в теснину, чтобы разметать им Братьев Елей. Те в ужасе бросились врассыпную.
— Встретимся наверху, — сказал гигант, дернув за поводья. — Боюсь, внизу мне будет тесно.
Под копытами огромного коня сотрясалась земля. Друзья выбрались из теснины и поднялись на перевал. Гоффанон, выронив топор, понесся к гиганту с радостным криком:
— Ильбрик! Ильбрик! Сын друга моего! Я и не знал, что ты жив!
Ильбрик был раза в два выше Гоффанона. Смеясь, он соскочил с коня.
— Ах ты, крошка кузнец! Знал бы я, что ты жив, давно бы нашел тебя!
Корум с изумлением смотрел, как Ильбрик поднял Гоффанона на руки и прижал его к себе так, словно тот был малым ребенком. Наконец, Ильбрик заметил и вадага.
— Мал мала меньше! Я смотрю, этот крошка
смахивает на наших братьев вадагов. Кто это, Гоффанон?
— Он и есть вадаг, брат Ильбрик. С тех самых пор, как не стало сидхи, он защищает мабденов.
Корум поклонился гиганту. Он чувствовал себя до смешного маленьким.
— Приветствую тебя, брат, — сказал Принц.
— Что же случилось с твоим отцом, великим Мананнаном? — спросил Гоффанон. — Я слышал, что он погиб на Западном Острове и был похоронен под горой.
— Да. Одно из племен мабденов носит его имя. В этом мире он пользовался большой славой.
— И слава эта была заслуженной, Ильбрик.
— Сколько наших людей осталось в этом мире? — спросил Ильбрик. — Я-то, признаться, считал себя последним сидхи.
— Не знаю, — ответил ему Гоффанон.
— А сколько осталось Фой Мьёр?
— Шестеро. Не так давно их было семеро, но Черный Бык Кринанасса сразил одного из них прежде, чем он покинул этот мир или же умер. Черный Бык был последним из Великого Стада.
— Шестеро, — Ильбрик сел на траву и нахмурил свои золотистые брови. Может быть, тебе известны и их имена?
— Керенос, Балахр и Гоим, — ответил за Гоффанона Корум. — Остальных я не знаю.
— Ну а я так и вовсе не видел их, — сказал Гоффанон. — Как и прежде, они таятся в своем тумане.
Ильбрик кивнул.
— Керенос со своими псами, Балахр со своим Глазом и Гоим со своими зубами. Все та же мерзкая троица. С ними сражаться не просто, они — сильнейшие из Фой Мьёр. Потому они и дожили до этих времен. А я-то думал, что они так давно сгнили, что о них уже забыли и думать. Да, у Фой Мьёр есть сила, и сила немалая.
— Это сила Хаоса и Древней Ночи, — согласился Гоффанон, пробуя пальцем лезвие своего топора. — Жаль, что нет с нами наших товарищей и нет у нас Орудий Света, а то бы мы вмиг рассеяли холод и мглу…
— Но нас только двое, — грустно сказал Ильбрик. — Увы, нет больше на земле Великих Сидхи…
— Ты забываешь о мабденах, — сказал Корум. — Это отважный и сильный народ. Если мы сможем вернуть им их Верховного Правителя
— Верно, — перебил его Гоффанон и стал рассказывать своему другу о том, что же происходило на Островах Мабденов после того, как туда вновь вернулись Фой Мьёр. Он рассказал ему и о чарах волшебника Калатина, — правда, об этом он говорит с явной неохотой.
— Значит, Золотой Дуб и Серебряный Овен существуют до сих пор? — удивился Ильбрик. — Мне рассказывал о них отец. Об этом говорила и Прекрасная Фэнд, пророчествовавшая о том, что однажды эти предметы вернут мабденам былую силу. Моя мать Фэнд была великой провидицей; она могла быть слабой в чем угодно, но только не в этом.
Ильбрик улыбнулся и замолчал. Поднявшись на ноги, он направился к своему вороному коню, щипавшему травку.
— Я полагаю, нам следует поспешить в Кэр-Гаранхир и подумать о защите его стен. Как ты думаешь, все ли Фой Мьёр пойдут на город?
— Возможно, — ответил Корум. — Но обычно сами Фой Мьёр держатся позади, перед ними идут их слуги. Чего-чего, а коварства им не занимать.
— Такими они были всегда. Ну что, вадаг, согласен ли ты поехать вместе со мной? Корум улыбнулся.
— Я-то согласен. Главное, чтобы твой конь не возразил, — он может принять меня за блоху.
Ильбрик засмеялся и, схватив Корума рукой, усадил его рядом с собой так, что ноги Принца оказались по разные стороны передней луки седла. Корум, не привыкший еще к огромному сидхи, — кстати, теперь он понимал, почему Гоффанон называет себя карликом, — чуть не закричал, когда Ильбрик, скрипя кожаными штанами, стал усаживаться в седло.
— Вперед, Тонкая Грива, вперед, мой хороший. Мы поедем туда, где живут мабдены.
Огромный конь пошел легким галопом. Вначале его широкие движения пугали Корума, но он быстро привык к ним и даже стал получать от такой езды некоторое удовольствие. Сидхи вели меж собой неспешную беседу. Гоффанон бежал вровень с конем.
— Отец оставил мне сундук с оружием, — задумчиво сказал Ильбрик. — Думаю, настало время смахнуть с него пыль. Только бы этот сундук нашелся.
— Желтое Копье и Красный Дротик? — дрожащим голосом спросил Гоффанон. Меч, который твой отец называл Мстителем?
— Ты ведь и сам знаешь о том, что большая часть его оружия была утрачена во время последней великой битвы, — ответил Ильбрик. — Все это оружие было напитано силой нашего мира, и потому использовать его в обычном бою непросто. Иными из орудий можно воспользоваться только один раз. Но, как бы то ни было, в сундуке может лежать и что-то интересное. Во времена последней битвы сундук этот лежал в одной из подводных пещер. Насколько я понимаю, за эти годы он мог пропасть, сгнить или оказаться в пасти морского чудища.
— Ничего, об этом мы скоро узнаем, — сказал Гоффанон. — Если там лежит и Мститель…
— Лучше полагаться на собственные силы, — сказал Ильбрик, засмеявшись. Не стоит надеяться на оружие, пришедшее сюда из другого мира, может статься, его уже и нет. Впрочем, даже и с ним мы будем слабее Фой Мьёр.
— Ты забываешь о силе мабденов, — сказал Корум. — Она бывает действительно великой.
