Тело Простака вроде как даже самую малость засветилось изнутри, но иссохшая плоть и не думала восстанавливаться, да и дыхание не делалось ни ровнее, ни глубже.
За окном вдруг сверкнуло, и сразу долетел раскат грома, а следом резко усилился дождь. Округу вновь накрыло грозой, и как ни хотелось мне поскорее отсюда убраться, но невольно даже порадовался, что жулик до сих пор не пришёл в себя. Последнее дело в такую непогоду по Яме рыскать. Может и смыть.
— Есть три способа избавить человека от проклятия, — сказал вдруг охотник на воров, хоть я ни о чём таком его и не спрашивал. — Можно провести колдовской ритуал. Можно выжечь скверну церковным обрядом. А можно задействовать алхимию. Тайнознатцы и священники с подходящим атрибутом наперечёт, никто из них в Яму не поедет даже за всё золото мира. Не в такую погоду. Остаются алхимические зелья. Безумно дорогие, — он усмехнулся, — но, как сам видишь, весьма эффективные.
Честно говоря, я ничего такого не видел. Заметно уменьшившаяся в размерах металлическая капля почти погасла, а Ян Простак так и продолжал напоминать ссохшийся труп. Жизненных сил в нём не прибавилось ни на грош.
Только подумал об этом и вдруг сообразил, что из комнатушки уже не веет удушающим пыльным зноем, а при взгляде в дверной проём больше не посверкивает чем-то оранжевым, пережигавшим в мерзкую серость все остальные оттенки.
От Горана Осьмого это обстоятельство тоже не укрылось, он присмотрелся к жулику и даже провёл над ним ладонью, а стоило только истаявшей до половины горошины капле окончательно погаснуть, подцепил её металлическим цилиндром и спешно накрутил на него крышечку. Дальше на смену серебряному цилиндру пришла изукрашенная резьбой деревянная шкатулка. В той ровными рядками лежали одинаковые пилюли — зеленоватые, полупрозрачные и самую малость мерцающие. Одну Горан уместил во всё той же ямочке, вторую устроил в ложбинке меж ключиц. Обе в один миг растаяли и впитались в тело.
Ян Простак хрипло выдохнул и попытался приподняться, но тут же обмяк и вновь обессиленно распластался на тюфяке. Плоть его стала чуть менее иссушенной, дыхание выровнялось, а сведённое болезненной гримасой лицо разгладилось. Но и только.
Горан Осьмой вполголоса ругнулся и с обречённым вздохом достал из коробочки третью пилюлю.
— Так в рот же! — подсказал я.
— Он слишком слаб, — отозвался охотник за головами. — Это его убьёт.
Какое-то время Горан присматривался к жулику, затем вновь устроил пилюлю в ямочке между ключиц. Та плавилась и всасывалась не в пример медленней предыдущих, и уже минут через пять Ян Простак стал походить не на мумию, а на смертельно худого человека. Правда, сколько охотник на воров его ни тормошил, он так и не очнулся.
— Придётся немного подождать, — решил Горан и после недолгих колебаний всё же вложил четвёртую пилюлю в ладонь Простака, а затем сжал его пальцы в кулак и удовлетворённо кивнул. — Этого точно хватит.
Охотник на воров закрыл и спрятал шкатулку, а я вдруг уловил скрип, неким образом выбившийся из прежних потрескиваний и шорохов. Буря почти стихла, лишь продолжал шуршать по крыше дождь, и вот — заскрипело!
— Лестница! — шепнул я.
Горан шустро отпрянул от Простака и выскочил в коридор, на миг замер, прислушиваясь, а потом с тростью в руке метнулся в соседнюю каморку. Я до того изумился, что едва не позабыл взвести курок револьвера. Дальше мелькнула мысль укрыться в комнатушке, но оттуда лестница не просматривалась, так что юркнул за распахнутую настежь дверь, где скорчился за матросским сундуком.
Скрип, скрип, скрип — и вот уже возникли едва различимые тени.
За окнами сверкнула молния, её всполох высветил бородатого мужика в плаще и широкополой шляпе и франтоватого молодчика в насквозь промокшей одежде. Его я узнал, именно этот модник крутился у «Трёх жбанов», когда встречались там с ухарями.
И что теперь?
Укололо страхом опасение, что эта парочка сболтнёт лишнего охотнику на воров, да только вступать в переговоры с визитёрами Горан Осьмой не собирался. Мигнуло синим, накатил отголосок непонятной волшбы, и в тот же миг извозчик разлетелся облачком серой пыли, только упала на пол опустевшая одежда!
