Прасковья, передав вожжи Саше, улыбнулась еще шире… и растаяла в воздухе.
Саша перевела взгляд на ограду. Что-то ее там ожидает? Как их примут? Было бы куда лучше, проводи ее юная яга прямо до аналитиков… Но той уже и след простыл.
— Вперед! — Саша, подражая Прасковье, легонько щелкнула центрового лося по крупу. — Только аккуратно, ладно?
Начинать знакомство с аналитиками, пусть даже знакомыми с Максимилианом, со сноса ограды девушке решительно не хотелось.
И лоси поняли Сашу, и пошли тихим шагом до забора, а потом, открыв рогами ворота, и за него. Аккуратно развернулись — взору девушки открылись несколько аккуратных избенок. На пороге одной из них стояли…
— Не может быть! — Не помня как, Саша спрыгнула с повозки.
Птицей полетела навстречу родителям.
***
— Где мы? — Звеновой медленно открыл глаза. — Это тюрьма?
— Нет, что ты! — Саша трясущимися руками поднесла к губам парня кружку воды. — Мы на свободе.
— Это хорошо. — Николай облегченно вздохнул и… снова закрыл глаза.
Саша согласно кивала: еще как хорошо-то!
Позади остались слезы радости, попытки расспросов и обмена новостями, которые закончились, так и не начавшись — едва Саша сказала, что она с братом, и он без сознания.
«Кто это его?» — коротко спросил отец.
«Дриады», — столь же лаконично ответила дочь.
«Пойду затоплю печь. — Отец поспешил в избу. — Тепло вам понадобится».
Вдвоем с матерью Саша осмотрела по очереди всех пятерых пострадавших. Мария кусала губы и укоризненно качала головой. По щекам женщины текли слезы. Потом пришел отец — велел подогнать лосей поближе к одной из избушек. Втроем они перенесли Амвросия и Николая в избу, положили на широкие лавки… Мария шептала свой наговор, Саша — свой. Если бы девушка могла слышать себя и мать со стороны, она бы поразилась, каким красивым и слаженным было их «лечение». Но Саша не слышала никого, даже себя. Она просто делала так, чтобы Амвросий открыл глаза. Потом настал черед и Николая…
Теперь же, когда парни пришли в себя, можно было заняться псами, все еще дожидающимися своей очереди в повозке.
— Придется им полежать в травяных яслях. — Мария озабоченно качала головой. Но глаза женщины так и светились счастьем: сын, ее сын был спасен! Ее любимая дочь, ее Сашка ее нашла!
— В яслях? — а вот Саша заревела в голос. — Но они придут в себя? Снова будут живы и здоровы?
Рядом с девушкой стоял отец. Молча гладил ее по голове.
— Не могу пока дать точного прогноза, Сашка, — вздохнула Мария. — Но я тебе обещаю, что сделаю все возможное. Просто я потратила много сил, и мне надо восстановиться. Да и тебе не мешает. Вот поэтому мы пока поместим твоих верных друзей в очищающие от яда ясли. А потом, когда отдохнем и если им еще понадобится наша помощь…
— Я поняла! — Девушка порывисто обняла мать. — Конечно, давай сделаем так, как будет лучше!
Они устроили громадных псов на конюшне — те еле-еле уместились в стойлах, устеленных душистой соломой с лечебными травами. Мария чем-то побрызгала каждую из собак.
— Хорошее средство, — ответила она на вопрос в глазах дочери. — Мертвого на ноги поставит. Пусть поспят несколько часов, а мы пока пойдем, поговорим. Отец уже на стол накрывает.
Мать и дочь в обнимку пошли к избе, из окон которой лился в густые сумерки золотистый свет — совсем как тогда, когда Саша въезжала на территорию подворья. Только Саше больше не было тревожно. Ей было хорошо.
***
— А потом я попала на Землю, — делилась воспоминаниями Саша, — в свой же, 2018 год. Поселилась в Углеже. На следующий день отправилась на стажировку в институт МИ.
— К деду? — улыбнулся отец.
Он был искренне рад за дочь и не скрывал это. А еще он очень-очень по ней соскучился, все никак не мог насмотреться.
— К нему, — уклончиво ответила девушка.
Ей не хотелось рассказывать о том, что дед дурачил ее, представая в облике рыся неестественной черно-белой расцветки.
— Взрослая ты совсем стала, Сашка. — Мария по-своему истолковала настроение дочери. — И такая красивая!..
