Глава 14
Елена прислонилась к стене и почувствовала невероятное облегчение. Только что сказанные слова эхом отдавались в голове, наполняя сердце неописуемым счастьем. Видимо, это было правильным, но сама девушка так не считала. Она не должна была этого говорить, не здесь и не сейчас. "Я ведь обещала себе! Сначала мне нужно увидеть обоих, разобраться в чувствах к каждому из них, а потом уже…" — тяжело вздохнув, она заставила себя прекратить думать о случившемся. У Дамона много отрицательных качеств, и любовь к подслушиванию чужих мыслей всегда будет на первом месте в списке его недостатков. Глупая ссора, только что произошедшая между ними, привела к тому, что теперь девушка окончательно и бесповоротно запуталась. И сделала то, чего бы в здравом уме не совершил ни один человек — она выбрала. Но теперь не представляла, что делать дальше. Самая трудная часть преодолена, но это ни на секунду не уменьшило ее страданий.
— Ты зря переживаешь, — донесся до нее тихий голос вампира. — Я заставил тебя произнести эти слова и думаю, будет правильнее, если ты откажешься от них.
Он говорил через дверь комнаты, полагая, что так будет лучше. Но Елена была в корне с ним не согласна.
— С чего ты решил, что я собираюсь отказываться от чего бы то ни было? — спросила она, возвращаясь в комнату.
Дамон никак не прореагировал на ее вопрос, старательно отводя взгляд.
— Ты ждал от меня этих слов, а теперь хочешь пойти на попятную? — угрожающе прошипела она, придвигаясь ближе. — Ну что ж, я хочу тебя огорчить. Ты слишком плохо меня знаешь. Я ведь просила не давить на меня, и ты не сдержал свое обещание. Но я не намерена вести и дальше эти дурацкие разговоры о том, кто как кого любит. Если ты сомневаешься в моих чувствах то, что мне мешает также скептически относиться к твоим? Недоверие порождает страшные вещи, и я не хотела бы отставать от тебя.
— Я верю тебе, — перебил ее вампир. — Просто мне нужно, чтобы ты, наконец, признала, что именно есть между нами. И перестала обманывать себя и меня. Как только мы найдем моего младшенького братца-слюнтяя, ты тут же вернешься к нему. Так признай уже это!
Холодный взгляд, яростно блестящие глаза, каждое слово подобрано по критерию: "Какое сильнее заденет". Сейчас он даже не пытался скрывать того, что ему больно. И девушку не на шутку взбесило его поведение — он же просто издевается сам над собой, сознательно заставляя себя быть несчастным.
— Дамон! — она прижала его спиной к стене, проигнорировав свой мысленный вопрос о том, как же ей это удалось. Обхватила его лицо ладонями, заставив смотреть прямо себе в глаза, и очень отчетливо произнесла, — Ты очень сильно заблуждаешься. Прекрати терзать себя, заканчивай копаться во мне, моих мыслях, чувствах, действиях, словах — ты все неправильно понимаешь. Или хочешь понимать именно так, я не знаю. Сегодня ты услышал ответ на все твои прошлые вопросы: Я ОСТАНУСЬ С ТОБОЙ. Слышишь? Я выйду за тебя замуж.
Последнее предложение она добавила очень тихо, воочию оценив реальный вес кольца, которое вдруг стало таким легким, теплым и приятным на ощупь, что она невольно заулыбалась.
Вампир продолжал смотреть на нее невидящими глазами. Девушке даже показалось, что он ее вовсе не слушал, старательно окуная себя раз за разом в океан сомнений и душевной боли. У нее было два варианта: либо он настолько неуверен в себе, что с его самооценкой в ближайшем будущем вряд ли случиться нечто хорошее; либо ему просто нравится быть несчастным, вроде как кажется, что счастье-де он еще не сумел заслужить в этой жизни.
— Ну что мне с тобой делать? — в отчаянии спросила Елена. — Ты не хочешь меня видеть? Мне уйти?
Вся злость на юношу у нее уже прошла. На него больно было смотреть: бледный, с пустыми глазами, не выражающими и намека на то, что они когда-то могли принадлежать довольно милому и жизнерадостному человеку. "Точнее вампиру" — мысленно поправила себя девушка и продолжила рассматривать его. Каждый мускул на лице буквально кричит о том, что сердце юноши готово выскочить из груди, а душа старательно покует чемоданы, собираясь покинуть самое скорбное пристанище в мире — тело Дамона.
— Хороший мой, милый, любимый, — Елена аккуратно провела рукой по его темным шелковистым волосам. — Ты сам придумал себе ту боль, от которой сейчас мучаешься. Уж лучше бы ты кричал, слышишь? Твоя маска безразличия сейчас не слишком хорошо справляется со своей задачей. Тебе больно, и я это чувствую. — Она потянулась обнять его, но вампир не позволил ей этого. — Хочешь, давай уедем на время куда-нибудь вдвоем? Только я и ты. Прошу тебя, перестань.
Слова сорвались с губ прежде, чем она успела понять их смысл.
— И ты согласна бросить все, только чтобы мне… Действительно бросить все? А как же Святой Стефан? — это были первые его слова, сказанные за время бесчисленных монологов Елены.
Если сказать, что Дамон был удивлен — значит просто промолчать. Либо она сама не поняла, что именно сейчас сказала, либо он просто самый большой дурак на этой планете и своим свинским поведением не заслуживает ничего, кроме как хорошего подзатыльника.
— На время, Дамон, — согласилась девушка. — На тот промежуток времени, который нужен для осмысления того факта, что я твоя и люблю тебя.
— А брат? — очень тихо, словно ругательство, повторил вампир. — Мой братишка подождет?
Елена стиснула челюсти, пытаясь побороть внезапно накатившую волну раздражения. "Несносный, отвратительный, мерзкий, ревнивый, неуверенный в себе вампир" — молниеносно пронеслось у нее в голове. Но тут же пришло осознание того, что он просто растерянный, несчастный, ранимый молодой человек, который стал слишком часто сомневаться в себе.
— Тебя возможно любить, — заглянула ему в глаза девушка. — Ты не чудовище! У тебя есть недостатки, причем довольно серьезные, но твоя душа и сердце искупают это все с лихвой. Ты красив внешне и ослепительно прекрасен внутри. Дамон, пойми, пожалуйста, эту простую истину. Прими ее и прекрати, наконец, терзать нас обоих. Я уеду с тобой, если это то, что тебе действительно надо. И я готова на время забыть о твоем брате.
Последние слова были не совсем правдивы, но Елена не разрешила себе зациклиться на этой мысли. В любви все средства хороши, и Дамону сейчас не обязательно знать правду. Он слышит то, что хочет слышать, и девушка была не в силах отказать ему в этом желании. Ей больно видеть его таким. Голос вампира причинял неимоверные страдания, каждая черточка его лица ножом колола сердце, эти глаза, переполненные вековой печалью, разрушали все преграды. Он был похож на маленького потерявшегося ребенка, которого сознательно бросили родители. Несчастье, горечь, страх, потери, боль — только такие чувства жили в его душе в течение половины тысячелетия. И ей явственно захотелось дать ему все то, чего лишила его судьба. Он, как никто другой, заслужил все это в полной мере.
