Правитель замолчал, слегка закашлявшись и устало откинувшись на подушки. Раста тут же заботливо поднесла к его рту чашу с каким-то напитком. Пока правитель осушал ее, Мио медленно поднялся на лапы, чувствуя, как сердце в его груди стучит с такой силой, что кажется что вот-вот выпрыгнет наружу, а все вокруг вдруг стало таким нереальным, словно он находился во сне.
Но блеск заветного кристалла на его груди все же возвещал, что все это происходит с ним наяву. Между тем осушив чашу, правитель устало откинулся на подушки еще сильнее, теперь он уже практически лежал, устало переводя дух и полузакрыв глаза глядя на Мио. Спустя несколько мгновений он велел всем выйти, оставив их наедине. Поклонившись ему, все повиновались, вскоре в комнате остались лишь Мио и он, вышли даже обе самки, оставив их одних. Несколько минут правитель продолжал молча смотреть на своего сына, после чего тихо произнес, протянув свою слегка дрожащую от слабости лапу по направлению к нему:
— Прости.
Сердце Мио сжалось, а к горлу подкатил тугой комок. Сделав шаг, он взял протянутую к нему лапу отца и с жаром сжал ее между своих лап.
— Тебе не за что просить прощение, отец. Мы все стали жертвами коварного врага и попали в его ловушку. Но клянусь своим именем, я сделаю все, чтобы вернуть честь нашему роду и покарать врагов нашего племени.
Правитель чуть улыбнулся ему, а Мио еще сильнее сжал его лапу в своих, словно стараясь передать хотя бы часть своих сил отцу, чувствуя невероятную решимость в душе во что бы то ни стало исполнить свою клятву. Они оба замолчали, какое-то время так и сохраняли тишину, глядя друг на друга. Но вот правитель медленно закрыл глаза и погрузился в тяжелую дремоту. Мио осторожно отпустил его лапу и бережно укрыл покрывалом, после чего наблюдал за ним, но затем тихо, стараясь не потревожить его сон, вышел прочь.
Через несколько солнцеходов неожиданно вместе с одним из странников, что по каким-то своим причинам не имевшим постоянного приюта и кочевавшим с места на место, и на этот раз держащим свой путь как раз из логова львов, пришла важная весть. В логове, в котором уже к тому времени назревало волнение, внезапно объявили, что правитель неожиданно скончался, и его главный советник объявил о том, что в ближайшее время будет проведен священный поединок между его наследниками, дабы победитель занял его место и возглавил племя.
— Проклятие, как умно. Все старшие наследники нейтрализованы и теперь осталось только выявить одного из тех, кто по сути еще детеныш и, сделав его мнимым правителем, продолжать вольготно править, прикрываясь им! — прорычал Рау, в бессильной злобе сжав кулаки.
— Значит пришло время вмешаться, — почти невозмутимо произнес Мио, чувствуя не меньшую злость, чем его старший брат.
— Но как? Отец еще так слаб, да и явись мы туда, химеры скорее всего просто запрутся в стенах логова и станут недосягаемы, а осада займет слишком много времени и сил. Не зря же они не стали к ней прибегать, сами в свое время хоть и вполне могли.
— В таком случае воспользуемся тем шансом, что они сами нам дали.
— О чем это ты?!
— О поединке. Я приму в нем участие, проникнув в логово с небольшой группой из числа членов боевого отряда. И пока большинство, если не все, будут заняты лицезрением сего представления, вы подойдете к логову, а те, что придут со мной, должны будут открыть для вас врата.
Рау с сомнением покачал головой и на какое-то время погрузился в тяжелые раздумья.
— Это слишком рискованно.
— Возможно, но какие у нас есть еще варианты? Сейчас на нашей стороне, по крайней мере, хоть какой-никакой, но фактор внезапности.
