— Конечно, знаю, — Марси пронзила его взглядом. — Я не врала, что читала ваши книги. Тектонические маги изучают движения магии в ее глубочайшем и примитивном состоянии, пока она не поднимается из земли и может использоваться.
— Это не все, — заявил Мирон. — Тектоническая магия — не просто взгляд на магию до того, как она становится послушной. Это изучение создания магии, пока она поднимается из глубочайшего ядра нашего измерения. Но магия не поднимается равномерно. Как тектонические плиты, в честь которых она названа, магия на тектоническом уровне нестабильна, подвержена трещинам, взрывам, горячим точкам и так далее. Мы еще не ощущали удар этих изменений, ведь относительный уровень магии Земли все еще куда ниже, чем был до засухи, но в мир течет все больше магии, и беспокойства в тектонической магии смогут быть разрушительными, как вулканы и землетрясения. Потому мы изучаем и следим за ними, но дрожь, которую мы уловили три дна назад, была другой.
— Чем она отличалась? — спросила Марси.
Мирон нахмурился.
— Это сложно объяснить той, кто не знает нормальные цифры, но лучше всего описать это так: три дня назад двигалось нечто глубоко в магии Земли. Что-то очень большое, что дрожь была замечена датчиками по всему миру.
— И вы думаете, что это был Призрак? — потому что с его словами о размере Смертных Духов Марси могла подумать только о такой причине феномена. И время идеально совпадало, ведь в ту ночь она отдала Призраку всю магию, которую вытянула из Ванна Егеря, дала ему нужный толчок, чтобы вернуть имя и стать Пустым Ветром. Но, хоть для нее это все имело смысл, сэр Мирон качал головой.
— Это снова не все, — он опустил ладони по бокам от просвечивающего кота на столе. — Несмотря на его нынешнее плачевное состояние, уверен, твой дух был когда-то довольно большим, хотя все еще не таким большим, как должен быть. Магии мира пока что слишком мало, чтобы поддерживать полноценного Смертного Духа. Я верю, что дрожь была связана с его появлением. Точнее, с твоим.
Марси моргнула.
— Моим?
Он кивнул.
— В ночь беспокойства ты была с ним связана, верно?
— Технически, я была связана с ним больше месяца, — робко сказала она. — Но той ночью он изменился, и…
— Изменился? — резко спросил сэр Мирон. — Что ты имеешь в виду?
— Он не всегда был такой, — объяснила Марси. — Когда я только нашла его, он был меньше, не такой разумный. Я думала, он был духом смерти. Но, когда я скормила ему силу, он вырос…
Сэр Мирон дернулся на диване.
— Ты кормила его силой?
— Что? — она опешила. — Это плохо?
— Не плохо. Просто безрассудно и глупо. Тебе не приходило в голову, что кормить магией неизвестного духа опасно?
— Приходило, — Марси прищурилась. — Но не так опасно, чем все, с чем я имела тогда дело. Я последний месяц бегала с драконами по СЗД, билась с одним из их пророков. После все происходящего рост Призрака был меньшей из моих тревог.
Когда она закончила, сэр Мирон был приятно запуган, и Марси ухмыльнулась ему. У нее не было места профессора в Кембридже, но она не была ученицей, на которую он мог давить.
— Так тому и быть, — замминистра успокоился. — Тебе повезло, что ты удержала контроль, и что он не был чем-то ужасным.
— Удача тут ни при чем, — гордо сказала Марси. — Я боролась с ним при этом. И я не говорила, что он не был жутким.
Теперь она рисковала, но Марси надоело, что с ней говорили свысока. Если она могла держаться при драконах, она не должна была позволять другому магу-человеку топтать ее, каким бы известным он ни был. Пора было забрать контроль над этим разговором, и Марси знала, как это сделать.
— Беспокойство, о котором мы говорили раньше, — она опустила локти на стол. — Оно как-то связано с Мерлинами?
Это был удар во тьме, но судя по тому, как расширились глаза Мирона, она попала в яблочко.
— Откуда ты знаешь об этом?
Марси пожала плечами.
— Амелия упоминала это, — мельком, пока была пьяной и после заклинания Свены. Но Марси не собиралась показывать, что мало знала об этом, так что сидела и улыбалась, будто намекала: «Я знаю, но хочу понять, знаете ли вы», пока ждала, что маг ООН раскроется.
