— Понял. — кивнул и уставился на наставницу.
— Что? — не поняла она.
— Не пойдёте со мной? — не понял я.
— Иди уже. — раздражённо сказала и мне показалось что хочет притопнуть ножкой.
Стоило огромных усилий чтобы не почесть затылок от удивления, ведь в последние дни она старалась держаться недалеко. А тут видимо сильно её задел дядька, раз хочет побыть с ним наедине. Двинулся к выходу, но не тут-то было, раздалось громкое и чёткое:
— Ровно, прямо!
Развернулся и встал как полагается по уставу, уставившись на своего дядьку. Он тоже надел головной убор, подошёл, осмотрел меня и удовлетворённо кивнув, сказал на высоком слоге:
— Не умирай, ты мой первый, важно для всех.
Сель ничего не разобрала и смотрела на нас странно, я же понял лишь часть того, что он говорил. «Первый» — значило что он принял роды впервые, когда я рождался. Для колдуна это очень и очень важно, «Первый» это, наверное, как родной дядя или даже немного ближе. А вот то, что это «важно для всех» — было очень странно. На высоком слоге значило воистину что-то очень важное. Он увидел моё замешательство, пояснил:
— Свободно. — приказал, я расслабился, мужчина добавил: — В тот день я видел, что сделала Антор, и видел рану после чёрного металла.
Представить не могу какую душевную боль испытал на тот момент не очень опытный хоть и одарённый парень. Его первого убили у него не глазах — самый плохой знак, будто боги говорят тебе что всё к чему ты шёл не стоит вообще ничего. А потом рана затянулась, и вот это скорее всего было воспринято наоборот за знамение. Если бы мать не дала мне подержаться за тот нож своей сестры, и я бы не знал ничего про это — стоял бы сейчас как дурак. Но колдун видимо был уверен, что родительница должна была об этом мне поведать, и в общем то оказался прав.
— А что с чёрным металлом, Сорняк?! — возмущённо спросила наставница, которая думала, что в курсе обо всём. — О чём я не знаю?
— Она о чём-то знает? — поднял брови Торг.
— Частично. — поморщился я, поправился и махнул рукой: — Наверное что-то, что даже ты не знаешь, можешь ей рассказать про рождение, чего уж теперь.
— Если ты о ваших играх с матерью— для меня не секрет, она никогда не скрывала от меня того, что знала. — покачал головой колдун, закончил на высоком слоге, обнимая крепко: — Иди, не умирай, помни.
Я кивнул и пошёл наконец к выходу, где из-за полога пробивался дневной свет. Сзади озадаченная командир собиралась допрашивать моего дядьку. Он расскажет ей про историю с ножом, и она тогда уж точно не спустит с меня взгляд. Хотя непонятно зачем Империи моя устойчивость к таким повреждениям. Да и неизвестно сохранилась ли она вообще, скорее всего это был единичный случай.
Светило на улице будто решило, что пора из севера континента сделать юг. Снега вокруг было мало, но то, что ещё оставался, стремительно таял. Лучи солнца касаясь кожи и тут же согревали её, я же поморщился, посмотрев наверх. На Севере не любили, когда этот огненный шар появлялся из-за туч, у нас всё больше свинцовое небо и пасмурно. Да и сами северяне привычны больше к холодной погоде, а при потеплении чувствуют дискомфорт.
— Ну наконец то! — рядом объявилась Криста, обнимая меня. — Думала до ночи тебя ждать буду.
— У меня вообще то нога отвалилась. — буркнул я, когда девушка разжала объятья.
— Нога не голова. — выдала девушка наставительно. — Её и лекарь умелый приделает, наверное, да и мне кажется без ноги ты бы смотрелся лучше!
— Не понял? — возмутился я.
— Дома бы сидел, как и положено, с детьми, а не шастал ают знает где и с кем, свинокота тебе в задницу! — уже зло и громко выругалась она. — О чём ты вообще думал, а если бы тебя убили?!
— Может это вам всем сидеть дома надо с детьми? — вздохнул я, поправляя треуголку.
— Чего-о-о?!
— Как и положено было в старые времена — мужчина воюет, женщина дома за очагом следит. — пояснил ей.
