Алара, как и многие демоны, не интересовалась специально, будут ли ее действия гибельными для реальности. Любой демон чувствует такие вещи даже без подготовки. Чувство правильности и чувство равновесия, присущее ортодоксальным хейтерам, очень близки...
Они неплохо развлеклись... И развлечение это стоило, возможно, не меньше грамотной стабилизации. Разрушение для будущего – правильное действие...
–Хорошо, что здесь нет работающих наших, – Лайл, похоже, сейчас думал на той же волне. – Могли бы случайно приземлиться в готовую для работы реальность...
–И мне бы это зачли за практику на следующий год, – Алара позволила себе хихикнуть. Затем нацепила на лицо привычное серьезное выражение и повернулась в сторону Рамиеля. Чернокрылый стоял недалеко от них, что-то говоря двум белобрысым подросткам. Подростки были симпатичными, кроме того – один из них был, кажется, будущим повелителем чего-то там... Рамиель сказал об этом вскользь, добавив что-то насчет долга.
–Алара, такого от наших ни за что не дождешься, – с чуть занудной интонацией поправил Лайл. – Ладно, не буду корректировать тебе отношение к миру. Пошли получать свою долю от сделки...
Хейтерша согласно кивнула, не оборачиваясь. Вредный внутренний голос ехидно сообщал, что теперь-то она поймет, в какую лужу усадила собственного отца... Алара и не надеялась на обратное. Только на то, что вообще что-нибудь поймет... Логика подсказывала...
–Я постараюсь сделать что-нибудь еще, – Пейнджел знал, что Ангел пошел бы дальше – например, мог притащить для всех богов пропуска и угробить кучу времени на вычисление точного адреса их реальности. Без пользы угробить, естественно, ведь вычислять такие вещи умеют не все, и этому долго учатся... Поэтому проще было быть честным. – Я не смогу отправить вас домой, потому что не знаю, где вы жили. Но если вы захотите куда-то еще...
–Куда? – вопрос Владимира Петровича прозвучал риторически. Пейнджел честно оценил багаж своих знаний в области координат и понял, что ни в один из известных хейтеру миров людей лучше не отправлять.
–Думаю, там не лучше, чем здесь, – а здесь, под полем и на полном довольствии, вполне можно прожить... И относительно неплохо. – Конечно, я могу сделать вас демонами...
–Не нужно, – на сей раз высказался Валерий Александрович. – Спасибо за предложение, но обойдемся как-нибудь.
–Я не стану вам это навязывать, – хотя бы потому, что понял, что демоном быть не так уж и прекрасно... Не безоговорочно прекрасно. У людей слишком мало времени, чтобы любоваться на пустоту... не стоит открывать им глаза и давать это время. Даже если они и получат какую-то выгоду.
«Славке как раз навязали силу, но он всегда был личностью, способной не заморачиваться», – от этой ассоциации, как Пейнджелу показалось, неприятно попахивало... Сейчас, пользуясь своими знаниями, он мог представить, что человека, ставшего его другом, обращенного его кровью, могли принудить остаться среди непредельщиков... Но точно так же можно было представить и то, что никакого принуждения не было. Есть личности, которые чувствуют свою выгоду...
Слава не верил Ангелу до конца, и хорошо, что верил хоть частично... Мог и не делать этого – в конечном итоге, предметом веры была неправда... Но все равно – думать о Славике не хотелось. Если он нашел себе нишу в этом мире – что ж, ему повезло больше, чем остальным.
–Пойдем, – Наоми выпрямилась с дочкой на руках. – Они будут искать ее и меня... Не вас, – Пейнджел увидел, что она смотрит на людей с благодарностью, и мысленно поставил еще один плюс в долгую вереницу таких же возле ее имени. – Разве что случайно наткнутся, но это вряд ли...
–Мы понимаем, – это снова говорил Петрович.
«Не стоит перемещаться отсюда, вдруг они отследят канал, – внезапно раздался в голове голос Наоми. – То перемещение я затерла, но два подряд от одной точки – это слишком подозрительно. Лучше отойти или отъехать подальше...»
«Сейчас», – мысленно ответил Пейнджел и коснулся поисковым импульсом того места, где они когда-то очень давно оставили летающие мотоциклы. Никто не покушался на брошенное имущество, видимо – не обнаружили. Перемещение неживых объектов не требует большого количества силы... Если оно не совсем мгновенное. Отследить невозможно. Даже параноик поймет.
–Открой окно в поле, – раз уж загреб все... будь любезен вернуть чужое хозяевам. – Сейчас сюда подъедет транспорт...
–Отлично, – Наоми улыбнулась. Девочка, сидевшая не столько на руках у матери, сколько в силовом коконе, открыла глаза и внимательно посмотрела на Пейнджела. Глаза девочки были серыми, очень похожими на его собственные. Серые и понимающие, до невозможности понимающие – так смотрят только демоны, уже давно не отсчитывающие годы жизни. И даже на миллионы забившие большой клин.
Она могла бы показаться лишней, двадцать первой мыслью Хаоса – а может быть, и самой первой, просто отложенной на далекое будущее. Маленькая ровесница времени и истины... Немногие дети смотрят так – даже те, чьи родители рискнули ускорить процесс переноса информации до небезопасного уровня.
Девочка улыбнулась – грустно и чуть ехидно, с вполне определенным значением: «Я понимаю больше, чем ты когда-нибудь поймешь, поэтому я буду молчать... А ты постарайся убедить себя в том, что просто напридумывал себе лишнего...»
Эти слова почти прозвучали в голове – почти, но не совсем. Ребенок зевнул и прижался к матери, снова зажмурившись. Наоми назвала дочь Мэлис Крэш – но величие имен уступало тому, что дремало в их носительнице.
Пейнджел всегда считал, что неправильно издеваться над природой, вкладывая в детей больше, чем отпущено по умолчанию. Восемнадцать примеров мельтешили у него перед глазами первые тринадцать лет жизни, и можно было честно признаться, что чего-то в них недоставало. И в примерах, и в годах, проведенных в их компании...
Они вышли из-под купола защитного поля, Наоми перевесила дочь на спину, и летающий мотоцикл унес троих демонов не к ближайшему седьмому приходу, но прочь из города – к пепелищу за номером восемь.
–Е-мое, – информативно высказалась Алара, наконец-то получив доступ к памяти Рамиеля. Возможно, он не понимал полностью, что видит и чувствует, но по всем запомненным крохам можно было восстановить кошмарную картину недавнего прошлого. Все худшие предчувствия оправдались в большей степени, чем ощущались. Кроме одного. Если не думать, что проклятие может отдаваться в прошлое (а это невозможно), то становилось понятно: кто-то успел испортить отцу жизнь чуть раньше...
В темной комнате, где из источников света наблюдалось всего две свечи, да и то коптящие на последнем издыхании, резко посветлело – субъективно выражаясь.