Это произошло быстро.
— Не знаю, сколько знает дракон, — сказал он через пару секунд. — Даже до засухи Мерлины были скрытными. Я прочел все магические тексты в тайной библиотеке Ватикана, и я нашел лишь несколько упоминаний Мерлинов, многие из них противоречили друг другу.
Это было уже что-то.
— Уточню, — Марси старалась не звучать взволнованно. — Когда вы говорите Мерлин, вы говорите не о Мерлине короля Артура с большой синей шляпой, путешествиями во времени и питомцем-совой?
— Думаю, если брать историю из детского мультика, таким был исторический маг, известный как Мерлин, — сказал презрительно сэр Мирон. — Но тут Мерлин — титул, а не человек. Титул выделяет особый вид очень сильного мага, но в нескольких текстах, которые я прочел, упоминается, что Мерлины не согласны с таким определением. Есть дикие записи, что Мерлины делают все от убийства драконов до управления морями, чтобы создать новую землю. Единственный фактор связывал все записи, какими бы ни были описаны силы. Мерлин — всегда маг, который связан и управляет Смертным Духом.
Сердце Марси колотилось так сильно, что она думала, что оно выскочит из ее груди.
— И вы думаете, что я — Мерлин?!
— Не просто Мерлин, — сказала генерал Джексон. — Первый Мерлин. В нашем поколении.
— Это еще не доказано, — быстро сказал сэр Мирон, хмуро глядя на Марси. — Связь со Смертным Духом — только первый шаг. Есть другие квалификации, которые…
— Какие? — спросила Марси. Если она могла стать неким супермагом, она была готова.
Но сэр Мирон раздраженно нахмурился.
— Мы не знаем, — признал он.
— Не знаете? — завопила она. — Но у вас есть тайные знания, связи в Ватикане и…
— Мы говорим о вещах, которые считались великими тайнами, когда они происходили тысячу лет назад, — рявкнул Мирон. — Я могу работать лишь с тем, что у меня есть!
— А ты? — Марси повернулась к Ворону, который воровал панкейки с тарелки генерала. — Ты говорил, что ты древний и мудрый. Ты такое не знаешь?
— Я старый и сильный, — Ворон проглотил кусочек панкейка. — Но я — звериный дух. Мои заботы — мои вороны, мой мир и развлечения. Мне нравятся люди — твой вид веселил меня больше всего за годы — но, боюсь, тонкости создания Мерлина — вне моей области знаний. Мне хватало разборок с ними каждый день. Вы не поверите, какими наглыми становятся люди, получая силу божества.
— Что ж, — Марси улыбнулась, — если ты не знаешь и вы не знаете, — она взглянула на Мирона, — кто сказал, что я еще не Мерлин?
Нет.
Она вздрогнула. Марси посмотрела на Призрака, он приоткрыл сияющие глаза.
Ты еще не Мерлин, — сказал он. — Пока что.
«Взял и расстроил меня, — подумала она, обмякнув. — И как мне такой стать?».
Дух тряхнул ушами, будто пожимал плечами. Марси уставилась на него.
— Серьезно? — спросила она вслух.
— Ты говоришь с духом? — осведомился сэр Мирон, сжав стол и склонившись ближе. — Что он говорит?
Марси махнула ему молчать и сосредоточилась на Призраке, которому было сложно не спать.
— Ну же, милый, — уговаривала она. — Хоть сейчас перестань играть загадочного кота и дай мне прямой ответ.
Я не загадочный, — прошептал ворчливо в ее разуме дух. — Я в этом новичок, как ты. Но я знаю, что ты не такая, как они говорят. Пока что.
— Как?
Кот зевнул и закрыл глаза.
Если бы ты была такой, я не был бы таким уставшим.
— О, перестань, — она протянула руку, чтобы потянуть его за шерсть. — Не засыпай.
Но было поздно. Призрак уже стал почти полностью прозрачным, его присутствие в ее разуме отступило, как было, когда он глубоко засыпал.
— Он угас, — с укором сказал Мирон. — Магия тут слишком слаба, чтобы поддерживать духа его размера.
