Наверно, со стороны я смотрелась как полоумная, задавая подобный вопрос. И пусть! Пусть повеселятся, если есть желание, я сегодня не гордая, сегодня я все стерплю.
— Двадцать восьмое, — что-то прикинув в уме, ответил Коля, и мне пришлось, подавить истерический хохот, рвущийся из груди.
Только со мной могло приключиться нечто подобное. Только моему ангелу — хранителю присуще настолько извращенное чувство юмора, чтобы додуматься свести все воедино. Это ж надо! День рождения! Сегодня мне стукнуло двадцать девять лет, если судить по бирке, что болталась на руке и которую презентовали мне воспитатели на память. Самое время предпринять еще одну попытку и начать жизнь заново. Самое лучшее время. Жаль только, я так и не разобралась в теории вероятности, не успела, а то просчитала бы варианты, стоит пытаться или нет?
Саша! Я не могла смотреть на него. Не хотела и не могла видеть, как он винит себя. Сейчас я поняла его стремление отправить меня обратно. Поняла и простила. В данный момент единственной необходимостью для меня было знать, что с ним все будет хорошо, даже если без меня рядом. Наверное, его приоритеты выстраивались таким же образом, как и мои на данный момент. Тогда, когда это решение принималось, когда оно казалось единственно верным.
Я скинула обувь, и забралась на престол, стараясь не разрывать контакта кожи с камнем. Его гладкая поверхность приятно грела босые ступни, вливая в меня потоки энергии. Наше притяжение было взаимным, и от этого никуда деться. Он звал меня, а я хотела к нему. Сделав шаг, застыла по центру, вглядываясь в живую подвижную глубину. Тени скрутились в спираль, образуя желоб под моими ногами. Они ждали, когда приду к ним, я чувствовала. Они были такими же, как в срединных землях, только заключенные в камень, а не в туман, такими же жаждущими меня.
Подняв взгляд на Ардену, я утонула в непонимании. Поделом, не только ему все запутывать. Смотря в эти глаза, такие честные на первый взгляд, но, как оказалось, прогнившие изнутри до расползающегося в прах тлена, я поняла, что моя жизнь — суть жертва, которую стоило принести ради спасения других. Многих! Тех, кто долгие годы жил надеждой.
— Говоришь, не стоит? Не получится? — Ардена кивнул, наблюдая за мной, не совсем понимая, для чего все это.
Его уверенность в собственной правоте была безграничной, а я не торопилась переубеждать. Зачем? Пусть пребывает в спокойном неведении, относительно мыслей блуждающих в моей голове. Глупо передавать бразды правления в чужие руки, когда упряжка несется вперед во всю прыть норовистых жеребцов, ведь можно и шею сломать, а я собиралась выжить. Надеялась выжить.
— Что ж! Тебе виднее! И нож у тебя, не так ли?
— Да, — просипел он.
— Так, что переживать! Не правда ли?
Я пользовалась положением, но грань тонка. Одно его слово, и… Об этом думать не хотелось. Колю все еще держали под руки, а Саша, так вообще был в жестком захвате. Одно радовало, направленный в сердце стилет исчез.
— Я все еще мучаюсь любопытством! Аконит. Он причем? — провела ногой по цветку.
Он смотрелся, как гравировка на поверхности, а на самом деле — находился где-то в глубине, и только четкие контуры рисунка, создавали иллюзию близости.
— Символ власти, пропускающий через себя сущность, возрождающий тени к свету.
Тени возрождаются к свету, или в нашем случае — возвращаются. Мне стало ясно, почему престол не тронул Колю, не навредил ему. Клятва, принесенная Николаем, спасла его. Его темная сторона теперь принадлежала мне, тени были поглощены огненным сиянием моего собственного света. Осознание принесло с собой облегчение — хоть за одного их них я могу не волноваться.
Говоря, Ардена указал на Сашу, и я поняла — время вышло. Последняя песчинка сорвалась вниз, и верхняя доля часов опустела, став прозрачной. Отсчет мгновений начался.
Я рванулась к нему, перетекая в сущность, становясь ее, устремилась к моему солнцу, окружила мужчину силой, меняя структуру ткани, создавая новые волокна, натягивая маску на лицо, защищая каждый оголенный миллиметр. Пусть только это поможет!
Рука за спиной, уже ухватила клинок. Он устроился на ладони, как влитой, без натуги выскользнув из ножен, словно ждал этого. Под слившийся воедино крик двух голосов, я замахнулась, и направила холодный металл в сердце. Игнорируя, треск разрываемой ткани, выдохнула:
— Люблю! — и провалилась в бездну, сопровождаемая отчаянным — «Лаари».
Мир погас.
* * *
Темно и тихо. Это ли ощущение смерти? Я не знала. И умерла ли я — непонятно. Я словно зависла между пространствами материального и духовного, не пребывая ни в одном из них полностью, наблюдая за каждым со стороны.
Я видела свое тело, будто находилась в рядах зрителей и, вместе с ними, смотрела на разыгрывающееся действо. Видела хомисидов, отброшенных световой волной обратно к стене. Следила за Сашей, пытающимся, несмотря ни на что, добраться до престола, дотянуться до того, что еще совсем недавно было вместилищем моей души. Странно, я ожидала увидеть нечто вроде предсмертной агонии, но ее не было. Мое тело парило в воздухе, невесомой пылинкой, окутанной со всех сторон сиянием. Клинок, окрашенный кровью, валялся на камне, но на груди не было и следа пореза, ни единой красной капли не наблюдалось на коже.
Одежда, в которой я была на момент удара, куда-то делась, и теперь на мне красовался белый полупрозрачный балахон, через который явственно просвечивал узор на теле. Глубокий, конусообразный вырез ниже пупка открывал взору аконит с полумесяцем над ним. Меня поразил тот факт, что рисунок сменил цвет. Если раньше он, как и остальные нити был черным, то сейчас приобрел оттенок индиголита, и превратился в нечто типа татуировки. Кажется, у меня появилась полноценная метка.
Сперва, казалось, что в этом «ничто» я одна. Потом поняла, что нет. Нас много, и все мы связаны единой цепью в одно целое, плавно перетекая из одной в другую. При желании, я могла слышать их. Их мысли и чувства были для меня открытой книгой, также как и накопленные ими знания. И они вливались в меня, размещаясь на полочках памяти, усваивались и становились моими собственными воспоминаниями. Такой странный процесс! Еще секунду назад я ничего не знала, и даже представить не могла, что такое когда-то происходило, а вот уже прожила это.
Также как чужие воспоминания тонкими нитями перетекали ко мне, от престола к зависшему телу устремились тени. Сначала ухватились за ступни, затем оплели лодыжки, вскарабкались по ногам к бедрам, обвили талию в крепком объятии и дальше, выше, пока моя кожа полностью не окрасились черным. Они покрыли меня всю, с головы до ног, и даже волосы, кажется, стали их продолжением. Затем непроглядная корка стала светлеть. Исчезая на глазах, они впитывались в кожу, проникали в тело, утягивая меня за собой.
