- Мистер Макрайан! - перебивает Дорин, по-прежнему не отводя взгляда.
- ... но, боюсь, за бестактность мне теперь влетит вдвойне, - заканчивает он.
- Почему же? - спрашивает Близзард и губы её трогает лёгкая улыбка. - Думаю, мы решим, кому из нас дать тебе в лоб.
Eeny, meeny, miney, mo.
Catch a tiger by the toe.[8]
- Решим, - уверенно подтверждает Дорин и с лёгкостью продолжает, подхватывая завораживающий ритм:
If he hollers, let him go.
Eeny, meeny, miney, mo.[9]
- Ты выиграла, - говорит Близзард.
- Разве?
- "Тигра за палец надо поймать", - повторяет Близзард. - Кажется, ты поймала тигра, Долорес О`Греди.
- Хм... - Макрайан напоминает о том, что он находится неподалёку.
- Не будь дураком, Уолли, - Близзард поворачивает голову - и туго натянутая струна пропадает без остатка. Иллюзия отражения исчезает. - Если она уже здесь, то не потому, что ей просто захотелось приключений.
Проходит время. Сколько - Дорин не знает. Тут нет времени. Тут нет ничего вообще, только беснуется под стенами Утгарда ледяное море.
"Макрайан женился"...
"Да что ты!"
"Вообще-то я тоже человек", - конечно, Джои, тут как тут.
"Она - Макрайан" - конечно, мистер Макрайан, со своим традиционным бурчанием.
"Теперь у нас разнообразие, Легран любит зелёное, Макрайан - красное"...
"А ты - чёрное"...
И ещё бывает время, когда начинается пурга - и тогда они исчезают. В небе быстро бегут тучи; может, Дорин кажется, но они похожи на волков. Уж где-нибудь да будет метель, и тогда в Британии увидят Дикую Охоту, где-то - полярных волков Маниту, а где-то - кого-то ещё. Всегда куда-нибудь будет приходить Стая...
Бегут по небу тучи-волки, а за невидимой чертой бродит человек в старом пальто. Он раз за разом налетает на прозрачный барьер, пытается подступиться к нему с армейским ножом, падает, но снова поднимается и, вытирая кровь, грозит кулаком кому-то, кого Дорин не видит тоже.
И плещутся холодные волны, долетая до суши колючими кусочками льда...
- Милорд, - Макрайан целует чёрный перстень.
- Ты привёл за собой Дориша, Уолли, - укоряет милорд Эдвард. - Ну, что ж, пусть, раз он так стремился сюда попасть. А то мы тут было заскучали. Но сейчас я хочу услышать о том, как вам всё-таки удалось уйти, наместник?
- Старуха-полукровка, - неохотно объясняет Макрайан. - И... Да ведь я давно уже не наместник, Милорд...
- Кто тебе это сказал, Уолли? - добродушно спрашивает милорд Эдвард. То есть, теперь просто Милорд, - поправляется про себя Дорин.
- Пока ты жив, или пока не разозлил меня слишком сильно - ты наместник округа Эдинбург, - слышит она. - И, насколько я понял, у тебя остался, по крайней мере, один вассал.
- Да?! - удивляется Макрайан.
"Грейс, мистер Макрайан, это Грейс, - с досадой думает Дорин, переживая за то, что он так недогадлив. - Что теперь скажут про ваши мозги? Что вы оставили их дома?"
Милорд Эдвард бросает на неё быстрый взгляд, и Дорин тотчас же становится стыдно, будто она произнесла это вслух. Но он ласково смотрит на неё и повторяет:
- Грейс, Уолли. Это Грейс. И, в таком случае, я не понимаю, что ты до сих пор делаешь здесь? Сюзерен несёт ответственность за своих вассалов, даже если наместничество лежит в руинах.
Макрайан стоит, спрятав руки за спину и, судя по всему, не знает, что сказать. Дорин ловит себя на мысли, что у неё из головы вылетает всё - Межзеркалье, тупик, в который их пытался загнать Сектор; она даже забывает о холоде. Дорин думает только о том, что и как скажет Макрайан человеку с чёрным перстнем... или не совсем человеку?
- Я кое-что объясню тебе, Уолли, - мягко говорит тот - и Макрайан смотрит исподлобья, пальцами теребя свою шубу.
- Власть - это не только твои подвалы с лужами крови...
Макрайан склоняет голову.
- ... не только возможность отнимать жизнь...
Ещё ниже.
- ... не только Всё. Что. Ты. Захочешь...
Ещё ниже.
- ... это ответственность...
Дорин едва сдерживается, чтобы не подойти и не встать с ним рядом.
- ... даже если у тебя остался всего один вассал...
Это не конец пути. Не для них.
- ... такова цена...
Цена власти над жизнью и смертью. Цена того, что ты есть тот, кто ты есть.
И тогда Дорин понимает, как должна поступить.
Гудит под стенами Утгарда штормовое море, и в воздухе висит холодная морось. Оказывается, по здешним меркам это и есть лето, подумать только! Впрочем, ведь Дорин привыкла к холоду. Но её личный холод - там, позади. И его можно развеять, затопив очаг, сварив суп и поставив подходить тесто для пирогов. К тому же, если лечь в кровать и крепко-крепко прижаться друг к другу, то согреешься наверняка. И камин будет весело трещать горящими поленьями, а Морриган заведёт музыкальную шкатулку и, подперев рукой щёку, устало задремлет за толщей старого стекла. Или споёт ту песню про двух воронов. Молодая жена лорда когда-то пошла своей дорогой, но два ворона должны вернуться в гнездо...
- Идёмте домой, мистер Макрайан, - говорит она.
Домой?!
А какого чёрта он забыл дома?
Дрова, так и не затащенные на гору, должно быть, на следующий год покроются мхом и сгниют. И входная дверь, наверное, открыта, и ветер будет залетать внутрь и безнаказанно гулять по коридорам, сколько бы сэр Баллард не стучал своей палкой и не жаловался на прострел в пояснице. Пара старых дубов точно загнётся зимой, зато прорастут десятки желудей, только так и останутся лепиться кучей, мешая друг другу, ведь никому нет дела до каких-то там крошечных дубков. Чёртов Сектор приподнимет свою задницу и доберётся-таки до Грейс. Сумасшедшая нищебродка слишком стара даже для полугода Олдгейта, хотя Макрайан не думает, что она отбросит копыта - старуха живуча, как чертополох на навозной куче.
Макрайан оглядывается, словно ждёт ответа на незаданный вопрос. От кого? От Милорда? От странного человека Джои?
Дорин тоже оглядывается, чувствуя чей-то взгляд. Джои. Он усмехается уголком рта, и вдруг кидает ей что-то - она едва успевает поймать. Кольцо. Зеркальное кольцо из мягкого серебра, в которое вправлен алмаз. Говорят, алмаз - самый твёрдый камень... Но ведь это же его кольцо - и его единственный путь назад. И тут Дорин понимает, что обратно он не вернётся. Он дошёл до конца пути - и нашёл свою стаю. А её конец пути - где он? Точнее, не её. Их.
- Если вы поторопитесь, к вечеру у нас будут пироги, - извещает она Макрайана и берёт его за руку.
