Александр развернул коня и бок о бок с женой поскакал назад, к герцогским носилкам.
— Иного я и не ждал, — со смехом отозвался он и добавил, но уже не вслух: — Да только крепко уснуть мне вряд ли придется, ненаглядная моя Алиса!
Когда наконец вдали показался Розовый замок, обнаружилось, что граф Мадок, принарядившись, как и подобает хозяйскому родичу, дожидается у ворот. А при нем — отряд его людей, и все, как нетрудно заметить, в полном вооружении. Позади, во внутреннем дворе, у лестницы, ведущей к парадному входу, стоял управляющий замка Бельтран — выздоровевший, с ключами в руке, а вокруг него теснились обитатели замка. Толпа сошлась многолюднее, чем обычно, — тут и земледельцы-арендаторы со своими поденщиками, и работники усадьбы, и конюхи, и домашняя прислуга, — словно Бельтран, чуя недоброе, постарался собрать как можно больше герцогских подданных. А рядом с ним высился Джошуа, облаченный в подобающие его званию одежды (надо думать, женщины замка постарались!), вроде тех, что он носил в бытность свою управляющим при королеве Хродехильде.
Герцогский паланкин несли во главе процессии; по обе стороны от него ехали Алиса и Александр. Когда маленький отряд в полдень остановился подкрепиться, Ансерус принялся настаивать, чтобы последний отрезок пути проделать верхом; чтобы попусту не тревожить своих вассалов, сказал он, хотя Алиса про себя заподозрила, что отец не хочет выказывать никаких признаков слабости перед Мадоком. Но в конце концов герцог согласился-таки завершить путь так же, как и начал, — ведь путешествие и впрямь его утомило. Паланкин, правду сказать, походил скорее на парадный выезд венценосной особы, нежели на носилки больного. Герцог восседал среди подушек, с достоинством выпрямившись; занавеси предусмотрительно отдернуты, дабы все видели, что он полностью и даже великолепно одет, на груди переливается драгоценное ожерелье, а на руке соцветием мелких рубинов сверкает великолепное герцогское кольцо.
Едва кавалькада приблизилась к воротам, Мадок выступил вперед. Он скользнул любопытствующим взглядом по принцу, не выказывая ни опасения, ни даже интереса (значит, слухи о браке до замка еще не дошли, подумала Алиса), затем, уделив ничтожную толику внимания девушке, устремился к паланкину.
— Кузен! Добро пожаловать!
Подобное приветствие уместно было бы в устах родича и равного, но не в устах гостя, встречающего хозяина. Герцог, ответствовав с церемонной вежливостью, протянул украшенную кольцом руку, и Мадок, долю секунды поколебавшись, склонил голову и коснулся кисти губами, а затем вопросил, изображая неподдельную тревогу и возвысив голос так, чтобы слова его были услышаны в самых дальних уголках двора:
— Но вы захворали? Или, может статься, ранены? Ваш посланец ничего нам о том не сообщил. Клянусь богами, дражайший кузен, как удачно, что я оказался здесь и обо всем позаботился…
— Я не хвораю и не ранен, благодарствую. — Холодный голос герцога, в свою очередь, разносился по всему двору. — Только состарился и устаю быстрее, чем прежде. Не подадите ли мне руку?
Вот так герцог, не выказывая никаких признаков недавней слабости, твердым шагом, с достоинством и величаво прошествовал во двор, опираясь на руку своего родича, а спутники его — следом. Людям Мадока поневоле пришлось пристроиться в хвосте. Когда же герцог, взойдя по высоким ступеням, высвободил руку и его тут же окружили слуги и домочадцы, улыбаясь, приветствуя, расспрашивая, Мадоку ничего не оставалось делать, как только уступить дорогу напирающей, ликующей толпе и ограничиться ролью наблюдателя, пока герцог в сопровождении Алисы и юного незнакомца поднялся на верхнюю ступень и развернулся лицом к народу.
Призывать к тишине не пришлось. Всем мужчинам не терпелось узнать, кто этот юный незнакомец в запыленной одежде и с осанкою принца, у бедра которого поблескивает достойный принца меч. И не было в толпе такой женщины, которая не разглядела бы колечка на Алисиной руке, и не отметила бы про себя, как ярко сияют глаза молодой госпожи, и не сделала бы правильных выводов.
А герцог тем временем заговорил — непринужденно, точно обращаясь к друзьям:
— Простите, что буду краток, но я и впрямь недавно прихворнул, да и притомился изрядно, ведь для старика моих лет путешествие — труд непосильный. Но теперь я здесь, дома, вместе с вами, так что чего мне страшиться? Тем паче что у меня для вас великие новости. — Ансерус взял Александра за руку и вывел его вперед вместе с Алисой. — Позвольте явить вам того, кто после меня станет править здесь, в Розовом замке. Он супруг вашей госпожи и моей дочери Алисы, а зовут его Александр. Принц Александр, единственный сын принца Бодуина Корнуэльского и леди Анны из замка Крайг-Ариан, что в долине реки Уай. Нет, еще минутку, добрые люди! еще минутку! Первым поцеловать мою дочь в щеку и поприветствовать жениха должен мой возлюбленный родич, граф Мадок, тот, кто управлял замком в мое отсутствие. Мадок?
Все было проделано мастерски, под стать победному возвращению в целом. Однако Алиса, подставляя щеку для ритуального поцелуя и наблюдая, как Мадок приветствует Александра, почувствовала, как по спине у нее пополз холодок страха, — вот так у сторожкой кошки шерсть встает дыбом.
А в следующее мгновение были смех, и возгласы, и приветствия, и всеобщее ликование. Алисе удалось-таки, невзирая на поцелуи и счастливые слезы своих прислужниц, пробраться поближе к отцу и напомнить больному о том, что пора отдохнуть и прилечь. Но герцог еще не все сказал, и со временем вновь воцарилась тишина и он смог докончить свою речь.
— Спасибо, друзья мои, спасибо! Думаю, теперь всем нам пора заняться делом. Граф Мадок, еще раз добро пожаловать! Ежели вы уповали на иной итог своего путешествия, мне очень жаль. Я никак не ожидал, что вы прибудете в замок до меня; я собирался сообщить вам добрую новость в письме, дабы избавить вас от ненужных хлопот, но теперь… — Герцог, улыбаясь, развел руками, — Боюсь, что стрелы любви бьют наугад, с нами, как водится, не считаясь, — так что обсуждать нам уже нечего, а мне нечего больше прибавить, кроме, разве, поблагодарить вас за заботу о моих людях в мое отсутствие. Уповаю также, что вы и ваши люди отпразднуете с нами счастливое возвращение.
Мадок, бледный от гнева, тем не менее вполне владел собою. Он попытался было что-то сказать, но герцог, по-прежнему улыбаясь, поднял руку.
— Позже, дражайший родич, мы побеседуем позже, а теперь, с вашего дозволения, мне нужен отдых. — И Ансерус вновь развернулся к толпе, — Слушайте, друзья мои! Когда моя дочь и принц Александр сочетались браком в монастыре Святого Мартина, они дали обет в том, что в полной мере супругами станут в Розовом замке. Так что нынче вечером, ежели дозволите, мы устроим свадебный пир, и прошу всех вас быть на нем гостями! А после того невеста вступит на брачное ложе — здесь, в своем доме, и да пребудет с нею Господне благословение и наша любовь!
