– А престиж? – окрысился император. – Над нами посмеются.
– Rira bien, qui rira le dernier[2], - сказал Мольтке по-французски.
– Вас послушать, так, что ни делается, все идет во благо империи, – пробурчал Вильгельм. – Не уводите разговор в сторону. Я еще не получил от вас внятные объяснения о причинах провала инцидента. Почему германский полк не сумел захватить русские позиции у Гродно? Их оборонял батальон, понесший потери от огня нашей артиллерии. Однако мы не справились.
– Я как раз пришел об этом рассказать, – сообщил Мольтке. – Разрешите?
Вильгельм кивнул. Мольтке подошел к столу, раскрыл принесенную с собой папку и выложил перед императором фотографию.
– Кто здесь? – спросил кайзер, рассмотрев снимок. – Казаки? Ружья у них странные.
– Это пулеметы, – сообщил генерал. – Диск сверху – это магазин. Судя по размеру, емкостью патронов в тридцать-сорок. Их и применили на границе. Накануне инцидента в Гродно поступила партия этих пулеметов. Привезли с Тульского оружейного завода. Вместе с пулеметами прибыли инструкторы для обучения солдат. Их и перебросили на границу неожиданно для нас. Уцелев при обстреле, инструкторы заняли траншеи, где и встретили огнем атаку кавалерии. Пики с саблями против пулеметов… – он развел руками.
– Откуда это? – спросил Вильгельм, ткнув пальцем в снимок.
– В Гродно у нас есть агент – владелец фотографии. Поставляет ценные сведения. Эти казаки, освоив пулеметы, снялись с ними. Мы же получили сведения. К сожалению, поздно. Агент переправлял ее через контрабандистов, на что ушло время.
– Ладно, пулеметы, – согласился Вильгельм. – А русский бомбомет, разбивший нашу батарею?
– Бомбомета не было.
– То есть как? – удивился кайзер. – Мне докладывали.
– Мы провели расследование. Стреляла русская пушка, не подавленная нашими артиллеристами. Офицер, командовавший ими, испугался ответственности, вот и выдумал бомбомет. С его слов, батарею буквально засыпали снарядами, все произошло в считанные минуты. Не существуют бомбометов, способных стрелять так быстро, да еще так точно. Их нигде не разрабатывают. А вот пушка может. Она и открыла ответный огонь. Виноват в том командир нашей батареи. Я отдал приказ его строго наказать.
– А еще русский офицер застрелил фон Шпонека, – сморщился Вильгельм.
– Гауптман недооценил противника. Подпустил его вплотную. Посчитал, что раз он маг… Русские хитры и изворотливы. Фон Шпонек – жертва собственной ошибки.
– Русские газеты пишут, что обороной командовал техник, получивший офицерский чин накануне инцидента.
– Пропаганда! – покрутил головой Мольтке. – Чтоб вчерашний штатский дрался столь умело … Были там другие офицеры, это несомненно. Только роль их решили не выпячивать. Русским выгодно писать о герое-одиночке. Дескать, если он так смог, то на что способны кадровые офицеры? Мы имеем сведения: батальоном на границе командовал подполковник Чуденцов. Это он возглавил оборону, и сумел ее организовать. Все равно б не продержался, но оплошность допустил фон Притвиц. Не стоило ограничиться атакой кавалерии, а затем звать фон Шпонека. Следовало бросить в наступление пехоту, та бы смяла русские порядки. Оберст-лейтенант зря потратил время, что недопустимо на войне.
– Он заплатил жизнью за ошибку, – сказал Вильгельм. – Вы, надеюсь, извлекли из этого урок?
– Несомненно. Этот случай будут разбирать на тактических учениях.
– Эти пулеметы нам чем-нибудь грозят? – кайзер указал на фотографию.
– Сомневаюсь. Легкое оружие, которое применили только раз. Да, удачно, но это ни о чем не говорит. Опытные образцы. На доводку их уйдет немало времени. Русская промышленность и технические кадры не чета германским.
– Хорошо, если так, – покачал головой император.