Рау снова замолчал, но так и не найдя, чем возразить брату, с неохотой дал согласие на осуществление плана Мио. Правда, оставался еще один вопрос: когда именно должен был пройти турнир? Странник на этот счет не смог сказать ничего конкретного. Так что немного поломав голову над этим, в конце концов было решено, что скорее всего его проведут в ближайшее священное упоминание Древних, а до него оставалось совсем немного времени. Не теряя его даром и едва согласовав все детали плана, уже на следующий солнцеход после принятия окончательного решения, еще до того, как появились первые лучи солнца, группа львов, одетая как странники и торговцы, выдвинулась к логову.
Проведя на своих безмолвных почти без отдыха несколько солнцеходов, они наконец достигли пределов главного логова племени. Едва только вдали показались знакомые каждому из них очертания родных стен, они согласно предварительной договоренности разделились на очень маленькие группы и друг за другом через разные промежутки времени, чтобы не вызывать подозрений, проникли в пределы логова.
Оказавшись там, Мио сразу же заметил оживление, творящееся в нем. Похоже, предстоящий поединок за место главы племени не оставил никого безучастным: ни представителей его родного племени, чья судьба по сути решалась на этом поединке, ни химер. Смешавшись с толпой, ему удалось беспрепятственно достигнуть центральной площади, на которой когда-то его судили и лишили имени. Теперь там была воздвигнута арена, на которой, как успел узнать Мио у одного из торговцев, и предстояло сражаться его младшим братьям за место главы племени.
— Но ведь поединок всегда проводили в святилище Древних?
— Да, но вот кто только теперь соблюдает традиции? — произнес торговец с едва уловимой горечью в голосе и невесело усмехнулся. — А ведь на нем будут присутствовать, как я слышал, несколько представителей верховных служителей. И куда только смотрят Древние?
От его слов Мио снова почувствовал, как в нем поднимается волна негодования. Усилием воли он подавил ее и, купив у торговца какую-то безделушку, пошел прочь. Еще немного побродив по логову, он зашел в одно из убежищ и, устроившись там в одном из дальних уголков, стал наблюдать за всем происходящим, внимательно вслушиваясь в разговоры посетителей. Вскоре не задав ни единого вопроса, он узнал о времени проведения священного поединка — оказалось, что прибыли они как раз вовремя. Поединок был назначен, когда они и предполагали — в священное время поминания Древних, и наступало оно как раз на следующий солнцеход.
Проведя остаток солнцехода в убежище и заняв в нем же себе комнату для ночлега, остались там в бессонную ночь и, поднявшись с ложа, с первыми лучами солнца отправился на площадь. Едва дождался того момента, когда один из глашатаев объявил о начале священной церемонии во славу Древних, часть которой и должен был состояться поединок.
Подобравшись к арене как можно ближе и оказавшись почти в первых рядах собравшихся зрителей, он с напряжением стал наблюдать за всем происходящим. А между тем на арене появилось несколько представителей служителей Древних. Какое-то время они во всеуслышание произносили моление, взывая к Древним, с мольбой проявить их благосклонность и явить им всем избранного правителя племени. А затем им на смену стали подыматься один за другим молодые львы, облаченные в ритуальную броню, которым предстояло сражаться меж собой за место главы племени.
Все они так же воззвали к Древним. Пока это происходило, Мио внимательно смотрел на них — все они настолько юны, что несколько из них едва переступили грань, когда получили свои имена. Среди них, к немалому его удивлению, не оказалось никого, кто был хоть немного младше самого Мио, что весьма его поразило. Он поймал себя на мысли, что в голове крутился один назойливый вопрос: куда подевались все остальные его братья? Но ответа не было, а догадки самого Мио были одна страшнее другой. Пришла пора, когда один из претендентов должен был бросить остальным вызов, и тогда Мио понял, что настал его черед действовать и он громко произнес:
— Я желаю бросить вызов!
Вокруг него загудели собравшиеся с удивлением. Те, кто стоял с ним рядом, смотрели на него, а он, в свою очередь, двинулся к арене. Все вокруг расступились, никак не препятствуя ему. Ловким прыжком он запрыгнул на арену и там, медленно выпрямившись, обвел всех пристальным взглядом.
