– Снег испортили, - брезгливо сказала Эльбрусская Дева. - Колобок, подсоби вызвать локальный снегопад.
Я, вздрогнув, очнулась от воспоминаний. Захотелось выть волком - тогда, несмотря на ахавость ситуации, со мной был рядом металлист. А теперь его не было, мы стояли возле черно-серо-желтого пятна. Снежный ком качнулся туда-сюда: грязь потонула под обширным сугробом - не один час работы для снегоуборочной машины. Я почувствовала, что еще немного, и я взорвусь - теперь на пути спасения друга сердца образовался еще и снежный завал!
– И как мы пройдем? - Держалась я, как могла.
– Нивапорос, оборотень, - подмигнул мне тот. - Засекай время, уже через минуту можно будет идти.
И, молвив так, ледяной шар пустился кататься по сугробу. А я смотрела на него, и думала. О том, куда могли направляться черные шары - они же, судя по всему, одноглазые "ежи". И недоумевала: по идее, сердце территории, охраняемой Смотрителем, должно было находиться где-то на самом Эльбрусе, но злобные "ежи" катились в другую сторону! Может, у них где-то место сбора? Но где? И откуда они про него знают? Может… Стоп. Труп. "Еж" народился из трупа. Но про этот труп мне ничего не было известно. А вот про убитых японцев я кое-что знала. Например, то, что они посещали подземную обсерваторию. И то, как в их голове отображался план местности.
– Возможно, они в "Нейтрино" - повернулась я к Деве. - По крайней мере, подземную обсерваторию стоит проверить.
– Подземку? - Притормозила Снегурочка. - Нам туда нельзя.
– Почему? - Откровенно изумилась я.
– Нельзя, оборотень. Это не наша территория.
– Так прямо и не пойдете? Ни при каких условиях?
Снеговики переглянулись.
– Подожди минутку, - молвила Дева. - С отцом-батюшкой надо посоветоваться.
Вернулась она и впрямь, скоро. Глянула на меня холодными глазами, в которых все же сквозило любопытство:
– Батюшка сказал, у тебя есть Валаамская индульгенция. Покажешь?
И точно! Я зашарила по карманам. Вытащила свиток…
Отпрянула назад. Глаза Снеговиков зажглись таким огнем, что у живых ищи - не найдешь.
Я знала, чего хотел каждый из них - первым дотянуться до индульгенции.
* * *
Я пятилась назад. Медленно ворочались мозги. Одна индульгенция - одно действие. Баста. Была бы она многоразового использования, я бы, не задумываясь, вернула к жизни всех троих. Но только после того, как спасла металлиста. И Ромку.
"Может, смотаться на Валаам?" - пришла мне голову здравая, как мне показалось, мысль. - "Выклянчить у Терентия еще пяток индульгенций, и освободить всех, друзей и Снеговиков?"
– Не вздумай бежать, оборотень, - будто подсмотрела мои мысли Дева. - Удерешь сейчас - твои товарищи навеки останутся среди нас.
Вот так!
Я сделала еще один шаг назад. Приготовилась плавить все вокруг. Раскрыла рот, чтобы отдать приказ Эльдару и Эльнуру - чтобы уж наверняка! Но перед тем…
Почему-то всмотрелась в лицо Снегурочки.
– Ты плачешь, - констатировала я. - Почему?
Невостребованные Эльдар и Эльнур остались безучастно смотреть перед собой.
– Они не пришли за мной! Я их ждала, а они не пришли…
За первой слезой скатилась вторая. Третья.
– И за мной не пришли, - уныло прогудел Джан-Туганский Мальчик. - Предатели. Они все предатели. Я бы так не сделал. Не сделал. Стойте, друзья! - Схватил Мальчик за руку Деву. Подставил ножку Колобку. Зашатался, но выстоял. - Стойте. Мы не можем предать друг друга. Если кто-то из нас отнимет у нее индульгенцию, то остальные окончательно заледенеют. Стойте… Дадим оборотню шанс спасти ее товарищей.
Они встали как вкопанные. Медленно угасал огонь в холодеющих глазах.
Хотелось плакать.
– Что я могу сделать для вас, ребята? - Тихо спросила я.
– Спаси своих, - прогудел, затухая, Мальчик. - И мы будем на полпути к спасению.
– Почему?
– Так всегда говорил Смотритель, - ответила за Мальчика Дева. - Твоя взяла, оборотень. Прячь индульгенцию. Очень скоро она нам всем пригодится.
Слова Снегурочки оказались правдой. Едва мы перебрались через порядком утоптанный сугроб, как дорога снова припустила. И, не прошло каких-то трех минут, а мы уже добрались до указателя "Нейтрино". Поднялись по скользкой железной лестнице,
прошли сквозь выломанную дверь в высоченном заборе, и немедленно напоролись на ошметки "программы" - они плавали в склизской жиже на пороге сторожки.
"При входе на территорию подземной обсерватории предъявите пропуск в развернутом виде", - гласила самопальная надпись на пожелтевшем листе бумаги.
– Это сколько же народу погибло! - Выдал несвойственную Снеговикам эмоцию Колобок. - Ты говоришь, их было гораздо больше? - Поворотился он ко мне.
– Много их было, - подтвердила я, - и они катились по улице. Я в первую секунду испугалась, присела…
Зря я это сказала. Ледяная троица как-то странно захихикала, Дева и Мальчик синхронно показали на меня пальцем.
– Ребята, вы чего? - Оторопела я.
– Обо-ро-тень, - заливисто смеялась Снегурочка. - А бо-ится! Хи-хи-хи!
– Ха-ха-ха! - Надулась я.
– Да ладно тебе, Арина, - почему-то потупился Колобок. - Не смущай сест… товарища.
– Да, что это я? - Посерьезнела Дева. - Готовь индульгенцию, оборотень.
– Лиса.
– Хорошо, Лиса, - вполне приветливо кивнула мне Снегурочка. - Встань вот тут. Правее. Хорошо. Доставай индульгенцию, скоро к нам гости пожалуют.
Я уже хотела было спросить: а откуда это ей известно, но не успела. Ледяная троица сделала синхронный шаг вперед.
* * *
Это был Огромный Тролль. Он превосходил размером корпус эмпатов (который тоже был троллем) раза в два, как минимум, и походил на огромный безлесный Холм. Я, не долго думая, так его для себя и окрестила. А еще у него были глаза, и он разговаривал, и даже не особо громким голосом:
– Убери бумажку, оборо… Лиса. Она тебе нужна больше жизни. И не надо мне ничего говорить. Так вас пропущу. Я знаю, почему вы тут.
Я торопливо сунула индульгенцию в карман куртки. Застегнула его на молнию и на кнопку. Спиной поймала движение Ледяных. Угадала было вспыхнувший, и снова потухший огонь в ледяных глазах.
– Ты знаешь, как меня зовут? - Спросила я первое, что пришло мне в голову.
– Я стоял тут все то время, что вы разговаривали, - тихонько пророкотал огромный Тролль. - Мне было интересно наблюдать за вами.
– А почему мы тебя не заметили, сосед? - Насупился Колобок.
– Все-то тебе расскажи, любопытный, - чуть кокетливо ответил Холм. - Много будешь знать…
– Мне это уже не грозит, - понурился Ком.