– На вооружении русской армии состоят иностранные конструкции, – поспешил Мльтке. – Иногда не целиком, но с отдельными узлами. Чтобы инженеры русских сумели сделать пулемет? Они винтовку совершенствовали не один год. Мы интересовались пулеметами. Конструкторы стрелкового оружия в мире хорошо известны. Их мало, и они наперечет. Однако ни к кому из них не обращались из России. Не считая Мадсена, чей легкий пулемет участвует в объявленном Россией конкурсе. Нет сомнений, что он и победит.
– Может, стоить закупить Мадсенов побольше? Или дать задание промышленникам, чтобы разработали свое оружие?
– Легкие пулеметы имеют ограниченное применение. У нас ими вооружены горные стрелки. В закупках нет необходимости.
– Я вас не задерживаю, генерал, – сказал Вильгельм и протянул Мольтке фотографию. – Ауфвидерзейн.
Тот взял снимок, щелкнул каблуками и покинул кабинет. В приемной облегченно перевел дух. Гроза прошла мимо. Обращение по титулу в начале разговора говорило об отставке. Но, прощаясь, император назвал его генералом. Значит, остается на своем месте. Племянник великого фон Мольтке не мог помыслить об отставке. Слишком много для него значил пост начальника Большого штаба…
* * *
В июле на завод пришла депеша из Военного министерства. Изобретателей приглашали в Петербург для вручения денежных наград за победу в конкурсе. Федор с Куликовым и Роговым собрались и поехали – первым классом, как положено таким людям. Тем более, что дорогу оплатил завод. Остановились в «Англетере». Удобно – министерство рядом. Привели себя в порядок, поужинали и решили отдыхать – завтра напряженный день.
Церемония проходила в здании министерства. К десяти часам Федор с капитанами, сияя орденами на отглаженных мундирах, поднялись по парадной лестнице. Их проводили в зал, полный офицерами. От блеска их погон и орденов зарябило в глазах. Служитель провел конструкторов к предназначенным им местам и удалился. Не успели гости сесть и осмотреться, как пришлось вставать – в зал вошел Сухомлинов с генералами.
Детали торжества Федор не запомнил – волновался. Отложилось, как вставал, шел к министру, получал папку с грамотой и чек в конверте, благодарил за оценку своих трудов. Министр не преминул вспомнить сражение на границе.
– Обычно испытания оружия войсках длятся долго, – сказал, обращаясь к аудитории. – Но пулеметы с бомбометом опробовали в бою – и с великолепным результатом. Отличные отзывы пришли с полигонных испытаний. Редчайший случай. Оружие получилось замечательным, потому решили не тянуть. Государь с нами согласился. Отрадно, что победу одержали наши инженеры.
Выступил и начальник ГАУ, который хвалил конструкторов и их изобретения. Из его речи Федор понял: не случись заварушки на границе, пулемет и бомбомет фиг бы приняли на вооружение так скоро. «Замучили бы бюрократы, – согласился Друг. – Здесь они сильны. Впрочем, как у нас».
После церемонии награжденных окружили офицеры. Пожимали руки, поздравляли. К Федору подошел полковник с пышными усами лет эдак сорока на вид.
– Рад приветствовать коллегу, – сказал, пожимая ему руку. – Мы с вами незнакомы, потому представлюсь сам. Федоров Владимир Григорьевич, конструктор-оружейник.
– Тот самый? – вырвалось у Кошкина.
– Слыхали обо мне? – улыбнулся полковник.
– Кто ж не знает изобретателя автоматических винтовок? – сказал Федор. – Обладателя большой Михайловской премии? Ваша винтовка оказалась лучшей из дюжины представленных образцов.
– Из четырнадцати, – уточнил Федоров. – Но и ваш пулемет чудо. Как член комиссии ГАУ писал заключение о нем. Удивительно простая и продуманная конструкция. Автоматика за счет отвода пороховых газов из ствола… И ведь как работает! Жаль, что трудитесь в Туле, а не в Сестрорецке.
– Зачем в Сестрорецке Кошкин, если есть вы? – улыбнулся Федор.
– Не помешали бы, – возразил полковник. – Нам светлые головы нужны. Есть у меня такой же самородок, Дегтярев Василий Алексеевич. Редкостный талант.
– Этот тот, у кого мы украли пулемет, – сообщил Друг. – Правда, там, у нас, он придумает его не скоро. Надо будет чем-то компенсировать.
– Тоже начинал в Туле, – продолжал Федоров. – Простым слесарем. Не хотите переехать к нам? Создадим все условия.
