Ростислав Марченко - Вторая жизнь-3

   - Если арестовали, значит было за что! Ты тут причем?

   - Простите... - В глазах появились слезы, Олвен шмыгнула носом. - Я ошиблась. Извините, что побеспокоила, Ваша Светлость. - Повернулась и двинула от меня по коридору. Обалдеть! Вообще девки страх потеряли.

   - А ну стой! Я тебя не отпускал!

   Несмотря на попытку на ходу привести себя в порядок, выглядела Олвен весьма непрезентабельно и очень несчастно. Мое зачерствевшее тяжело бронированное сердце забилось чуть сильнее. Свят, свят, свят, так и захотелось обнять да погладить по головке, с поцелуем в лобик, как младшей сестренке. На секунду задумался, не играют ли меня, и решил пока поверить в искренность, дав уступку вновь укрепившейся в душе симпатии к данной девице. Симпатии, в данном случае без примеси "горизонтальных" инстинктов.

   - Вас, леди, - девушка и охрана, специально посмотрел, удивленно выпучили на меня глаза, ляпнул очень не то, но сказанного не поправишь, - как я смотрю, несет и очень сильно. И если взялись кого-то о чем-то просить, то идите до конца. По крайней мере, озвучьте просьбу. А самое главное, серьезные дела не обсуждаются в коридорах.

   - Я знаю, Ваша Светлость!

   - Выходит ты специально меня возле дверей спальни поджидала?- Развеселился я. Можно было и не хамить, но слегка выбить девушку из равновесия не помешает. На тот случай если она, или ее старушка-наставница возомнили себя тут самыми умными. В конце-концов это ей от меня что-то надо.

   - У дверей Ваших покоев, это случайность, Ваша Светлость. - Ответила твердо, хотя румянец опять присутствовал. Ну, ну, посмотрим. - Ну, раз случайность..., пошли за мной, узнаю, за кого ты там просишь. - Хмыкнул. - Только в кабинет пошли, без спальни перебьешься. Надеюсь, ничего романтичного я тебе не обломал? - Часовые опять развеселились, хотя не уверен, что знали значение здешнего аналога слова романтика. Девушка знала. Я опять хмыкнул, на этот раз мысленно, - явно знала.

   Кабинет у сэра де Келлидона был обставлен весьма шикарно для данного уровня развития общества, вплоть до того что имел последний шик моды здешних управленцев - лакированный тумбовый письменный стол, с мраморным бюро и серебряной чернильницей на нем, за который я и присел. В столе когда-то находился и сейчас поддерживался запас бумаги и пергамента, включая исписанные. Рыцарь был тайный поэт, причем большинство стихов было посвящено жене. Обалдеть, с общими детьми и проблемами быта и работы супруга. Семья по обнаружению сих опусов получила еще кусок моих тайных симпатий, к имеющимся. Не за поэзию, за любовь к друг-другу.

   - Ну рассказывай... - ухмылка надеюсь, выглядела не волчьей, я уже успокоился и настроился на юмористический лад.

   - Ваша Светлость! Зачем такая жестокость...- Девушка хотела продолжать, но я остановил ее жестом. Судя по некоторым нюансам, включились заготовки разговора. Вмешательство старухи начало выглядеть маловероятным, это только такому большому ребенку может прийти в голову, что психопат-убийца орк, с сотней трупов за спиной не дожив сам до семнадцати лет, будет перед кем-то оправдываться, даже если эта кто то - прелестная девушка. Тут даже оптимист проголосовал бы за - изнасилует и отрежет голову в наказание. Вместо оправданий.

   - Давай, малышка, договоримся так.... Я пока что не слышал твоих слов, а ты мне ничего не говорила. Я конечно испытываю к тебе некоторую долю симпатий, но это не значит, что я позволю какой либо женщине лезть в мужские, мои дела. Даже если эта женщина - моя жена. А ты ею не являешься. И пожалуйста, повежливее. Мы с тобой не за общим столом при свечах вино пьем, а серьезные вопросы, как я догадываюсь, собрались обсуждать. Поэтому будь любезна помнить, кто я такой и кем являюсь, коли что-то у меня просишь. Я понятно выражаюсь?

   - Простите господин, я позволила себе лишнее. - Между прочим, мои слова, вошедшие уже в местный лексикон. Становлюсь классиком. Девушку проняло, но виноватой себя не чувствует, хотя глаза опустила. Кстати и страха не видно. Похоже, не понимает, чем разговор может закончиться, если я в ней как в человеке разочаруюсь. И в своем даре психолога особенно. Никакого прощенья стервам, что меня такого умного и развитого, обмануть сумели! - Я волновалась... сильно... поэтому сказала глупость.

   Ну, прямо только и осталось уронить скупую мужскую слезу. Так, глядишь, к мыслям о старухе придется вернуться. Кончится это для нее печально, не время еще для игр. Не так мне старая и полезна пока. Впрочем:

   - Ближе к делу! Что надо? За кого ты там просить собралась?

   - Арестовали семью моей подруги, господин, они ни в чем не виноваты...- девушка затараторила, пытаясь объяснить ситуацию до того как я рассержусь. Рожа видимо становилось хмурой очень и очень быстро. Впрочем игры тут было больше чем реальной злобы, не требовалось много умственных усилий, чтобы угадать ход будущего разговора. Правда то, что не соврала, было отрадно. Плюс девушке.

   - Заткнись на секунду, будь так любезна! - Грубиян, но что поделать. Такой уж я уродился. Смачно высморкаться и вытереть сопли о соседнюю скатерть, счел излишним, данный прием оставлю для более интеллигентной собеседницы. Таких просительниц скоро можно будет отгонять брандспойтами. На Олвен не подействует, девушка почти от сохи и не такое видела.

   - Коли их арестовали, значит было за что. И я, только я буду решать, виноваты они в чем то или нет. Если проще, всех кого вчера взяли, взяли по моему приказу. Для которого имелись все основания. Что касается того, что брали семьями, это для безопасности, - соврал, конечно, но не сильно, никакой резни детей на глазах родителей и прочего шантажа я творить не собирался. На мне и так уже много грехов. Надо заботится, чтобы осталось хоть что-то человеческое.

   Потом продолжил:

   - Поэтому им ничего не угрожает. А что в тюрьме сутки другие посидят, то ничего страшного. Кого тюрьма сделала глупее? - Вылезли воспоминания о бывших хозяевах крепости, - вон, супруги де Келлидон живут в камере... и счастливы, воркуют как голубки. Стихи друг другу пишут. Даже жалко лишать их такого счастья... в будущем.

   Олвен, несмотря на серьезность ситуации сумела оценить юмор. Губы на секунду дрогнули, в попытке сложиться в улыбку, потом справилась с собой:

   - Не скажете за что, Ваша Светлость?

   - Кого конкретно? Хотя можешь и не говорить. Касательно всех арестованных имелись серьезные причины, и ничьи просьбы касательно кого угодно ничего в их судьбе не изменят. Если они невиновны - извинимся и выпустим. Если виновны в делишках, в которых подозреваем - понесут наказание согласно степени своей вины. Кто бы за кого-либо не просил. Что-то еще?