Но то — извозчик! Франт отмахнулся от смертоносных чар тростью, а после ловко крутанул ею вокруг себя и оказался со всех сторон прикрыт пеленой белёсого марева. Повеяло знакомой стылостью, и от испуга я дёрнул пальцем спусковой крючок.
Оглушительно бахнул выстрел, револьвер плюнул дымом и огнём, ствол сильно подкинуло, а угодившую в призрачную дымку пулю встретила сгустившаяся белизна — будто упавшую в воду крошку рыбёшка ухватила.
Только не рыбёшка! Приблудный дух!
Ухватил и сгинул неведомо куда, защитив хозяина.
Франт — духолов!
Левой рукой я отвёл назад курок и пальнул второй раз, чердачный коридор окончательно заволокло пороховым дымом. Тот потёк, свился в сизое щупальце и юркнул к скрывавшемуся в каморке охотнику на воров, а миг спустя удар незримого тарана угодил в прикрывавшую меня дверь и сорвал её с петель. Она шибанула по сундуку и отлетела в сторону, попутно зацепив меня торцом. Я рухнул на пол, выбитый из руки револьвер отскочил к стене.
Ох ты чёрт!
Ослепительно мигнуло синим, и туманный жгут рассеялся, но к этому времени франт уже исхитрился призвать себе на помощь парочку духов. Те возникли в коридоре сгустками рыхлой белизны, один прямо в воздухе обрёл плоть, обернулся мерзким демоническим пауком и упал на восемь шипастых лап. Второй так и остался бестелесным — этот метнулся ко мне с проворством хищной рыбины.
Вырвавшаяся из каморки сапфировая плеть развалила демона на две части, а дальше шибанула по окружавшей франта дымке и впустую расплескалась при ударе о неё бесцветными брызгами. Горан выскочил в коридор и ринулся в атаку, но меня защитить он никак не успевал, и судорожным усилием я потянул в себя разлившуюся по чердаку стылость. Всего так и продрало от макушки и до самых пяток, а по жилам вместо крови понеслось ледяное пламя, тело сковало противоестественное оцепенение, но на сей раз я не позволил сгустку небесной силы обосноваться внутри, напрягся и вытолкнул его из себя.
Отторжение!
Приказ оказался для бестелесного создания непреодолимым препятствием — дух замер в воздухе, а миг спустя выцвел, перестав существовать здесь и сейчас. Но это уже не я, это Горан проткнул франта невесть где раздобытой шпагой. Он шустро высвободил сверкнувший синими письменами клинок и рубанул противника по шее. Магическое оружие вновь легко прошло через белёсое марево и рассекло плоть. Брызнула кровь, духолов завалился на спину и покатился вниз по лестнице.
Охотник на воров вытер шпагу о плащ извозчика и вернул клинок в трость-ножны, после оглянулся на меня и приказал:
— Револьвер найди!
Я так и поступил, перескочил через оставшееся от паука пятно белёсой слизи, пузырящейся и вонючей, и протянул охотнику на воров его оружие.
— Держите!
В ушах звенело, голова кружилась, меня морозило и трясло, но я всё же нашёл в себе силы спросить:
— А духолов точно мёртв?
— Душелов, — поправил меня охотник на воров и скрылся в каморке Простака, а там рявкнул: — Сволочь!
Я вмиг оказался у дверного проёма. В комнатушке — никого, только валялся на полу вспоротый соломенный тюфяк. Охотник на воров подскочил к открытому окошку, растопырил пальцы, и воздух засочился влагой — вдох, и вот уже в ладонь Горана ложится тёмно-синий сгусток сплавленной с магией воды.
Любопытство оказалось сильнее опасения попасть под горячую руку, я приблизился и глянул Горану через плечо, а тот размахнулся и метнул свои чары в удиравшего через задний двор Простака. Тут бы жулику и конец, но он неведомым образом учуял опасность, развернулся и закрылся проклятым фолиантом. Сгусток угодил в обложку и разлетелся облачком пара!
Вот только охотник на воров отнюдь не собирался выпускать добычу из рук: повинуясь его воле, капли дождя свились в водяной жгут, захлестнули ногу беглеца и попытались оторвать от земли. Ян Простак отмахнулся книгой, магические узы вскипели и развеялись, но жулика тотчас оплели новые нити, миг — и он оказался опутан по рукам и ногам, вздёрнут в воздух и обездвижен. Книга упала в грязь.