Девушка фыркнула и больше ничего не говорила, потащила меня дальше по улице. Вокруг нас раскинулся настоящий военный лагерь. Палатки стояли друг за другом, образуя между собой улочки, по которым ходили люди в форме. Там, где пошире — время от времени шли повозки, разгоняя зевак. На нас смотрели лишь изредка, и я понимал почему. Сразу заметил двух женщин с Севера, белоснежные волосы и серые глаза. Потом мимо проскочил мужчина в звании сержанта, тоже Северянин. Так что таким как я тут уже было никого не удивить. И даже больше, кажется на меня проходящие женщины смотрели скептически — мол какой-то тощий северянин, ненастоящий. Это так глядишь и девушки найдут себе кандидатуру в мужья получше.
— Остальные где? — спросил девушку. — И вещи мои?
— К посольству пошли, нас должны разделить парно на усиление местной страже. — пояснила она, схватив меня под руку.
Мы углублялись всё дальше, уступая дорогу всем проходящим и раздавая знаки приветствия по уставу. Через пять минут понял, что лагерь не такой уж и большой — просто мы оказались в самом его центре. Сейчас же наткнувшись на искусственные ограждения и посты, понял, что мы подошли к его краю.
— Аюта увидела? — спросил девушку, скрестив руки на груди.
Взял её за локоть и попытался потащить дальше, но не тут-то было. Криста встала и уставилась на доспех тяжёлой пехоты, который сейчас стоял полностью открытый. Огромный, окрашенный в чёрный, минимум в полтора человеческих роста, он возвышался над нами. Одна конечность имела пятипалый манипулятор похожий на кисть руки, вторая же представляла из себя орудие с широким стволом. Правда я не понимал куда там заряжают ядра и где они такие большие хранятся. Внутри же машина оказалась обита мягким материалом, видимо, чтобы пилоту было удобно.
Криста быстро оглянулась, и я вместе с ней — вокруг были обычные солдаты, вдалеке какие-то офицеры и сержант. Все чем-то заняты, и ни одного пехотинца в соответствующей коричневой форме. Тяжело вздохнул, проклиная хозяйку столь мощной игрушки. И как вообще офицер, а пилоты таких машин были офицерами, могла оставить открытой столь смертоносную вещь. Криста недолго думая ещё раз осмотрела открытую кабину, встала на специальный упор, полезла внутрь. Быстро развернулась и заняла место, просунув ноги и руки в соответствующие отверстия. Посмотрела на меня торжествующе.
— Что ты творишь?! — воскликнул, оглядываясь ещё раз.
— Всегда мечтала посидеть внутри! — она подвигалась на своём месте, устраиваясь поудобней.
С виду и правда она там закрепилась и казалась на своём месте. Только вот шлем, сейчас откинутый и открытый, был слишком высоко. Девушке нужно вырасти ещё на голову, чтобы соответствовать. И как только я об этом подумал — подругу начало в прямом смысле поднимать вверх словно на лифте. В этот раз она забеспокоилась, попыталась вырваться и выпрыгнуть наружу — но не тут-то было. Дёргала руки и ноги, которые, казалось, застряли, их что-то держало. Подпрыгнул к ней, попытался помочь, меня тут же дёрнуло током и упал прямо в грязный и наполовину растаявший снег. Доспех быстро закрылся, и я только слышал ругань баронессы изнутри.
— Доигралась?! — ходил вокруг, пиная железяку и пытаясь найти хоть какой-то рычаг, кнопку, или выход пластинки маговода, чтобы открыть эту ловушку. — А ещё мне что-то говоришь, сама как дитё малое!
— Бу-бу-бу… — раздалось тихо от доспеха, оказалось, что он достаточно хорошо блокирует звуки.
— Ровно, прямо! — рявкнул кто-то сзади, и я застыл. — Курсант, твой сокурсник идиот или умственно отсталый?!
— Да! — ответил громко.
— Бу-бу-бу! — раздалось гневно из боевой машины
Меня обошла женщина в коричневой куртке и эмблемой на плече в виде шлема с тонкой прорезью. Тут же знак старшего офицера — большой серебряный треугольник. Среднего возраста, низкорослая, даже немного ниже меня, коротко стриженная, с золотистыми глазами. Она не была полной или толстой, скорее очень крепкой. Я подумал, что говорят будто, не бывает потомства у гномов и других рас. Но похоже это был один из таких случаев, таких как я.
