Мы двигались сквозь водоросли, такие густые, что не было даже видно воды.
– Никогда такого не видывал, – сказал он. – Такие огромные и такие толстые! Но я о них слышал. О да, я слышал такое, что сердце выпрыгивало из груди.
– Надеюсь, вы не станете мне это рассказывать, пока мы не выберемся отсюда, капитан Страйкер, – сказала я. – Не стоит пугать людей без толку.
– Если мы, конечно, выберемся, – мрачно заметил Страйкер.
Я не стала обращать внимания на его хмурые замечания. Он просто старался придать драматизм ситуации.
– Ладно, все будет в порядке, – смягчился он. – Нужно только, чтобы подул хороший ветер, и мы выберемся из этой вонючей кучи.
Но нужного ветра не было. Ни малейшего дуновения ни в этот день, ни на следующий, ни в один из многих дней, последовавших за этим. Стояла страшная жара. Боги вновь оставили нас. Все окутывал желтый туман, от которого, казалось, было еще жарче, и благодаря этому создавалось впечатление, что мы сидим на дне супового котла. Тем временем водоросли становились все гуще и гуще. Вдруг нам показалось, что мы видим нечто похожее на канал, ведущий из этой тюрьмы. Гребцы работали изо всех сил, пока корабли не вышли к нему. Но вместо того, чтобы вывести нас на свободу, канал предоставил нам только возможность плутать по лабиринту, натыкаясь на тупик за тупиком и возвращаясь постоянно на уже пройденные участки. У нас не было выбора, и мы продолжали свой путь в этом кошмаре, пока снова не вернулись на место, с которого начался наш путь по каналу.
Я пыталась гадать ежедневно, но как я ни старалась, как ни бросала кости снова и снова, постоянно получалось одно и то же. И это, по словам Гэмелена, означало, что никаких перемен в ближайшем будущем не предвидится. В то время как команда работала в изматывающей жаре, протаскивая нас фут за футом сквозь эти водяные заросли, Гэмелен и я всеми известными ему способами пытались вызвать ветер.
Мы достали специальные мешки для вызывания ветров. Это было лучшее из созданного Гэмеленом и его помощниками-воскресителями на момент нашего выхода из Ликантии. Огромный магический талант был вложен в них, но все было без толку. Каждый раз, когда я проделывала все, что предписывалось, и произносила заклинания для вызывания ветра, я открывала мешок, но, кроме горячего, отвратительно пахнущего газа, оттуда ничего не появлялось. Гэмелен решил, что нам мешают козни какой-то очень сильной враждебной магии, преодолеть которую он был не в силах.
Чем больше мы углублялись в эти водоросли, тем больше менялось все вокруг. Впечатление, что все вокруг является слегка колеблющейся плоской равниной, вскоре оказалось ложным. В одном из каналов водоросли стали образовывать все более и более высокие кучи. Некоторые из них даже доходили до середины мачты корабля. Ветви водорослей, свисая, принимали самые разнообразные странные формы. Некоторые были похожи на башни замков. Другие соединялись в виде фигур людей или зверей. При первом взгляде на одну из них я даже была готова поклясться, что передо мной торс женщины на лошади. У женщины выпирали груди, развевались на ветру локоны, как будто она неслась на своем коне с хорошей скоростью. Полилло сказала, что мне мерещится такое, потому что у меня давно не было любовницы. Я посмеялась над этим, но в глубине души согласилась с ней.
После недельной борьбы нам удалось прорваться в более широкий проток, в котором можно было двигаться немного быстрее. Конечно, это было все равно очень медленно, но чувствовать хоть какое-то оживление в этом болоте уже было приятно. Однако радовались мы недолго. Сант Большой Нос – вот кто положил этому конец. За минуту до этого мы беседовали со Страйкером, и вот следующая минута, и мы несемся со страшной скоростью на крик Сайта. Нам пришлось поработать локтями, чтобы добраться до него через толпу моряков, пока наконец мы не увидели его, белого как полотно и бормочущего бог весть что.
– В чем дело, парень? – спросил Страйкер.
Но Сант все еще пребывал в истерике и не мог отвечать толком.
– Неужели боги не могут простить меня, – рыдал он. – Я был страшным негодяем всю свою жизнь, но даже самые последние мерзавцы не заслуживают такой смерти.
Страйкер схватил его за грудки и грубо встряхнул.
– Заткнись, придурок! – рявкнул он. – Ты все еще жив. И, если я сам тебя не прибью, у тебя нет других причин бояться смерти в данный момент.
Сант до некоторой степени пришел в себя. Он ткнул трясущимся пальцем вправо.
– Смотри, капитан, – заорал он. – Смотри!
Мы повернулись, чтобы посмотреть в указанном им направлении. Я увидела нечто серовато-белого цвета, проглядывающее сквозь сплетения водорослей. Я была потрясена – таким частым вдруг стало дыхание Страйкера.
– Милостью Тедейта, мы прибыли сюда за этим, – почти взвизгнул он.
Мы не отрываясь смотрели на человеческий скелет, в пустой глазнице которого копошился маленький краб. Я присмотрелась и увидела гниющие остатки человеческой одежды. На одной тряпке даже можно было разглядеть приколотую булавку.
– Бедный сукин сын, – пробормотал Страйкер, сожалея об участи этого человека. Он крикнул Сайту и остальным: – Поворачивайте-ка зады и выполняйте свои обязанности, ребята, – прохрипел он. – Тут не на что смотреть, все и так ясно, – он указал на скелет, – это пример того, что бывает с моряками, если они не слушают своего капитана. Поэтому его кораблю пришлось оставить его здесь, на съедение крабам.
Он угрожающе замахнулся, и все вернулись к работе, беспокойно оглядываясь по сторонам.
– Хорошо вы с ними справляетесь, – похвалила я.
Страйкер тряхнул головой.
– Я – лживое дерьмо, и они это знают, – сказал он. – Если бы вы не стали колдовать на том чертовом острове, не о чем было бы говорить, – пожимая плечами, сказал он. – Мы знаем, что боги с нами. Мы это видели. Но эти моряки не так-то просты, капитан Антеро. Черт возьми, они не просты.
Он отправился следить за работой своих людей, оставив меня переживать по поводу своей вины в том, что мое видение было просто фикцией. Наше будущее, по-видимому, действительно было на западе, но только богам было известно, чем все закончится. В тот момент наше будущее могло вполне оказаться похожим на только что увиденную картину. Наши обглоданные кости, в которых кишмя кишат крабы. Я стала искать Гэмелена, чтобы спросить совета, но не успела я его найти, как с таким трудом установленный мир был снова разрушен. С дозорного поста раздался крик. Я не успела даже вслушаться в слова впередсмотрящего, как сама все увидела.
Оба берега превратились в огромный выставочный зал костей. Бесчисленные скелеты людей и животных валялись тут и там. Некоторые из них были совсем целыми и даже имели на себе остатки одежды, кости других были разбросаны повсюду, при этом некоторые черепа были вскрыты, как будто кто-то добывал оттуда мозг. Многие члены команды плакали, других выворачивало наизнанку, в то время как третьи стояли совершенно белые и бормотали молитвы, обращаясь к каким только можно богам, чтобы те избавили их от такой участи. Пока мы переживали этот ужас, канал повернул, выводя нас в маленькую лагуну, где нас встретило еще более страшное зрелище.
