— Эмир, слово дворянина! Через три дня верховный хан отправит тебя служить Великому Герцогу. Прощайте, мой друг. Спешу. Я еще должен навестить в столице одну даму.
Я вежливо сделал прощальный жест саблей, и устало присел на крыльце. Густые высокие тучи затянули все небо. Уже утренняя, степь вокруг выглядела неприглядно. Истоптанная трава, конские трупы, которые еще предстояло убрать, торчащие стрелы. Имение выглядело и того хуже. Разбросанные обгорелые доски и бревна, разрушенная изгородь, мертвые кони, кровавые пятна на земле.
Наемники, определив, что солнце взошло, подошли к Юшиму за условленной платой. Им заплатили часть денег вперед, за прибытие в имение, а с восходом я должен был с ними окончательно рассчитаться. Получив свое, они шумной гурьбой удалились, уводя с собой пленников и захваченных коней. В имении остался я, и слуги, роющие могилу на косогоре. В этот момент имение мог бы сжечь любой гроссведун с десятком помощников. Однако время шло, мои силы помаленьку восстанавливались, а нападение откладывалось все дальше и дальше. Когда я почувствовал, что до вечера могу не опасаться повторения атаки, я отправился к себе в спальню и рухнул на кровать, не сняв даже сапог.
Проснулся я от запаха жареных грибов с картошкой. Родной, совершенно земной запах поднял меня из глубин сна…. Чувство опасности молчало. На кухне переговаривались женщины, вернувшиеся из Ка-Смалена. В городе уже знали о неудаче нападения и открыто, злорадно насмехались над Кузмапатом. Легко было догадаться, что своей недоброй сегодняшней славой колдун в первую очередь был обязан барону Шурру. Женщины обсуждали и колдуна, и барона, но ильханы в их разговоре не упоминались. И хорошо.
Если присмотреться, ильханы потеряли не так много. Всего лишь своих людей. В ночной атаке на имение участвовали и косолапы, но я, к счастью, знал, как их уничтожить. Косолапа, имевшего облик черного медведя, поражал только обагренный свежей человеческой кровью клинок — или острие стрелы. Предупрежденные лучники расстреляли нежить еще на подходах к имению, что обошлось им в несколько лишних царапин на теле. Косолапы, скорее всего, атаковали вместе с ильханами. Эта нежить ценной не считалась. А свои жизни, как и существование своей невидимой нежити, ильханы сохранили. Опять же, раз о них никто не говорил, то и репутация их не страдала.
Да, нюх меня не обманул. Грибочки, да еще с картошечкой, действительно имели место быть. Картошку купили в городе, а грибов насобирали в роще. Тут я сообразил, что проспал весьма порядочное время. Было далеко за полдень.
Перекусив в гостиной, я вышел во двор. Лука нес караульную службу, забравшись в низкую башенку, кое-как сколоченную из досок. Башенка эта всего на локоть возвышалась над крышей дома, но позволяла с одного места видеть все стороны горизонта. Присмотревшись к слуге, я понял, что парня разморило настолько, что он не заметит даже входящего в ворота слона с колокольчиком. Прочие слуги мужского пола спали после трудов праведных. Трупы врагов захоронили, с павших коней ободрали шкуры, обрезали мясо, а остальное сволокли подальше в степь, на радость стервятникам. Так что я отправил спать и Луку, сам вскарабкавшись на сторожевую башенку. Слуги были нужны мне ночью, бодрые и выспавшиеся.
Ветерок, подувший было с рассвета, к тому моменту выдохся, и воздух неподвижно застыл. А вскоре с запада на имение поползла черная туча, постепенно заполняя собою весь небосвод.
Все наружные работы были спешно завершены. Лошадей загнали с пастбища в конюшню. Хлопотливый Юшим добросовестно проверял, надежно ли закрыты ли окна во всех комнатах, не исключая хозяйскую.
А к западу уже грохотало, и молнии с остервенением вонзались в испуганную степь. Первые капли дождя ударили по пыльному двору имения дружно, без предупреждения. Но это было лишь предвестием природного буйства, разразившегося четверть часа спустя.
"Природного ли?", — размышлял я, созерцая грозу из окошка сторожевой башенки. Миг — и весь этот двор, и конюшня с сараями, и сам дом скрылись под лавиной дождя.
Однажды в детстве я чуть было не угодил под страшный град. С приятелем мы отправились за околицу, чтобы в дубовой посадке вырезать себе подходящие рогатки, и, увлеченные своим занятием, чуть не прозевали, как небо над коротко стрижеными головами заволокла туча. Стремглав мы бросились к станице — дело было на Кубани — но успели добежать лишь до какого-то здания непонятного назначения, стоявшего на самой окраине. К счастью, входная дверь оказалась незапертой, и мы укрылись в маленьком тамбуре, отделявшем вход от внутренних, закрытых, помещений. А спустя несколько секунд ударил град, да такой, какого мне не доводилось видеть ни до, ни после этого случая. Градины — некоторые не меньше куриного яйца — били по земле, как тысячи пулеметов. Мгновенно похолодало так, что мы дрожали от холода в своих летних безрукавках. Порывы ветра норовили вырвать дверь, и нам приходилось по очереди удерживать ее за ручку. И вся эта свистопляска продолжалась, показалось мне тогда, более трех часов кряду.
Когда же нам удалось выбраться из спасительного тамбура, глазам предстала жуткая картина: земля была усеяна толстым слоем льда, глубокие кюветы по сторонам шоссе доверху заполняли градины. Повсюду неслись стремительные потоки ледяной воды, через которые приходилось перебираться босиком, скинув сандалии и высоко подвернув штаны.
Еще более поразил нас вид станицы, словно подвергшейся бомбардировке. Повсюду поломанные деревья, кое-где валялись листы сорванного с крыш шифера, почти все стекла в домах, где не было ставен, оказались разбиты. Тетушкин дом встретил меня тазами и корытами, в которые с потолка лилась вода. Дома была одна мать, насмерть перепуганная прежде всего судьбой невесть где запропастившегося сына.
Да, всё это я пережил и отчетливо знал, что никакая магия к тому чудовищному граду непричастна. Но сейчас я внимательно присматривался, стараясь отыскать в изломах молний признаки магического вмешательства. Но понемногу успокоился: гроза, очевидно, была обычной, пусть и не рядовой по силе.
Ясное дело, смотрел я вверх, и лишь внезапное слабое сотрясение сторожевой башенки заставило меня насторожиться и перевести взгляд. Во вспышке молнии я разглядел нечто невообразимое: с десяток чудовищ, словно огромные кроты размером с доброго быка, пробуравив мокрую землю, выползли в разных местах двора. И не только на открытых участках. Один из новых сараев на глазах пошатнулся, сложился, как карточный домик, из-под обломков которого показался всё тот исполинский "крот". Астральное зрение мгновенно показало: непрошенные гости — нежить. Одного такого создания хватило бы, чтобы защитники имения в панике разбежались, не взирая на грозу.
