— Кумай! — кричал Луривун, весь в ошмётках мёртвой грибной плоти. Да что там — гнилью обдало всех.
— Ох, мерзость… — Тес-Нур грубо выругался. — Теперь придётся отмываться.
А Батташ хмуро покачал головой:
— Хорошо если плоть гриба не заразна.
Но солдаты не унывали. Кончина жёлтого «врага» развеселила их, помогла сбросить внутреннее напряжение. Грязные с головы до ног, солдаты хохотали…
— Не заразна! — усмехнулся Луривун, стирая с себя ошмётки. — Мы выиграли битву, а значит боги милостивы к нам. И, пришпорив коня, парень поехал вперёд, призывая солдат двигаться быстрее.
Войско шло домой, вытянувшись вдоль дороги длинной, ощетиненной клинками «гусеницей». В середине ехали учёные, одурманенные, с завязанными глазами. Найпа ехала в хвосте, окруженная охраной, привязанная к лошади. Время текло неслышно, его словно не существовало… Огни Шиккуная заволокло пеленой. А остаток черепа так и остался торчать из земли, напоминая о не особо масштабной, но по своему великой битве.
* * *
А вот и Танналар! Колыхались желто-белые знамена, сияли огни. Тес-Нур выехал к воротам и крикнул:
— Мы вернулись. Приказываю: шуму не поднимать. У нас тяжелые потери, хотим въехать без лишних церемоний.
Стражник-привратник молча отдал честь и побежал к своим. Врата открылись…
— Ребята, мы дома!
* * *
А дома шёл осенний ливень. Не зловонный, не ядовитый — чистый и живой. Но всё равно это был ливень, и большинство жителей сидели по домам. Княжество казалось унылым, потоки дождевой воды уносили навечно уснувшие листья.
— Что-ж, это хорошо, — сказал Тес-Нур. — Не нужно лишнего внимания. Ведь у нас учёные, и они под действием дурмана. Я не хочу, чтоб простолюдины это увидели.
— Солдаты видят, — молвил Батташ. — Мы конечно сказали им чтоб держали язык за зубами. Но обязательно найдутся те кто — по глупости своей — расскажут. И слухи поползут как плесень на чердаке.
— Увы, — согласился Тес-Нур.
Главнокомандующие отправили посланцев — в казармы, на рынок и ко дворцу. Вскоре жителям княжества было объявлено, что войско измотано, и понесло потери. Похороны погибших запланированы на завтра. Праздник победы — на послезавтра. А сегодня солдаты хотят отдохнуть.
Врата закрылись, поход завершился. Завершился кровавой, но всё таки победой.
* * *
Вояки разошлись по казармам, принялись отмываться — горячая вода, пряные настои трав, хорошо! Шутки и байки, дружеская перебранка… Главнокомандующие тоже помылись, чуть отдохнули и выпили живительного чая. В чистых одёжах, освежевшие и согретые, они словно ожили… Затем, в сопровождении стражи — направились к Княгине. С ними ехала Найпа. Растерянная и подавленная, девушка держалась смирно, но взгляд блестящих глаз выдавал непокорный дух. Рядом — Тайхе, она пожевывала соломинку. Ну и конечно, учёные. Во дворце их откачают, выведут из тел дурман. И — на допрос.
Найпа никогда не видела Луну своими глазами. Лишь через Небосвет — особый телескоп, линзы которого сделаны из горного хрусталя, освященного Живой водой. Взгляд из этого телескопа пронзал занавес туч и позволял увидеть небо. Конечно, не весь прекрасный небосвод, с тысячами звёзд и чарующими закатами. Лишь небольшой клочок… Но ночное светило можно было разглядеть отлично. Найпа всегда восхищалась этим серебристым, обманчиво-лёгким, словно призрачным кругом, сияющим на лазурном фоне. И всегда мечтала увидеть его без телескопа — не на маленьком клочке лазури, а посреди бескрайнего простора. А ещё больше мечтала побывать там… Ведь когда-то, ещё до Затмения, люди считали, что это возможно.
Ву-Таама напоминала девушке Луну. Не даром же носила такое имя. Которое в переводе с кузуних-хавач, древнего языка, означало «большая полная Луна». И характер соответствующий — холодный и спокойный. И лицо словно осияно сонным светом… Но — в отличии от ночного светила — Княгиня была не безразлично немая, а строгая. Не просто глядела на жизнь свысока, она устанавливала правила, и следила за их выполнением. Не просто царила — командовала. Увы…
Вот и сейчас она, возвышаясь на троне, вершила судьбы. И в том числе судьбу Найпы. Тётя могла бы решить все вопросы в небольшой комнатушке, но предпочла церемониальный зал, с его ажурной каменной резьбой, мозаичными сводами и цветными витражами. Чтоб все знали — она, Ву-Таама — Правительница княжества, величавая и гордая. «Ну вот нельзя без этого…»
Сюда явились Батташ и Тес-Нур, несколько свидетелей-солдат и Луривун. Предстояло обсудить минувшую битву, дерзость учёных, глупость Найпы и решить, что со всем этим делать. Учёных не пригласили, слова в защиту не дали. Им сообщат уже готовый «приговор».
— Итак, — молвила «тётушка Ву». Её сильный голос лился плавно, в нём слышалось искреннее уважение и мудрость. И высокомерие. — Я поздравляю вас всех с Победой! Княжество Шиккунай разблокировано, вражеская орда разгромлена. Отличившиеся солдаты и офицеры будут награждены. Вас, Главнокомандующие, я награждаю прямо сейчас. За верную службу, мне и княжеству. Батташ-Сувай, сын Тахирива, и Тес-Нур, сын Тавиула! Вам вручаются золотые медали имени Буривая — победителя чудовищ, праотца народа кузуни. Слава Народу, слава Династии!
Главнокомандующие отдали честь и громко молвили: «Да будет так. Да хранят тебя боги! Да хранят они наш народ!» К ним подошёл стражник из охраны Ву и надел медали. Затрубили боевые роги и запели флейты… Затем всё стихло. Церемонии закончились, начался суд.
— Попрошу всех посторонних удалиться из зала.
Тут Найпа сделала шаг вперёд и глянула тёте в глаза:
— Я требую настоящего, законного суда! А ты хочешь устроить самодержавное судилище! Требую адвоката, имперского консула и профессиональных судей! Мы живём в цивилизованной державе, где чтят законы, а не в стране дикарей где слово вождя решает всё! Требую…
— У нас особый случай, — молвила Княгиня. Молвила тихо, но с такой силой, что Найпа сразу же замолкла. — Дело государственной безопасности. Под угрозой жизнь монарших особ и существующий строй. Потому — не кричи. Тебе ещё предоставят слово.
Девушка потупила взгляд и отступила, сжимая кулачки. А Ву обратилась к Батташу:
— Моё тебе уважение, командир шершней. Я уже слышала о битве от твоих посланцев. Теперь расскажи сам, упомянув всё, что считаешь важным.
Батташ откашлялся и начал рассказ. Он не занял много времени. Когда варвар упомянул бегство Найпы, девушка покраснела — но смолчала. Тес-Нур кивнул: «Батташ прав во всём. Мне нечего добавить». Затем предоставили слово Луривуну. Он вещал гордо и красиво, подчёркивая мужество солдат и свой собственный героизм. Затем пару слов добавили простые вояки.
