— Я сказала оркам, что отведу их домой. Я так и сделала. Мы добрались до гор Уркхайт, а потом пошли на восток, на их родину.
— Ты вела их?
Дар устало улыбнулась. Удивление Севрена позабавило ее.
— Орки не такие, как люди. Они слушаются женщин.
— Что ж, они мудро себя повели, что слушались тебя, — сказал Севрен, — и как тебе после возвращения?
— Это оказалось хуже, чем я могла себе представить.
— Я надеялся, что ты вернулась ко мне.
Прямота Севрена удивила Дар, и она ответила осторожно:
— После того сражения я была словно листок на ветру. Вот теперь меня занесло сюда.
Севрен потупился.
— Глупо было надеяться.
— Я никогда не забывала о том, как ты был добр к Тви и ко мне, — призналась Дар, — вот почему я передала тебе весточку.
— Что ж, придется удовольствоваться тем, что ты по-прежнему ко мне хорошо относишься.
Дар улыбнулась. Ей больше понравилась сдержанность Севрена, чем его искренность.
— А что было с тобой после того сражения?
Севрен помрачнел и перешел на шепот:
— Все пошло плохо. Мне не нравится служить в гвардии. Знаешь, король послал орков в храм Карм, чтобы они разрушили и ограбили его.
— Я слышала об этом.
— Эта святыня стояла в королевстве Файстава, но это не оправдание — ведь богиня правит всем миром. Люди винят орков, но приказ-то отдали люди, и люди на этом нажились. Но только не я, — поспешно добавил Севрен, — я держался в стороне и ничего священного не взял. То платье, которое я тебе подарил, — вот и вся моя военная добыча.
— Наверное, остальные повели себя не так набожно.
— Верно. И после их святотатства беды не закончились. Народ недоволен. Крегант натравливает орков на своих подданных.
— Но зачем ему понадобилось такое? Почему он дал приказ ограбить храм?
— Одни говорят — он так поступил из-за жадности, и отчасти они правы. Но я думаю, больше тут виноват Кровавый Ворон.
— Колдун?
— Да. Как только он погадает на костях и скажет, что надо делать, Крегант его слушается, как пес.
Дар похолодела. Она вдруг вспомнила слова Веласа-па: «Есть человек, который гадает на костях. Он — твой враг, но его кости — еще более страшные враги».
Севрен с тревогой смотрел на Дар.
— Ты побледнела, — проговорил он.
Дар ничего не успела ему ответить. Возвратился Крон и привел с собой Давота. Увидев Дар, тот улыбнулся.
— Я тебя помню, — сказал он, — а как твоя маленькая подружка поживает?
— Она умерла, — ответила Дар.
Давот, похоже, огорчился.
— Ох… — покачал он головой, — мне так жаль. Так жаль, — он помедлил, собрался с чувствами, — мердант Крон говорит, ты умеешь готовить оркскую еду.
— Меня научили на их королевской кухне.
— Правда? Как странно. И как удачно. А то ведь оркская королева ничего не ест, — признался Давот, — и это плохо. Правда. Придворный маг очень недоволен, — давот едва заметно пожал плечами, — просто очень недоволен. Может, у нее от оркской еды аппетит лучше станет.
— Ну, так нужна она тебе? — осведомился Крон.
— Пусть девушка попробует, — давот посмотрел на Дар, — имя твое подскажи.
— Дар.
— Что ж, Дар, ты сможешь спать на кухне вместе с посудомойкой.
— Спасибо.
— Ну тогда, считайте, договорились, — кивнул Крон, — а его величеству, получается, и возражать не с руки — ведь Дар, выходит, и теперь будет орков обслуживать.
Давот отвел Дар в постройку с печной трубой на крыше, стоящую рядом с дворцом. Как только он открыл дверь, из кухни, похожей на пещеру, на Дар хлынул теплый воздух, дровяной дым и аппетитные ароматы. К дальней стене кухни были пристроены очаги такого размера, что в каждом из них могли бы встать несколько человек. Над одним очагом висела на вертеле туша кабана, две женщины старательно поворачивали вертел. Кроме очагов в кухне стояли печи, сложенные из кирпича, и металлические плиты, но большую часть свободного места занимали столы. Возле них стояли повара-мужчины и готовили изысканные блюда. На долю женщин отводилась работа попроще.
— Здесь мы готовим для всех, кто живет во дворце, — сказал Давот, — все — от каши до жареных павлинов.
— А как насчет муттуфы, камбега и жареного паши? — спросила Дар.
— Никогда про такое не слышал.
— Это все оркские блюда.
— Понятно, — рассеянно кивнул Давот.
Кухня была его царством, он отвечал за все, что тут делалось. Обведя кухню взглядом, он сразу увидел, что нужно доделать, а что — сделать иначе. Он тут же принялся расхаживать по своим владениям и отдавать приказания. Дар держалась позади него. Давот так увлекся своим делом, что, похоже, забыл про нее. Не сразу он снова обратился к ней.
— Что тебе надо, чтобы начать готовить? — спросил королевский повар.
— Кастрюля и продукты, — ответила Дар, — но я знаю только, как они называются по-оркски. Кажется, это…
— Вина! — гаркнул Давот. К нему поспешно подбежала полная пожилая женщина, — вина, это Дар. Она будет готовить для оркской королевы.
— Девчонка будет готовить?
— Только для оркской королевы, — уточнил Давот, — дай ей все, что нужно.
С этими словами он отвернулся и занялся другими делами.
Вина взглянула на клеймо на лбу Дар.
— Слыхала я про таких, как ты, — проворчала она, — может, ты стряпала для орков и солдатни, а тут королевская кухня.
— Кухня королевская, да только здесь не умеют готовить настоящую оркскую еду, — ответила Дар, — вот почему Давот привел меня сюда.
Вина буркнула:
— Он велел мне помочь тебе, и я помогу. Но нос не задирай. Помимо готовки будешь работать как все остальные девушки.
Вина отвела Дар в кладовую. Там Дар нашла кое-какие продукты, которые могли ей пригодиться. Белым корнем здесь называли паши, а брак называли земляным орехом. Некоторые специи годились для приготовления оркских блюд. Дар отобрала продукты, чтобы приготовить брак, обжаренный в масле со специями. Она поджарила это блюдо на одном из очагов, там же запекла паши.
Когда наступило время ужина, слуга забрал приготовленную Дар еду, и она смогла заняться другой работой. Надев синий фартук поверх платья, она помогла слугам относить еду в пиршественный зал. Слуги ходили во дворец особым путем — по хитросплетению узких коридоров и лестниц, помогавших им передвигаться так, что их не видел никто из придворных. Коридоры были освещены тускло, поэтому, когда Дар вошла в пиршественный зал, яркий свет ее почти ослепил. Она поставила большой серебряный поднос с фруктами, пропитанными вином, на сервировочный стол и изумленно огляделась по сторонам.
