Глава 18
Первое, что я увидел, когда пришел в себя — это яркий, режущий глаза, свет. Я хотел прикрыть глаза ладонью, но почувствовал сильную тяжесть в руке.
Мне едва удалось повернуть голову набок. В шее что-то хрустнуло. Мышцы болели страшно.
В глазах стояла мутная пленка. Поморгав некоторое время, мне удалось от нее избавиться.
Рядом с койкой, на которой я лежал, стоял какой-то аппарат, провода которого были прикреплены к моей руке. Должно быть, это система жизнеобеспечения. Я лежал в белой комнате один. И больше никого. Окно выходило на улицу. Солнца не было. Все небо заволокло густыми тучами. Тем не менее, свет с улицы казался ослепляющим.
В нос ударил запах дезинфицирующих средств.
Я в больнице.
Мне хотелось снова закрыть глаза и забыться. Но мысль о том, каким образом я здесь оказался, и что вообще со мной случилось, не давала мне это сделать. У меня было какое-то пограничное состояние между сном и бодрствованием.
О том, чтобы встать, не могло быть и речи. При малейшем движении, мышцы всего тела начинали болеть, а кости — трещать. Большая часть тела онемела. Такое впечатление, что я пролежал тут очень долго. Кроме того, я чувствовал ужасную слабость и тяжесть во всем теле.
Я пролежал так довольно долго, борясь с подступающим сном, пока ко мне не заглянула медсестра. Это была очень милая на вид девушка лет восемнадцати.
У меня появилось чувство, что мы с ней знакомы. Где-то мы с ней встречались.
Лицо девушки выражало приятное удивление. Она была рада, что я пришел в себя. Но это еще не говорило о том, что мы с ней знакомы.
Увидь я ее сразу же, как только открыл глаза, наверное, принял бы ее за ангела. Так она была прекрасна.
Глаза мои медленно закрывались. Больше я не мог себя сдерживать. Сон одолевал меня. Мои веки стали в сто раз тяжелее. Я проваливался в забытье. Последнее, что я услышал, это радостный крик девушки:
— Хамзатов проснулся!
После моего следующего пробуждения, я увидел сидящую на стуле рядом с кроватью свою мать. Увидев, что я проснулся, она не смогла сдержать слез. Я открыл рот, чтобы произнести успокоительную речь. Мое горло, казалось, сдавила невидимая рука. Во рту все пересохло. Мать, словно поняв, что мне нужно, взяла бутылку с водой, налила в стакан и поднесла к моим губам. Я жадно осушил весь стакан.
Утолив жажду, я почувствовал прилив сил. Но не настолько, чтобы опять пробовать встать.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она. — Нигде ничего не болит?
— Нет, — услышал я собственный охрипший голос. — Чувствую слабость. А так все нормально.
Говорил я медленно. Каждое слово мне давалось с трудом.
— Голова не кружится?
— Нет.
— Мы вчера с отцом приехали сразу, как только узнали, что ты вышел из комы. Врач сказал, что через некоторое время ты снова можешь прийти в себя. Отец вскоре уехал, а я осталась ночевать. Всю ночь не спала. Все боялась, что ты больше не проснешься.
Оно и было видно. У нее под глазами появились круги.
— Сколько я лежал? — спросил я.
Мать задумалась.
— Чуть больше месяца, — наконец ответила она.
— Месяца? А что произошло? Почему я в больнице?
— Ты был на работе. Мне позвонили и сказали, что ты попал в больницу из-за внутримозгового кровоизлияния.
Я задумался.
Был на работе…. На какой работе? Где я работаю? В данный момент я помнил только то, что сидящая рядом женщина — моя мать. Я даже собственное имя не сразу вспомнил.
— Врачи до сих пор не могут дать точного ответа, — продолжала мать. — Сначала причиной считали наркотики, но в крови наркотических веществ не обнаружили. Они предполагают, что это связано с каким-то эмоциональным или физическим перенапряжением. Хотя кровоизлияние в мозг в молодом возрасте встречается редко. Я им рассказала, как у тебя в детстве появлялась частичная потеря памяти. Спрашиваю, может ли это быть как-то связано. Они стали мне что-то объяснять, я так и не поняла ничего.
Наконец, я начал кое-что вспоминать. В частности, о своих путешествиях во времени.
Что было до того, как я оказался здесь?
Я стал воспроизводить в голове последовательность последних событий.
Вечером я остался в кафе, попрощавшись с друзьями, и решил выпить. Я перебрал, не дошел до машины и…
Меня похитили. Какой-то психопат выпытывал у меня информацию о будущих событиях. Я пытался его обмануть и отправиться в прошлое, но он сделал мне какой-то укол и у меня развязался язык. Я рассказал ему все о путешествиях во времени. Когда я закончил, он кому-то позвонил. Пришли люди в костюмах, сделали мне еще один укол, после чего я уснул.
Все. Больше я ничего не помнил.
— А кто тебе позвонил? — спросил я.
— Да какая разница?
— Это важно. Кто звонил?
— Муслим звонил.
Тут я опешил.
— Какой Муслим?
— Как какой? Друг твой.
— В смысле который по соседству живет?
— Ну да.
Если память мне не изменяет, с Муслимом в этом мире я не был знаком. Тогда откуда он взялся?
— Мама, скажи, кто у нас президент?
Мать взглянула на меня как на сумасшедшего.
— Алханов. А что?
— Какой Алханов?
— Алу Алханов.
Она продолжала смотреть на меня тревожным взглядом.
— С тобой все в порядке? Может, ты отдохнешь?
Вот теперь я точно был не в порядке.
Где я? В каком мире? Как сюда попал?
У меня появилось плохое предчувствие. Что, если те, кто меня похитил, использовали меня и заставили каким-то образом изменить будущее? Не знаю, каким образом. Может, гипнозом, или какими-то уколами. Вербуют же смертников. Может, завербовали и меня?
Минутку. В последний раз я собирался вернуть прошлое в прежнее состояние, собирался аннулировать три письма. Так может, я вернулся назад в прошлое и все вернул на свое место? В прошлый раз я тоже не помнил ничего из того, что изменил. Тогда объясняется кровоизлияние в мозг. Это следствие моей временн`ой болезни. Как только я вернулся в настоящее, я потерял сознание. И был доставлен в больницу с кровоизлиянием в мозг.
Но что произошло после того, как мне сделали укол и я уснул? Не мог же я сразу отправиться в прошлое? Я потерял сознание и не мог никуда отправиться. А может, я путешествовал во времени во сне? Как тогда, в Крепи? Хотя глупо так думать. Вернуться во сне в прошлое, изменить его и вернуться обратно в настоящее? Нет. Тут что-то другое.
К нам зашел врач и начал меня осматривать. Он уверил нас, что мне уже ничего не грозит, что худшее позади. Пару дней мне надо полежать, набраться сил, после чего можно начать процесс восстановления. Впереди меня ждали изнурительные занятия физическими упражнениями. Мои мышцы за время пребывания в коме атрофировались, и теперь надо их расшевелить. Кроме того, я совсем исхудал, был очень слаб. От того, когда я приду в форму, зависела мое желание. Если я буду заниматься физическими упражнениями с рвением, то самостоятельно ходить смогу через недельки две-три. Мне казалось, с этим не должно быть проблем. Что для меня две-три недели? Я быстро справлюсь. На мой вопрос, что со мной такое, и повторится ли это, врач дал уклончивый вопрос, который не поняли ни я, ни мать. Но уверил, что худшее позади. Думаю, он и сам не знал, что мне ответить. Моя болезнь стала для них загадкой. Лишь я один знал, чем она вызвана.