Саша немедленно помрачнела:
— Ага, красивая! С такими-то конопушками!
Отец, уже приготовивший очередной вопрос, поперхнулся им и закашлялся. Мария только и смогла что развести руками и покачать головой. Она, прекрасно знавшая характер дочери, не рискнула ее разубеждать: когда-нибудь та примирится со своей внешностью. Поймет, что такие милые веснушки могут только придавать шарму, но никак не портить.
— Ну ты даешь, Александра! — а вот Арсений нашел подходящие слова. — Тебе же идут веснушки! Впрочем, не буду с тобой спорить, вижу, что это бесполезно… Ты не смотри на отца волком-то, не смотри. Расскажи вот лучше о брате и товарище своем. Как это вас угораздило к дриадам угодить? Вас что, не предупредили?
Саша отрицательно покачала головой: именно что не предупредили!
— Стар стал дед, — вздохнула Мария. — Забывчив.
— Ага, все бы так старели! — хмыкнула Саша. — Не, это не он не предупредил, а Максимилиан. Ну, ваш новый оператор из Сугдони. Сказал, что предупреждать надо умеренно, иначе новых бед не оберешься.
— Про новые напасти — оно, конечно, верно… — Арсений неуверенно посмотрел на Марию. — Но дриады… Впрочем, Максимилиан этот вроде парень знающий, да и от самого Савелия он… Давай-ка по порядку, дочка.
Саша повела рассказ с самого начала. Как они вышли из Углежа, как напоили собак в озере, и те приобрели конские размеры. Как прошли сквозь огонь и повстречали Прасковью, а та привела их к Максимилиану…
— Постой, — подобрался отец. — Как, Прасковью? Она же с тех пор, как разошлась с…
— Арсений!.. — Мария покачала головой.
— Ах, да! — стушевался отец. — Прости, Сашка, пока это тайна. Потом мы, может быть, и откроем тебе ее… Но пока лишняя информация может нанести вред. Тебе важно знать только то, что Прасковья с некоторых пор стала на редкость зловредной. Ей доверять нельзя.
— Ей было нельзя доверять, пап. А теперь можно.
Саша, улыбаясь во все тридцать два зуба, начала выкладывать последние новости. О том, какой замечательной стала яга. Как она явилась на ее зов, призвала лосей и…
— И она ушла, как только мы оказались в безопасности, — со вздохом закончила повесть девушка.
Мария и Арсений недоуменно переглядывались и пожимали плечами.
— Может быть, ты что-то напутала, дочь? — осторожно переспросил отец. — Не походит твое описание на ту старую зависимую каргу, которой Прасковьюшка стала из-за…
— Нет, сестренка не перепутала, — послышался голос Амвросия.
Монах, оказывается, пришел в себя и внимательно прислушивался к разговору.
— Сашка права, — подтвердил со своей скамьи также оклемавшийся Звеновой. — Но и вы тоже правы. Прежде Прасковья была опасна. Но все изменилось с тех пор, как Кондратий Марфович подстроил ее смерть.
— Кондратий?! — вскричал аналитик. — Он не мог! Только не он!
— Да уж, молодой человек, — с мягким укором посмотрела на Звенового Мария. — Вы неправы. Возможно, вас отравили дриады, и вам приснилось…
— Нет, не приснилось! — вступилась за друга Саша. И немедленно покраснела. Потом заметила это и покраснела еще больше. Что, впрочем, не мешало ей рассказывать то, что она знала о колдуне. — Кондратий действительно негодяй. То есть, я уже поняла, что многие помнят его другим… Но сейчас он выглядит и действует как негодяй. Это он приказал Прасковье стеречь юную ведьму, нареченную им Варварой. И Прасковья, не выдержав искушения, попыталась занять ее тело, но в результате погибла сама. А нас послал Савелий, чтобы мы… как бы так сказать… остановили… Кондратия где-то в прошлом.
— Вот значит, как?.. — Арсений с сомнением уставился на дочь.
Потом перевел взгляд на сына. Тот подтвердил: сестрица абсолютно права. Большего злодея, чем этот самый Кондрат он за всю свою жизнь не видывал. А видел он злыдней немало.
— И все равно не могу поверить. — В глазах Марии светился ужас. — Да, он болен — серьезно заразился какой-то странной болезнью, из-за которой изменились его поведение и манеры, но… Но он успешно боролся! Он остался хорошим человеком. Ты знаешь, что именно благодаря Кондрату мы пришли к тебе на помощь в 2000 год? Нет?
